Валери Слэйт - Небесные чувства

— Неужели ревнуешь? Да еще ко всем подряд. А не рано ли для второго дня знакомства? — насмешливо поддела его Диана.

— Нет, не рано, — серьезно возразил он. — У меня такое ощущение, что мы знакомы всю жизнь. Просто увиделись только вчера. Может быть, я уже видел тебя раньше во снах. Или представлял свою суженую именно такой, как ты. Так что это не просто второй день знакомства. Это целых два дня, да еще каких! Бывает, что люди живут вместе всю жизнь, а потом выясняется, что они практически не знают друг друга. А у меня все наоборот. Наши два дня в обычных условиях равны двум годам, а может, и двум десятилетиям.

— Знаешь, мне приятно это слышать. Тем более что наши чувства взаимны. Возможно, я не должна это говорить, но я хочу быть с тобой откровенной. Ты мне тоже очень нравишься, Тим. Ты сразу же произвел на меня неизгладимое впечатление. Буквально заворожил. Наверное, действительно во всем случившемся есть неким божественный промысел. Порой мне даже кажется, что все происходит как в сказке или как во сне. Конечно, это неправильно, что мы с тобой сразу же оказались в постели… — Диана сделала паузу, потом призналась: — Но я ничего не могла с собой поделать. Это было как наваждение. Я совершенно утратила контроль над собой, когда увидела тебя. Разум полностью отключился. Или это ты меня загипнотизировал?

— Разве я похож на гипнотизера? Да и вообще, если бы и умел гипнотизировать, то никогда бы не позволил себе применить свои способности, чтобы завлечь девушку в постель, — заверил ее Тим. — Тем более тебя. Просто ты сказала сейчас то, что испытываю и я сам. Я тоже пытался сопротивляться своим чувствам, но это оказалось выше моих сил. Наша встреча была предопределена. Это как в Книге судеб. Поэтому нам не стоило тратить время на пустые игры и традиционные ухаживания. Я чувствовал себя ночью так, будто мною управляет провидение. А сейчас это ощущение только окрепло.

— Хорошо, Тим. Я поняла. Только давай сразу договоримся и дальше быть честными и откровенными друг с другом. Я за свободу наших отношений. Не в том смысле, что можно одновременно встречаться с другими. Совсем нет. Это исключено. Я понимаю, что ты взрослый человек и у тебя были другие женщины. Я не хочу ничего о них знать. Мне это совершенно не нужно. У меня тоже были близкие друзья, но они остались в прошлом. В уже далеком прошлом, и я не хочу его ворошить. Давай договоримся о другом. Если когда-нибудь кто-нибудь из нас почувствует, что наши чувства начинают гаснуть, что мы устали друг от друга, что в твоей или моей жизни появился другой человек, к которому испытываешь более сильное влечение, то мы это сразу же откровенно обсудим и расстанемся. Я за полную добровольность в наших отношениях, без всяких излишних обязательств. Хорошо?

— Да, ты права во всем, дорогая, — торжественным голосом поддержал ее Тим. — Заключим соглашение. Можно даже на пергаменте написать и подписать кровью… А еще лучше проделать это в постели. Скрепить, так сказать, поцелуем и тому подобное. И лучше поторопиться, пока мы оба не передумали. Давай сейчас возьмем такси и поедем к тебе домой. Бог с ними, с магазинами. В постели новая рубашка мне не понадобится. С голоду уже не умрем. После итальянской пищи полдня я вполне продержусь. А вечером можно будет выбраться в Сохо. Зачем самим возиться со стряпней? Я знаю один неплохой китайский ресторанчик. Вполне прилично готовят и быстро обслуживают… Или еще проще. Давай отправимся ко мне. Для разнообразия. Холодильник у меня не слишком полный, но до утра продержимся. А какая огромная кровать в моей спальне! Просто королевских размеров. Как будто специально для нас создана!

Тим даже причмокнул, приложив ко рту сложенные щепотью пальцы, и закатил глаза в притворном восхищении, демонстрируя неплохое знание арабской жестикуляции, приобретенное во время пребывания у родителей в Каире.

— Так, я поняла твой настрой, — нарочито нахмурила брови Диана. — Слишком игривый. Несерьезный. К тебе домой мы, конечно, можем поехать, но не сегодня. Я еще не знаю, насколько могу тебе доверять. К тому же опасаюсь, что на твоей королевской кровати кое-кто уже побывал и потребуется предварительно провести сеанс экзорсизма для очищения обители и изгнания посторонних и злых женских духов. А в родном доме, как говорится, и стены помогают. Мой дом — моя крепость.

— Понятно… — разочарованно протянул Тим. — Похоже, что я тебя не убедил. Видимо, ослаб за ночь, природное обаяние подводит. Так на чем мы сойдемся?

— Для начала просто прогуляемся. Погода хорошая, солнышко ярко светит и даже греет. Музеи, театры и кинотеатры могут подождать. Меня сегодня не тянет ни в «Ковент-Гарден», ни в «Одеон». Давай отправимся лучше на Пикадилли-серкус. Хочу посмотреть на статую проказника Эроса. Это будет символично. Я не язычница, но, как мне кажется, мы можем даже принести какую-нибудь благодарственную жертву богу любви. Положить, например, у подножия пару белых гвоздик. В ознаменование успешного начала нашего знакомства.

— Весьма удачная мысль, моя дорогая, — подхватил Тим. — Я всецело за. Даже мысленно вижу два наших сердца, пронзенных стрелой, как шампуром, на угольках в жертвенной чаше. Музеи и картинные галереи вообще не нужны, когда ты рядом. Ты для меня самый лучший экспонат, который заменит все шедевры мира. Ты затмишь собой Мону Лизу, Джоконду и Нефертити, вместе взятых. Но будет еще лучше, если ты передумаешь и решишь вернуться домой. Конечно, в моем сопровождении. И мы опять предадимся необузданной первобытной страсти. Без границ, помех и сомнений.

— Тим, ты просто неисправим. Боюсь, ты доиграешься. — Диана шутливо погрозила ему кулаком. — Ведешь себя как испорченный ребенок. Не знаю, кто виноват в этом, родители, школа или твоя дипломатическая служба, но пагубные результаты налицо.

— Да, наверное, есть какие-то упущения в воспитании. Я это признаю. — Молодой человек даже принял покаянный вид, на миг опустив глаза. — Но карать еще рано. У тебя склонность к преувеличениям, к чрезмерной драматизации ситуации. Я гораздо лучше, чем кажусь. Думаю, достаточно будет слегка улыбнуться и сделать вид, что тебе нравятся мои приставания. Что ты вообще без ума от меня и моей сексуальности. Что ты готова отдаться мне прямо сейчас, на столе. — И он шумно задышал, закатывая глаза и имитируя приступ страсти.

— Прекрати! На нас и так обращают чрезмерное внимание! одернула его Диана. — Я, конечно, могу отдаться и на столе, если ты так настаиваешь. Но только в отдельном кабинете. Мне не нужны болельщики.

— Мне тоже. Но окружающие смотрят только на тебя, дорогая. Это ты выглядишь как кинозвезда. Я лично публике неинтересен. Тихий, скромный, незаметный…