Никола Марш - Мистер Совершенство

Она знала, что встречи с Лэкленом закончатся катастрофой, но это не остановило ее. Она любит его; любовь, вероятно, проснулась в ней прежде, чем она осознала это. Когда отношения зашли слишком далеко, появились определенные надежды, и вот теперь произошел крах.

Никогда она не сможет дать Лэклену то, что он хочет.

– Зачем ограничиваться полудюжиной? – ей удалось издать короткий невеселый смешок. – Ну, приятно было увидеть тебя, но мне действительно нужно работать.

Лэклен недоуменно нахмурился.

– Что-то не так?

Кили отрицательно покачала головой, подавляя желание сказать: «Все не так».

– Нет, просто обычная нервотрепка, когда сроки поджимают. – Она повернулась к экрану, и ее снова пронизала боль. – Ракель требует, чтобы я сделала это как можно скорее.

Лэклен не сдвинулся с места.

– Ты уверена, что нервничаешь из-за работы?

– Конечно.

Кили не удалось избежать его испытующего взгляда, и Лэклен понял, что ее нужно оставить в покое, пока она не разрыдалась.

– Тогда я ухожу. Позвонишь мне, когда у тебя будет свободная минутка?

Она кивнула, надеясь, что смогла обмануть его, однако, судя по прощальному взгляду Лэклена, ей это не удалось.

Лэклен снял наушники, радуясь, что может передохнуть, пока идет музыкальная пауза. Ему нужно было подумать. В последнее время подготовка к телевизионному шоу, запросы общественности и программа на радио, занявшая первое место в рейтинге популярных передач, не давали ему такой возможности.

В профессиональном смысле весь мир у его ног. Почему же он чувствует себя как канатоходец, который вот-вот сорвется вниз?

Лэклен потер глаза и сделал глоток отвратительного варева, которое на радио называли кофе. Он знал, почему потерял контроль над собой.

Из-за Кили.

Он думал, что встречается с женщиной своей мечты. Почему же их отношения превратились в кошмар?

После незабываемого уик-энда в Хепберн-Спрингсе она начала медленно, но верно отдаляться от него. Их страсть была взаимной, и они во многом понимали друг друга. Что пошло не так?

Она ссылается на работу, которая не оставляет ей времени для встреч, но он знает, что это не так. В ее глазах проглядывает печаль и подавленность, но, несмотря на его осторожные вопросы, она не хочет открыться ему.

Лэклен давно понял, что не должен делать никаких упоминаний о ее фигуре. Он проявляет безграничное терпение, но она при каждой возможности отталкивает его.

И это вызывает у него крайнее раздражение. Черт, это так нервирует его, что он не способен логически мыслить. Он, психолог, лучший в своей профессии, предлагает помощь тысячам радиослушателей и не может разрушить эмоциональную преграду, возведенную женщиной, без которой жизнь теряет для него смысл.

Уже десять недель он пытается достучаться до нее. Кили очень нравится ему, с ней он счастлив, как ни с одной из женщин, однако его терпение иссякает. Упорствовать, зная, что она потеряла к нему интерес, Лэклен не намерен; подобное поведение не в его стиле. Он видел, что произошло с его отцом, и такой судьбы нельзя пожелать даже заклятому врагу.

К несчастью, как бы он ни избегал делать сравнения, поведение Кили пугающе напоминает ему мать.

Вчера Кили пришла в ярость, когда Лэклен упомянул отличное оформление сайта о младенцах. Она обиделась, хотя он пытался показать, что его интересует ее карьера. Когда он довольно резко сказал ей: «Успокойся!», она выбежала из кафе, оставив его сидеть, разинув рот.

Еще одна черта, которая была присуща его матери: бегство при первом признаке неприятностей. Если ее реакция на невинное замечание напоминает дремлющий вулкан, который в случае извержения погребет под пеплом и лавой их связь, невозможно представить, что произойдет, если отношения между ними станут по-настоящему серьезными.

Когда она выскочила из кафе, он был готов догнать ее и покончить со всем этим. Ему помешал звонок, поступивший на мобильник от продюсеров нового телевизионного шоу...

– Лэклен, двадцать секунд.

Он посмотрел на режиссера и, кивнув, протянул руку к наушникам.

Сейчас ему нужно переключить свои мысли на ток-шоу, но на вечеринке у подруги, о которой говорила Кили, он добьется ответов. Лэклен устал от непредсказуемых игр и готов «забрать свои игрушки», как говорят, и уйти домой. В одиночестве.

Кили со стоном прижала руки к животу.

– Никак не проходит это пищевое отравление! Меня тошнит уже два дня.

Эмма протянула ей стакан воды.

– На, выпей. Тебе станет лучше.

Кили сделала несколько глотков и снова ощутила позывы на рвоту.

– Ну вот, опять! – она устремилась в туалет, поклявшись больше никогда не притрагиваться к утке по-пекински.

Ни разу в жизни Кили не чувствовала себя так плохо. Ей хотелось заползти в постель и не вылезать из нее, по меньшей мере неделю. Она слишком много работала, и это объясняет, почему у нее сильнейшая усталость, но тошнота? Несколько дней назад она ужинала в китайском ресторане, и недомогание, если оно было вызвано едой, должно было уже пройти.

Собравшись с силами, Кили, пошатываясь, вернулась в конференц-зал, чтобы обсудить с Эммой и Талией окончательный вариант «Флирта», и тяжело опустилась в первое попавшееся кресло.

– Тебе лучше? – Эмма снова протянула ей стакан с водой.

Кили кивнула, подумывая, не уйти ли домой. Однако Ротти настаивала, чтобы ей предъявили результаты работы, и Кили пришлось всю ночь просидеть у компьютера, заканчивая сайт. Перед презентацией необходимо просмотреть его с коллегами.

Эмма сжала ей руку.

– Скоро закончим, и ты поедешь домой.

– Конечно, – согласилась Кили, чувствуя очередной спазм в желудке.

В этот момент в зал впорхнула Талия в потрясающем брючном костюме.

– На твоем месте я бы не садилась в это кресло, – многозначительно заявила она.

– Почему? – если бы Кили уже не позеленела, это непременно бы произошло от слов Талии.

Подруга хихикнула и, взяв чашку кофе, устроилась напротив.

– Потому что это кресло беременных.

– Как это?

– Каждая женщина, которая садится в него, обязательно забеременеет. Последней была Надя, а перед ней – Шелби, Энни из бухгалтерии, Мэгги из анимации и Сью из отдела продаж. – Талия умолкла и довольно ухмыльнулась. – И, принимая во внимание, чем ты сейчас занимаешься, это кресло представляет для тебя опасность. Я бы посоветовала тебе проявить осторожность.

Кили выдавила слабую улыбку, не смея предположить невозможное.

– Оставь ее в покое. Ей нехорошо, – сказала Эмма, ставя перед Кили кувшин с водой.

– Вот видите? Кресло уже сделало свое дело! – Талия рассмеялась, глядя на смутившуюся Кили.

Подруги почти ничего не знали о предыдущей жизни Кили: несмотря на то, что они поняли бы ее, она предпочла оставить печальные воспоминания в прошлом.