Робин Грейди - Жаркие ночи, тихие дни

Вместо этого она произнесла:

— Должно быть, вы скучали по ее смеху, когда она уехала.

На его решительном подбородке дрогнул мускул, он протяжно выдохнул:

— Моя жена умоляла меня отправиться за ней следом, но я твердо отказался. В тот вечер всплыли кое-какие неприятные семейные истины. Я решил, что, если Далия хочет найти собственный путь в жизни, я не стану ее останавливать.

Однако Джек говорил с сожалением.

— Она не любила Лидибрук?

— Она нормально к нему относилась, — произнес он, скрестив руки на груди, — но не испытывала того, что испытывал я. Она не чувствовала того, что чувствовал мой отец. Она не желала здесь оставаться, «засыхать и умирать», как она говорила. Она сказала, что сыта жизнью на ранчо по горло.

— А ваша жена… как жилось на ранчо ей?

Джек посмотрел на небо, словно жена могла слушать и видеть его, и в этот момент Мэдди поняла, что он очень любил свою жену.

— Это был дом Сью. Он всегда им был. — Задумчивое выражение его лица сменилось хмурым. Он повернул в сторону дома. — Это ребенок?

Мэдди прислушалась, потом покачала головой:

— Я ничего не слышала. Кейт сказала, что будет держать ухо востро.

Они снова отправились в путь, в направлении деревянного строения, которое Мэдди приняла за конюшни. Она заговорила беспечнее:

— Очевидно, Тара Андерсон тоже большая фанатка сельской жизни.

Их взгляды встретились. Чем упорнее Джек смотрел в глаза Мэдди, тем сильнее был приятный и многозначительный трепет, охвативший ее тело. Под его взглядом она почти поверила, что до Тары ему нет дела. Чувственное, тлеющее пламя в его глазах предназначалось исключительно Мэдди.

Но вот в его глазах появилась настороженность, и он отвел взгляд.

Мэдди опустила плечи и приказала себе успокоиться.

— Мы с Тарой давно знакомы, — сказал Джек. — Ее дядя и мой отец были друзьями. Сью и Тара тоже подружились. У них были общие интересы и ценности. Такое же сходство интересов у Тары со мной.

— Вы женитесь на ней? — Ее грудь словно пронзило раскаленной стрелой, глаза стали размером с блюдце, она судорожно глотнула воздуха. Неужели она осмелилась такое спросить? Да, ее интересовал ответ на этот вопрос, но зачем она спросила? Мэдди подняла руки: — Извините. Меня это не касается.

Стоя под усыпанным звездами небом, Джек долго пристально смотрел в ее глаза. Затем он уперся руками в бедра и, прищурившись, взглянул на удаленные пики Большого водораздельного хребта и кивнул:

— Мы об этом думаем.

Мэдди выдохнула. Итак, у Тары был веский повод вести себя сегодня днем столь демонстративно. Она считала Джека своим будущим мужем. А потенциальный муж, отправившийся на похороны, привез с собой ребенка.

Мэдди знала — ответ на следующий вопрос может ей не понравиться, но не могла сдержаться:

— Тара любит детей?

Он почесал кончик уха:

— Этот вопрос — камень преткновения. Тара очень хочет обзавестись семьей…

Джек медленно осознавал свою ответственность за Боу. Он принимал свое опекунство скорее как обязанность, чем как дар, который нужно лелеять. Теперь он признается в том, что не желает обзаводиться семьей.

Мэдди знала, что однажды ей захочется стать матерью. Забота о Боу лишь усилила ее уверенность в этом. Она и представить не могла, что кто-то не желает иметь семью, дарить и получать безусловную любовь. Что бы сказала первая жена Джека о его отвращении к отцовству? Но самое главное, как такое признание повлияет на Боу?

Мэдди надеялась на лучшее, молилась о том, чтобы Джеку удалось стать хорошим отцом этому малышу. Но есть еще Тара. Кроме шока и подозрения, Боу не вызвал у нее никаких чувств, хотя она и желала обзавестись собственными детьми. Если она и Джек поженятся и заведут своих детей, не станет ли Боу помехой для Тары?

Услышав тихое лошадиное ржание, Мэдди очнулась от размышлений.

— Он нас слышит, — сказал Джек. — Хотите с ним познакомиться?

Мэдди, пребывая в задумчивости, рассеянно согласилась. Но, почуяв запах лошадиного пота, она решила отказаться.

— Уже поздно. Вероятно, нам не нужно его беспокоить.

Джек рассмеялся, продолжая идти:

— Он не будет против компании.

Она зажала нос:

— Я думаю, у меня аллергия.

Ее слова привлекли внимание Джека, он повернулся к ней:

— Вы имели дело с лошадьми прежде?

— С настоящими?

Он одарил ее нахальной улыбкой, от которой захватывало дух. Грудь Мэдди стало покалывать от внезапно возникшего запретного желания.

— Знаете, Мэдди, ничто не сравнится с ритмом скачущего мощного коня.

Ритм… Мощь… Мэдди выдохнула. Имеет ли Джек понятие о том, что чертовски привлекателен?

— Спасибо, — объявила она, — но я — пас.

Он улыбнулся шире, и ей показалось, что пламя в его глазах лизнуло ее губы.

— Почему бы не расширить свой кругозор? В жизни есть нечто более интересное, чем шкаф с красивыми платьями.

— Или конюшни.

— Вы правы.

Он прошелся вокруг и остановился рядом с Мэдди, плечом к плечу. Она чувствовала его внутреннюю энергию, по ее телу пробежал трепет. Жаль, что он подошел так близко.

И, черт побери, лучше бы он подошел еще ближе!

— Духота сменяется долгой прохладой, — сказал он, — возникает зависимость от здешних просторов. Чувствуешь удовлетворение после тяжелого трудового дня, а потом появляется манящая полная луна, как сегодня. А потом… — Он нахмурился, словно ему в голову пришла странная идея.

Когда он повернулся к Мэдди, выражение его лица смягчилось. Она никогда не видела его таким прежде. Он моргнул, словно прочел ее мысли, прикоснулся ладонью к ее щеке, и Мэдди затаила дыхание.

— А потом, — произнес он, — наступает вот что…

Задрожав, Мэдди прильнула к Джеку. Их поцелуй показался ей идеальным. Прижимаясь к мускулистому телу Джека, Мэдди почувствовала, как вокруг нее закружился мир. Ее сердце учащенно билось, она наслаждалась волнением, которое пробегало по ее телу, пока Джек ласкал пальцами ее затылок…

Большим пальцем Джек неторопливо и пытливо провел по ее горлу. Когда он неохотно прервал поцелуй и Мэдди подняла отяжелевшие веки, то увидела улыбающийся взгляд Джека. Она чувствовала себя легкомысленной, у нее кружилась голова. Неужели Джек действительно ее поцеловал? Неужели она целовала его в ответ? Она смотрела на его красивое лицо, осознавая, насколько сильно возбуждена.

Он еще раз легко и медленно поцеловал уголок ее рта, затем коснулся губами ее подбородка:

— Понимаешь, что я имел в виду, говоря о полной луне?

Рука Джека осторожно ласкала ее спину и поясницу. Мэдди переполняло желание запустить пальцы в его волосы и прижаться к нему. С каждым вздохом ее дыхание становилось все прерывистее, а в жилах все сильнее бурлила кровь. Мэдди не хотелось думать о здравомыслии. Она лишь желала целоваться — снова и снова…