Дана Хадсон - Когда догорает закат

Прикрыв глаза и плавно покачиваясь, Джоанна представила его руки, губы и внутренне потянулась к исчезающему соблазнительному образу. Конечно, хочет! Но внушенная родителями боязнь предательства и обмана не дает ей поверить в то, что на этот раз все серьезно и ее страх напрасен — и, более того, даже опасен, потому что может испортить жизнь не только ей одной.

Джоанна вздохнула. Не так-то просто отрешиться от воспоминаний. Как было хорошо, когда она не помнила их знакомство… Хотя и тогда ее томили неясные предчувствия, но их можно было не принимать в расчет, списывая на новые обстоятельства столь стремительно изменившейся жизни.

В семь рассвело, и она пошла на кухню, рассчитывая сварить себе чашечку кофе. Но там уже хозяйничал Филип. Хмуро ей улыбнувшись и всем своим видом давая понять, что не одобряет ее вторжения в его святилище, он пообещал подать завтрак через пять минут. Пристыженная Джоанна пробралась в столовую и застыла там в ожидании.

Пять минут и в самом деле оказались пятью минутами. Филип принес на подносе тосты, овсянку, яйца всмятку и крепкий кофе, явно полагая, что сегодня он ей понадобится. Джоанна с некоторым благоговением подумала, что он все знает. Но вот откуда? Видимо, у него своя система оповещения.

В девять за невесткой приехала миссис Тайлер. Она была в скромном, но элегантном брючном костюме, долженствующем, по мнению хозяйки, сделать ее своей среди лондонских бродяг.

В отличие от свекрови Джоанна была одета куда проще — в черные джинсы и поношенный свитер, привезенные из поместья. Волосы она закрутила в тугой узел и спрятала его под неопределенного цвета бейсболкой.

За рулем на этот раз был немолодой основательный мужчина. Кейт не было, и Джоанна не рискнула спросить, где же она. Просто не хотелось обнаруживать перед свекровью своего тайного союзника.

Подъехав к порту, миссис Тайлер и Джоанна обеспокоенно посмотрели на огромные серые бетонные склады, теряющиеся в глубине, и нервно содрогнулись. Из-за кипы огромных холщовых мешков вынырнул одетый в зеленый рабочий комбинезон неприметный человечек. Быстрыми шагами подошел к машине и, не здороваясь, спросил:

— Он там. Кто идет со мной?

Джоанна вышла из машины и вопросительно посмотрела на свекровь. Та озабоченно нахмурилась и спросила:

— Тебя подождать?

— Не стоит, я думаю. Если Ник узнает, что я здесь не по своей инициативе…

Джоанна не закончила, но миссис Тайлер уже энергично кивала головой. Вероятно, родители Ника испортили отношения с ним гораздо сильнее, чем можно было предположить.

Юркий человек устремился в глубь доков, Джоанна пошла за ним. Сзади послышался звук уезжавшей машины, но он не подействовал удручающе, а, наоборот, возвестил о свободе действий. Неожиданно для себя воспрянув духом, Джоанна уже спокойнее огляделась. При свете дня ничего особо страшного здесь не было. Правильными рядами высились сгруженные с торговых судов разнокалиберные контейнеры, между которыми сновали маленькие погрузчики, то привозившие, то увозившие товары. Часто встречались полисмены, внимательно следившие за порядком. Джоанну то и дело оглядывали с головы до ног, но не останавливали.

Наконец они дошли до бетонного мола, длинной стрелой врезавшегося в море. Человек махнул рукой в сторону набережной, и Джоанна заметила одиноко сидящего на скамейке мужчину. Повернувшись за разъяснениями к спутнику, она не увидела того рядом и поразилась. Она и не заметила, как он исчез, а ведь всего мгновение назад шел рядом.

Вглядевшись в понурую фигуру, она ахнула. Это был Ник! Но совершенно не похожий на себя. Плохо одетый, небритый, грязный, он мог сойти за типичного обитателя лондонского дна. Теперь ей стали понятны опасения миссис Тайлер.

Она медленно подошла поближе. От понурой фигуры Ника веяло даже не печалью, а безнадежной тоской. Джоанна постояла рядом, надеясь, что он повернется и увидит ее. Но он ни на что не реагировал, полностью уйдя в свои мысли.

Она села рядом, но Ник остался сидеть неподвижно, совершенно не интересуясь ничем, а может быть, вовсе ничего не замечая.

Положив руку ему на рукав, Джоанна негромко окликнула:

— Ник!

Только тогда он медленно повернул голову и без всякого интереса посмотрел на нее.

— А, это ты? И зачем ты здесь?

Джоанна поежилась от звучавшего в его голосе безразличия. Казалось, ему было все равно, с ней говорить или с безродной шавкой, шатавшейся неподалеку.

— Пришла поговорить.

Он с тем же безразличием разрешил:

— Ну говори…

От растерянности Джоанна не знала, что сказать. Она ожидала всего, но только не этой непробиваемой безучастности.

— Ты здоров? — Эта шаблонная фраза вырвалась сама собой, раньше, чем она сообразила, что он может подумать.

— Абсолютно! Или ты так же, как мои мамаша с папашей, собираешься упечь меня в сумасшедший дом?

Джоанна испугалась холода, пахнувшего на нее от этого, когда-то, казалось, так любившего ее мужчины.

— Нет, нет, что ты!.. — Она даже привстала, пытаясь убедить его в своей искренности. — Просто я очень беспокоюсь за тебя…

Он привольно вытянул длинные ноги.

— А вот я за тебя — нет. Уверен, у тебя все хорошо…

Она решилась сказать скрываемую даже от себя самой правду:

— Нет, это не так. Мне очень одиноко без тебя. Я успокоилась и поняла, что была не права, когда уехала от тебя. Но мне нужно было остыть и понять, что надо мной висят старые детские комплексы. Я просто считала, что меня никто не может любить. Сначала меня бросила мать, потом отец, а потом Том сказал, что я холодная бесчувственная рыба. И когда я узнала, что ты воспользовался моим положением, чтобы жениться на мне, я подсознательно решила, что это из той же серии. Но, подумав, поняла, что была не права…

Ник досадливо вздохнул.

— И ты решила мне это милостиво сообщить? Не стоило утруждаться…

Джоанне захотелось плакать, но она сдержалась. В конце концов, она взрослая женщина, а не глупая плаксивая девчонка, которой была когда-то. Пытаясь разбудить в нем бушевавшие столь недавно страсти, спросила напрямик:

— Ты не любишь меня больше?

Он озадачился.

— Люблю, не люблю — кому это надо? Если честно, мне нравится моя теперешняя жизнь. Никому ничего не должен. Даже бриться не надо… — И он с довольным видом провел рукой по недельной щетине.

У нее непроизвольно вырвалось:

— А вот я тебя люблю. Я знала это давно, но не рисковала признаться в этом даже себе.

Она замерла, ожидая ответа. Ей казалось, что от наступившей тишины вполне могут лопнуть барабанные перепонки. Ник, казалось, был занят только одним — наблюдением за выходившим из порта огромным сухогрузом. Когда тот благополучно миновал опасное место, одобрительно крякнул и повернулся к Джоанне.