Джулия Тиммон - Счастливый момент

Из нее в этот странный вечер вышла, наверное, без остатка вся та нестерпимая боль, которую два с половиной года она носила в себе, пряча глубоко в душе.

Выслушав до конца ее печальный рассказ, Серж сжал в кулак пальцы здоровой руки.

— Думаешь, твой брат достаточно врезал этому подонку?

Джун вскинула руки и быстро замотала головой.

— Только ничего не затевай, очень тебя прошу! Эта история давно осталась в прошлом. Да и Роланд у меня не из слабаков. — Она доверчиво прильнула к нему, как ласковая кошка к любимому хозяину. Затем немного отстранилась, посмотрела на его шею и едва дотронулась губами до ужасного шрама. — Ты и так уже навоевался, — пробормотала она ласково. — Хватит.

Пусть хотя бы эти раны заживут.

Серж осторожно взял ее за подбородок и произнес, пристально глядя ей в глаза:

— Я не терплю, когда бьют женщин, а твоего обидчика готов в порошок стереть, понимаешь? Плевать мне на мои раны, они в сравнении с твоими не значат ровным счетом ничего.

Джун овладело безумное желание остановить его, оградить от новой беды.

— Умоляю, не делай этого! — произнесла она, задыхаясь от волнения. — Пообещай, что просто забудешь о Филипе, вычеркнешь его из памяти.

— Забыть о нем я не смогу никогда, — произнес Серж жестко.

— Тогда не думай о нем! Выброси из головы мысли о мести! — воскликнула Джун, чуть не плача.

— Хорошо-хорошо, успокойся, — торопливо утешил ее Серж. — А почему ты… — Он замолчал, пытливо вглядываясь в зеленую глубину ее встревоженных глаз. — Почему ты так боишься за него? Все еще… любишь?

В первый момент Джун показалось, что она ослышалась. Ей и в голову не могло прийти, что Серж поймет ее настолько превратно. Она моргнула, затем неожиданно рассмеялась.

— Люблю? Да ты что! Та моя любовь прошла, осталась где-то далеко, в этом я даже не сомневаюсь. А боюсь я вовсе не за Филипа, а за тебя, дурачок.

Они долго смотрели друг другу в глаза не моргая, потом, не сговариваясь, одновременно потянулись друг к другу губами. Соединивший их жаркий поцелуй оказался сродни целительному бальзаму, пролившемуся на раны в их сердце.

Джун подумала, что ради этого перетерпела бы и большие невзгоды, преодолела бы и более серьезные испытания. У нее возникло ощущение, будто она бесконечно долго плыла по бескрайнему бушующему океану в крошечной шлюпке и наконец-то достигла спасительного берега.

Руки словно сами собой обвили шею Сержа.

Но тут воспоминание о его шраме пронзило ее мозг острой раскаленной иглой, и Джун в ужасе отпрянула.

— О господи! Я совсем забыла!

Серж улыбнулся, перевел дыхание и властным жестом привлек ее к себе. Она притихла у него на груди, как нарезвившийся за день и сморенный усталостью щенок.

Несколько минут оба молчали. Серж осмысливал то, что узнал о Джун, преисполняясь решимости окружить ее вниманием, освободить от страха и горьких воспоминаний о прошлом.

На память пришла их совместная ночь накануне, растерянность и испуг Джун. Теперь он отлично понимал, чем они были вызваны.

Его распирало от жгучего гнева, и до ужаса хотелось, вопреки мольбам Джун, отыскать ее бывшего муженька и хорошенько намылить ему шею.

— Больше никто никогда не обидит тебя, детка, — прошептал Серж, почувствовав острее, чем прежде, что обязан печься об этом хрупком чудесном создании до конца своих дней. — Никто не посмеет не то что пальцем тебя тронуть, а косо посмотреть в твою сторону, подумать о тебе плохо. Уж я об этом позабочусь, обещаю.

Джун ничего не ответила, даже не шевельнулась. Серж отметил вдруг, что дышит она размеренно и глубоко, и осторожно приподнял ее голову.

Молодая женщина спала. И выглядела в этой своей расслабленности подобно светлому ангелу.

В первое мгновение Серж растерялся — как папаша, не имеющий представления о том, что делать со своим новорожденным чадом. Потом прикинул, сможет ли целую ночь оставаться в одной позе, но, подумав, что и Джун, сидя, как следует не отдохнет, решил, что нужно отнести ее в спальню и уложить на кровать.

Осторожно, стараясь почти не дышать, Серж взял свою драгоценную ношу на руки, поднялся с дивана и медленно направился к двери. В какой-то момент ресницы Джун дрогнули и с ее полных, чуть приоткрытых губ слетел легкий вздох. Серж замер, в испуге останавливаясь.

Джун продолжала спать.

Он принес ее в спальню, бережно опустил на застеленную покрывалом кровать и, не удержавшись, коснулся губами прозрачного виска. Джун опять вздохнула, сладко причмокнула и, едва заметно улыбнувшись, перевернулась на бок.

Серж долго стоял, любуясь ее восхитительным профилем, не веря, что она в его комнате, в его жизни. Ему до невозможности хотелось раздеть ее, лечь рядом, осыпать поцелуями, замучить в горячих объятиях… Словом, осуществить наконец заветную мечту.

Но он даже больше ни разу не прикоснулся к своей очаровательной гостье. Слишком сильно дорожил ее доверием, слишком долгую совместную жизнь хотел с ней прожить.

Он решил не снимать с нее одежды, чтобы не разбудить. Лишь прикрыл Джун пледом и вышел.

В душе Сержа теснилось много новых и немыслимо приятных чувств. Ему не терпелось дождаться пробуждения Джун и высказать ей все, что он уже начал было говорить, когда она уснула.

Им не имело смысла продолжать жить друг без друга, они друг в друге нуждались. Серж ощущал, что черпает в Джун странные, почти волшебные силы, подвигающие его на благородные поступки.

Он подумал, что может провести ночь на диване в гостиной, но понял, что все равно не уснет, и прошел в кухню, где, мечтая и строя чудесные планы на будущее, просидел до утра.

Серж воображал, как удивится и обрадуется его мать, когда узнает, кто станет ее невесткой.

Представлял сияющую физиономию деда в момент знакомства с Джун и многозначительную улыбку Люка, получающего приглашение на свадьбу. Ему грезились безоблачные дни и жаркие ночи с Джун, совместные поездки, праздники, будни, и на душе от этого пели райские птицы…

Он очнулся, когда раздался телефонный звонок. За окном уже вовсю светило солнце. Часы показывали без четверти девять.

Серж пулей вылетел в прихожую, испугавшись, что трезвон разбудит Джун.

— Слушаю, — выдохнул он в трубку.

— Здорово, приятель! — послышался бодрый голос Люка. — Ты что, вернулся с утренней пробежки? Почему пыхтишь как паровоз?

Серж перевел дыхание и опустился на стул у стены.

— Хотел побыстрее взять трубку.

— Ждешь важного звонка? — полюбопытствовал Люк. — От Джун?

— Да нет, Джун у меня. Она спит, и я побоялся, что звонки ее потревожат, — произнес Серж, выгибая шею и заглядывая в коридор, соединяющий холл со спальней. Дверь спальни была закрыта.

— Ого! — Люк присвистнул. — Быстро ты ее обработал. А еще три дня назад изнывал, забивал себе голову разной ерундой. Что ж, молодец! Поздравляю!