Валери Слэйт - Небесные чувства

С верхних этажей открывался прекрасный панорамный вид на город, раскинувшийся отдельными жилыми образованиями по окружающим холмам, и на небольшой исторический и деловой центр, примыкающий к холодной водной глади Ушлофьорда. На старинный аскетичный Домский собор, на здание парламента, соединенное главной улицей с весьма скромным, похожим на загородный клуб королевским дворцом, окруженным пышной зеленью парка. А ближе к морским водам залива выделялись низенькая, словно вросшая в берег крепость Акерьсхюс и краснокирпичная городская ратуша с двумя высокими четырехгранными башнями по углам, похожими на печные трубы. Этот мрачноватый архитектурный ансамбль несколько скрашивали массивные скульптуры обнаженных женщин на площади перед входом.

Только тогда была поздняя осень. Тусклое северное солнце на темно-сером облачном небосводе уже в три часа дня висело низко над горизонтом, неумолимо сближаясь со свинцовыми морскими волнами, слегка подсвечивая розовым древние строения и памятники на берегу фьорда. Настоящее королевство холодных красок и строгих форм.

По крайней мере, с погодой и временем года Диане повезло больше. Над ее головой или за окном сейчас ярко-голубое небо и по-летнему палящее солнце. А вот в Лондоне как раз наоборот — с раннего утра моросит дождь, вполне в тон его настроению.

Тим вздохнул и машинально потянулся к карману пиджака, где лежал его неразлучный друг — телефон. Самый нужный и ходовой для него предмет в последнее время. Но потом отдернул руку и взглянул на часы. Нет, так нельзя. Надо все же взяться за воспитание силы воли. Ведь он уже разговаривал с ней два часа назад. Договорились, что до вечера он ее не будет беспокоить, а после завершения переговоров Диана позвонит сама. Сразу же, как освободится. В конце прозвучало уже привычное и бодрое:

— Целую тебя, мой дорогой. Не скучай и не переживай. У меня все благополучно!

Да, все это очень странно, подумал Тим и вновь закрыл глаза, погружаясь в размышления. Их отношения превратились для него в своеобразный любовный наркотик. Причем, как ни странно, постель не была для него самым главным. Да, конечно, он обожал заниматься с ней любовью. Диана возбуждала его так, как ни одна женщина до этого. Порой он творил чудеса на ее огромной двуспальной кровати, побивая все мыслимые рекорды. И одновременно прекрасно осознавал, что секс не был тем основным, что неудержимо притягивало его к этой женщине.

Тим полез в ящик стола, где хранил подборку фотографий Дианы — больших и малоформатных компьютерных распечаток. Жаль, что начальство не поймет его нерабочих увлечений, а то бы увесил стены кабинета ее изображениями во всех видах, нарядах и ракурсах. За исключением, конечно, тех, которые могут вызвать ненужные, игривые мысли у посторонних. И тем более никаких смелых, новаторских снимков в стиле «художественных ню»!

Все личное и интимное — только для его глаз. Строго конфиденциальная и секретная информация, исключительно для личного пользования. Хотелось, чтобы она постоянно была рядом, пусть даже как простое фотоотражение той, настоящей, живой и прекрасной. Чтобы смотрела на него постоянно со всех сторон лучистыми изумрудными глазами. Чтобы в любой момент можно было взглянуть в эти глаза, обратиться к ней, поговорить, посоветоваться, пожаловаться на горести жизни в связи с ее отсутствием…

Нет, так не может продолжаться до бесконечности, решил Тим. Надо что-то предпринимать. И скорее всего выход тут только один. Причем радикальный, проверенный на опыте других. Как говорил один его старый друг, практически потерянный к этому времени для друзей после женитьбы: «Только семейная жизнь может излечить от болезни любви. И очень быстро».

Как-то раз они сидели в пабе «О'Нила» в пятницу, после работы. После третьей пинты эля Питер впал в меланхолию, а после четвертого бокала перешел к исповеди на тему семейной жизни. Главным лейтмотивом его довольно сумбурной, но красочной речи был тезис «лучше не женись», а если и доведется, то «не жди от этого ничего хорошего». В доказательство он потратил почти полчаса на сравнительный анализ поведения собственной супруги до и после замужества, с массой примеров и выкладок.

Порой казалось, что Питер говорит не о трансформации облика, а о совершенно разных женщинах, играющих разные образы в разных спектаклях. О сказочном превращении юной, милой и крошечной феи, порхающей как мотылек вокруг возлюбленного, в злобную, старую и неряшливую ведьму, склонившуюся с клюкой в руке над котлом с ядовитым варевом из жаб и пауков на субботний обед для постылого мужа.

Правда, особого впечатления на Тима эта исповедь не произвела. Во-первых, он уже слышал нечто подобное, Ну, может быть, не в столь мрачных красках. А во-вторых, просто не повезло парню. С кем не бывает. В чем-то и сам виноват. Недосмотрел, не угадал, не так воздействовал. Можно проиграть в любом деле — и на скачках, и за карточным столом, и при выборе профессии. Ничего страшного. Не викторианские времена. В двадцатом веке эти проблемы решаются проще. Вполне можно развестись. Потом, если будет желание, повторить эксперимент. И еще раз. Чем больше выбор, тем реальнее конечный успех. Хотя, конечно, не всегда. За игорным столом, например, можно увлечься и спустить все, проиграться в пух и прах. Наверное, и в браках также.

Впрочем, Тим знал и другие примеры. Взять хотя бы его родителей. По крайней мере, внешне — почти идеальный брак. Почему бы в этом случае не повториться хорошей наследственности? И сейчас у него было предчувствие, что именно так и будет. Вот только неизвестно, как отнесется к его предложению Диана.

Конечно, все или почти все женщины мечтают выйти замуж, даже если и не говорят об этом открыто. Семейная жизнь для них — это более естественное состояние, чем для мужчин. Во всяком случае, они лучше для нее подготовлены и раньше начинают о ней задумываться. Так что наверняка в ее прекрасной головке уже созрели какие-то мысли на сей счет. И было бы неплохо вначале их узнать. Не хотелось бы сразу получить отказ после того, как раскроешь человеку душу. Неприятно и даже страшно.

Страшно сделать такой шаг еще и потому, что сам пока толком не решил, чего хочешь получить от семейного партнерства. Что приобретешь и чем придется пожертвовать? Во что этот брак превратится уже через несколько лет? Возложишь на себя священные узы, а через некоторое время выяснится, что добровольно сунул голову в ярмо…

Наверное, и Диане на ум приходят аналогичные мысли. Исподволь он уже зондировал ее настроение. Очень осторожно. Чисто интуитивно решил однажды ступить на этот тонкий и хрупкий лед. Но ничего определенного не выяснил. То ли слишком слабыми были его намеки, то ли она не пожелала их воспринимать и как-то на них реагировать… Трудно сказать.