Джулия Тиммон - Модель и кутюрье

Самой сложной частью реализации задуманного было улучить момент и подсыпать порошок в стакан с водой, предназначенный для Софи. От идеи сделать своей сообщницей Мэри — молоденькую женщину, занимающуюся в Доме Вассона уборкой, разнесением напитков, мытьем парикмахерских и визажистских принадлежностей, — Кетлин сразу отказалась. Слишком уж честной, добродушной и прямолинейной была Мэри. К тому же весьма недалекой: понять, что толкает ее, Кетлин, на столь отчаянный шаг, она просто-напросто не сумела бы.

О подсыпании лекарства во все стаканы и речи не могло, идти. Тогда «преступницу» без труда вычислили бы. Следовало исхитриться, пойти на риск другого характера.

В назначенный день Кетлин явилась в салон, где устраивался показ, не за два часа, как модели, принимающие в нем участие, а за час. С самым что ни на есть беспечным, даже довольным видом она принялась бродить по гримерной и костюмерной, болтая с занятыми делом визажистами, парикмахерами и готовящимися к выходу на подиум манекенщицами. Лицо ее не выражало ни злости, ни отчаяния. Все, кто с ней общался, ни на секунду не усомнились в том, что свою сегодняшнюю «непричастность» к показу она воспринимает легко, вполне безболезненно.

Всевидящего, все замечающего Вассона пока не было. И Кетлин это радовало.

Когда до начала действа оставалось минут двадцать, Мэри громко спросила, кому принести воды.

В том, что Софи захочет пить, Кетлин почти не сомневалась. Она давно заметила за своей ненавистной соперницей привычку делать пару глотков воды перед выходом на подиум. Так случилось и на этот раз.

Предельно напряженно, старательно не показывая вида, что чем-то озабочена, Кетлин следила за разносящей воду Мэри. Софи, как обычно, сидела у дальнего зеркала, что было на руку Кетлин. Туда Мэри направилась тогда, когда на подносе у нее остался лишь один стакан.

Быстро и бесшумно, стараясь не привлекать к себе особого внимания, Кетлин пошла ей наперерез и как бы случайно задела ее за локоть. Мэри приостановилась, моргнула, крепче вцепляясь в поднос, затем улыбнулась.

— Прости, — пробормотала Кетлин, внезапно устремляя взгляд куда-то мимо нее и делая вид, будто кого-то увидела. — Ой! А вот и она!

Мэри машинально повернула голову.

В этот-то самый момент Кетлин умудрилась высыпать клодизон в стакан с водой. Быстро, ловко и глазом не моргнув. К трудящимся над манекенщицами визажистам и парикмахерам она стояла спиной, загораживая собой поднос, поэтому никто из окружающих ничего не заметил. Все произошло наиудачнейшим образом, просто идеально.

Сделав свое черное дело, Кетлин направилась в ту сторону, где якобы кого-то увидела.

А Мэри, не придав случайному столкновению особого значения, продолжила путь…

Сидя вечером этого же дня в ресторане, в котором Филип Вассон устраивал прием для нью-йоркских гостей, Кетлин испытывала невероятное наслаждение.

Привычных дифирамбов лондонскому кутюрье никто не пел. Сегодняшний показ прошел с заминками и неувязками, к тому же лучшие модели коллекции были представлены наихудшим образом. Большинство из гостей тактично помалкивали, лишь самые бойкие и красноречивые из них произносили тосты, старательно не затрагивая сегодняшнее шоу.

Наиболее же приятным в этом вечере Кетлин находила выражение лица, с которым невольная виновница сегодняшней неудачи сидела за столом и смотрела перед собой. Все в ней — и плотнее обычного сжатые, а потому почти не похожие на детские губы, и периодически подрагивавшие ноздри, и потерянный взгляд — говорило об осознании своей вины, о раскаянии.

Актриса, тоже мне, мысленно злорадствовала, глядя на нее, Кетлин. Убита горем и даже не пытается это скрыть. Брала бы пример с меня.

Она вспомнила, какой оставалась внешне спокойной, когда Вассон не назвал ее имени, перечисляя манекенщиц, которых намеревался задействовать в сегодняшнем показе. И о том, как несколько часов назад, готовясь совершить акт справедливого возмездия, прогуливалась по гримерной с видом счастливейшего из живущих на земле существ. Она искренне восхищалась собой.

Вот что называется настоящим талантом, думала Кетлин. А эта звезда распустила нюни. Еще чуть-чуть — и пустит слезу!

Кетлин было очень весело. Ее душил смех. И распирало от желания подойти к Софи, заглянуть ей в глаза и расхохотаться в белое как мел лицо.

Но она не поднималась со своего места и продолжала лишь осторожно наблюдать за неприятельницей.

Сидящая рядом с Софи ее подруга и коллега Айрин каждые пять минут наклонялась к соседке и с чувством что-то втолковывала ей.

Пытается успокоить, догадалась Кетлин, поднося к губам бокал, чтобы спрятать улыбку. Наверное, несет какую-нибудь чушь. «С кем не бывает», «На все наплюй», «Ты сказочно талантлива, и все об этом знают»… Ха-ха-ха! Только сегодня об этом неслыханном таланте почему-то не вспоминают.

Софи отвечала подруге преимущественно короткими кивками, и выражение ее лица не менялось. По нему было видно, что она переживает сегодняшнее событие как трагедию, как серьезную личную драму.

Наверное, боится, что Вассон переменит к ней отношение, охладеет к ее прелестям, размышляла Кетлин. А я на это уповаю. В их расставании — залог моего счастья, моего успеха!

— Э-хе-хе, — послышалось справа от нее. — Ну и денек выдался!

Кетлин повернула голову и увидела Вассона с бокалом шампанского в руке. Несколько минут назад он вышел на балкон с владельцем салона, в котором проходил показ. А теперь вернулся, но сесть решил не на свое место, а рядом с ней, Кетлин.

Ее сердце взволнованно подпрыгнуло в груди.

— Не расстраивайся, — произнесла она исполненным сочувствия голосом. — Неприятности случаются с каждым из нас. Софи ведь не специально споткнулась сегодня. Так вышло, ничего уже не исправишь.

Произнося имя соперницы, она мысленно чертыхнулась, а в душе ее все перевернулось. Но так было надо. Сердечно поговорить с Вассоном, «попытаться оправдать Софи» входило в ее план. Таким образом она могла убить сразу двух зайцев: обезопасить себя от возможных подозрений и убедить Вассона в своей человечности, заставить поверить, что она сердечная, искренне желающая всем добра.

— Ты очень помогла мне сегодня, Кет, — пробормотал он, отпив из бокала. — Просто спасла… Понимаешь, на Софи, на модели, которые она должна была демонстрировать, я возлагал слишком много надежд. И вдруг такое…

— Не расстраивайся, — повторила Кетлин, вкладывая в эти слова всю мягкость, на какую была способна.

Зазвучала медленная мелодия, и сердце Кетлин замерло, а мгновение спустя трепетно задрожало.

Она посмотрела на Филипа обольстительно, призывно, уверенная, что сейчас он наконец-то предложит ей потанцевать. То, что последовало в следующую минуту, потрясло ее.