Ги де Кар - Дерзкая красота

— В самом деле? — Дэдэ искренне удивился.

— Да, но ты будешь снимать меня в моем теперешнем виде — в парике и с косметикой на лице, — заявила девушка, решительно ставя на стол бутылку виски.

— Изволь, только очень жаль, что ты на этом настаиваешь. Поверь, на таких снимках не будет настоящей Сильви! Я, конечно, их сделаю, но потом позволь мне сделать другие фотографии, на которых ты была бы естественной, такой, какой ты мне нравишься.

— Хорошо, но только ради того, чтобы доставить тебе удовольствие. Однако предупреждаю: если снимки меня не устроят, я порву их вместе с негативами. Уверена, что на фотографии я получусь еще страшнее, чем в жизни! — с горечью заключила Сильви.

— Увидим… А теперь условимся, когда именно будем сниматься. Давай в следующее воскресенье днем. У нас будет уйма времени!

— Договорились! А теперь уходи. Не заставляй меня снова и снова повторять одно и то же: завтра утром мне рано вставать на работу, — раздраженно сказала Сильви.

— Мне тоже, — заметил Дэдэ.

— А что ты сейчас делаешь? — спросила Сильви.

— Серию фотографий для рекламы косметических товаров. Не очень творческая, но зато хорошо оплачиваемая работа. Спокойной ночи! — Дэдэ направился к двери.

— До встречи в воскресенье, — сказала Сильви на прощание.

Расставшись с ней в тот вечер, Дэдэ впервые не чувствовал себя бесконечно несчастным.

Сильви, лежа в постели и не гася свет, думала о Дэдэ. Он лучший из всех, кого она знала, ну почему он не похож на Жана Шарвена или на Доминго! Потом девушка подумала о снимках, которые Дэдэ собирался сделать в воскресенье. Если произойдет чудо и фотографии окажутся удачными (недаром Дэдэ слывет талантливым фотохудожником!), не смогут ли они сослужить ей службу? Ведь фотографии можно дарить, рассылать по почте! Для одинокой женщины удачная фотография намного важнее визитной карточки — она заинтересовывает, интригует, привлекает… При случае Сильви могла бы этим воспользоваться. Вот почему она в конце концов приняла предложение Дэдэ.

Придя в воскресенье к Сильви, фотограф испытал еще больший шок, чем в тот вечер, когда впервые увидел ее в парике и с толстым слоем косметики на лице. Девушка приняла его в расшитом гладью прозрачном черном пеньюаре, не скрывавшем от глаз ее прелестей. А он-то думал, что после того памятного вечера уже ничто не сможет его поразить! На голове красовался все тот же неизменный парик, а злоупотребление косметикой было доведено до крайнего предела. В таком виде Сильви уже ничем не напоминала любезную продавщицу из модного магазина, зато сильно смахивала на девицу из дома свиданий, ожидающую клиента.

— Как ты меня находишь? — спросила она.

— Н-ну, ты выглядишь довольно необычайно, — обескураженно пробормотал Дэдэ.

— Я хочу, чтобы ты меня сфотографировал именно в этом костюме, — заявила Сильви.

— Ты с ума сошла! — воскликнул он.

— Если ты не согласен, можешь сейчас же уходить вместе со своей аппаратурой! Неужели ты не понимаешь, что я согласилась сниматься лишь для того, чтобы, глядя на эти фотографии, люди могли любоваться моими формами… Разве они хуже того, что выставляют напоказ манекенщицы и фотомодели, которых ты снимаешь для модных журналов? — Щеки Сильви покрылись румянцем гнева, заметным даже под толстым слоем румян.

— Ладно, — пробормотал Дэдэ, принимаясь за установку осветительной аппаратуры, — попытаюсь сделать что-нибудь путное…

— Нет, это должна быть отличная работа! Иначе, как я и говорила, разорву все — и отпечатки и пленки! Ты снимешь меня в разных положениях — во весь рост, сидя нога на ногу и с сигаретой в руке, лежа на диване и, наконец, обнаженной, — выпалила Сильви.

— Тебя — обнаженной? — Дэдэ остолбенел, держа софит на вытянутых руках.

— Да, меня! Почему бы мне не попозировать обнаженной перед объективом? Теперь везде и всюду мелькают обнаженные тела — в театре, на экране, в газетах, на витринах книжных лавок, на альбомах грампластинок… Ты ведь мой лучший друг! Так или нет? — допытывалась Сильви.

— Ты прекрасно знаешь, что это так. — Дэдэ старался не смотреть на Сильви.

— Тогда, будь добр, доставь мне это удовольствие!

— Но уверяю тебя, Сильви, на самом деле я хотел сделать совсем другие снимки. Но раз ты просишь, как ты выразилась, «доставить тебе удовольствие», то можешь ли и ты, в свою очередь, доставить удовольствие мне? — спросил он.

— Какое именно? — насторожилась Сильви.

— Когда я сделаю те снимки, о которых ты просишь, ты снимешь парик, смоешь всю косметику и будешь позировать такой, какая есть на самом деле.

— Обещаю, — сказала Сильви.

Съемка продолжалась долго, очень долго! Сильви принимала все доступные воображению позы и не переставая командовала:

— Сними меня лежащей на кровати! А сейчас в профиль, вполоборота, а также со спины! Ты не находишь, что у меня очень красивый изгиб в области поясницы? Тебя не очень будет шокировать, если я разденусь в твоем присутствии? Я ведь знаю, ваш брат фотограф из журналов мод порядком насмотрелся на обнаженную натуру! А я совсем не дурна в голом виде! Каждая женщина должна знать, как подать свою наготу, потому что именно в наготе наиболее ярко заметна индивидуальность…

Сильви говорила без умолку все время, пока Дэдэ лихорадочно щелкал затвором. Он совершенно преобразился от желания показать, на что он способен, сделать прекрасные, удивительные снимки. Следуя классической методике, он по четыре, пять и шесть раз снимал Сильви в одной и той же позе, чтобы потом выбрать наиболее удачную фотографию. В данном случае слово «поза» было даже неуместно. Оно подходило к неторопливой работе старых фотомастеров, тогда как Дэдэ с необычайной быстротой делал серии снимков почти без ведома модели, полагавшей, что именно она руководит съемкой. Пусть себе Сильви болтает сколько угодно! На пленке запечатлеются не слова, а только то, что успел «схватить» глаз фотографа.

Когда работа с «накрашенной моделью» была завершена, Сильви обеспокоенно спросила:

— Думаешь, ты сделал достаточно снимков?

— Более чем достаточно, и благодаря этому будет из чего выбрать. А теперь умойся, переоденься и сними этот отвратительный парик. Займемся настоящей работой, — сказал Дэдэ.

— Ты считаешь, что мои старания напрасны? — с тревогой спросила Сильви.

— Вовсе нет! Но, на мой взгляд, ты лучше всего получишься, если смоешь всю косметику. Увидишь, — убежденно произнес Дэдэ.

— Ты хочешь, чтобы в другой серии снимков я тоже позировала голой? — задала вопрос Сильви, направляясь в ванную.

— Это ни к чему. Я собираюсь снимать исключительно твое лицо. Оно меня интересует, потому что необычайно выразительно, в нем отражается твоя душа, — сказал Дэдэ.