Патриция Хорст - Судьба на ладони

Карина, старательно изучавшая его до сих пор, с неохотой отвела взгляд, чтобы не выдать своих эмоций. Эти эмоции были неожиданны и непривычны для нее. Она не знала, как справиться с внезапно нахлынувшей волной противоречивых чувств, которые вызывал в ней Алан Редфорд. Это было и негодование, и уважение, и желание продолжать смотреть на него и слушать его голос, что бы он в тот момент ни произносил.

Она первой прервала наступившее молчание, указав на этюдник:

— Вот… никак не соберусь для работы.

— Ваша работа? Я думал, что это хобби. — Лорд Редфорд даже не пытался скрыть своего разочарования.

— Ну, извините. В мире средневековых замков, огромных состояний и ветвистых родословных профессия художника не котируется — это ясно как Божий день. Что ж, каждому свое, а мне и этого для счастья хватает.

— Почему же вам не рисуется? Оставили вдохновение за океаном?

Карина промолчала. Нет, не суждено нам разговаривать по-человечески, подумала она, резким движением сбросив в этюдник цветные мелки и закрывая его.

Они с минуту молча шли по траве в сопровождении своих длинных закатных теней.

— Вы где-нибудь обучались живописи? — спросил Алан уже мягче и с некоторым любопытством.

— Да, я окончила Художественный колледж Йоркфилда, это одна из лучших художественных школ в Нью-Йорке, а может быть, и в мире. Впрочем, не думаю, что вам это интересно.

— Нет, довольно интересно. Я слышал об этом учебном заведении от вполне авторитетных людей. К тому же его оканчивал Энди Уорхол. Он хотя и посредственный художник, но знаменитость.

— Я думаю, что не только в школе дело. Надеюсь, у меня в отличие от Уорхола есть природная склонность к живописи. — Карина вполне могла бы сказать «талант», но не сделала этого из скромности. Ее очень часто выделяли среди других и не уставали повторять, что в своем выпуске она одна из лучших, если не лучшая. — Колледж дал мне не так много.

Она остановилась посмотреть, как лучи заходящего солнца, отражаясь от веселой ряби залива, расцвечивают красным и желтым их одежду, Алан задумчиво изучал ее лицо, ее изящную фигуру, ее простой, но со вкусом подобранный наряд. Карина же не узнавала себя. На секунду, только на секунду ей показалось, что сейчас не может быть ничего естественнее, чем взять его за руку и сказать ему что-нибудь приятное. Например, какой у него чудесный сын, как хорош он сам.

Глупости! — одернула она себя. О, то ли еще будет. Вот погуляй по романтическим тропинкам у замка, покупайся в этой луже и расцелуешь первого встречного. А там и до свадьбы недалеко, провокационно зашептал внутренний голосок. Карине нравилось подвергать себя критическому анализу с последующими изощренными издевательствами над собственной персоной. Но на сей раз она была не уверена в своей способности рассуждать здраво.

Когда они прощались на ступеньках у входа, Алан нежно пожал ей руку. Этикет, подумала она и забыла об этом.

— Ты просила не ссориться — вот мы и не ссорились. Тебе не угодишь, — оправдывалась Карина на следующее утро под смешливым и испытующим взглядом подруги.

— Я разве что-нибудь говорю? Молодцы, что не ссорились! — смеялась Элен. — Как же вам это, бедным, удалось?

— Хочешь верь, хочешь нет, но мне — с большим трудом. С ним тяжело разговаривать. Он слишком уверен в правильности своей точки зрения. Хотя иногда оказывается, что, он действительно неплохо осведомлен в том, о чем говорит.

— Алан — удивительный человек. В семье над ним даже подшучивают из-за его на редкость широких познаний в самых разных областях знаний, но к нему всегда идут за советом друзья и близкие. Майкл говорит, что Алан просто не умеет давать плохих советов. Редкая интуиция сочетается в нем с…

— …С тем, что он царь, бог и красное солнышко в придачу. — Карине сделалось дурно от этого потока комплиментов. — Пойдем проветримся.

Я познакомилась с ним всего двадцать четыре часа назад, с раздражением подумала она, решив, что этот властный человек занял несоразмерно большое место в ее жизни.

На лужайке перед замком лорд Редфорд играл с сыном в мяч.

— Он всегда так рано встает? — довольно холодно поинтересовалась Карина. — Если так пойдет и дальше, он скоро начнет кричать под нашим окном «кукареку».

В ответ Элен прыснула.

Увидев молодых женщин, Джейми мигом забыл про мяч, который упал куда-то в траву, и радостно кинулся им навстречу. Алан застыл, в изумлении глядя на убегающего сына. Впервые в его жизни Джейми предпочел его общество обществу другого человека. И кого? Этой импульсивной смазливой американочки, которую он видел-то, дай Бог, несколько раз.

— Привет, малыш! — с неподдельной нежностью сказала Карина, целуя его в лоб и проводя ладонью по торчащим во все стороны вихрам.

Элен в это время внимательно смотрела на Редфорда, который не мог оторвать взгляда от сына, обнимающего чужую женщину. Еще через секунду Алан сорвал какую-ту травинку, молча повернулся и зашагал в обратном от них направлении, глядя себе под ноги, словно выбирал, куда ему ступить. Элен никогда не видела его таким подавленным и смятенным, более того — не могла вообразить, что это возможно.

— Джейми! — строго окликнула она мальчика.

Тот вопросительно посмотрел на нее, удивленный повелительной интонацией в такое прекрасное, такое замечательное утро.

— Джейми, — сказала Элен уже мягче, — ты играл с отцом в мяч и вдруг убежал. Что, если ты его обидел? Об этом ты не подумал?

Джейми встревоженно посмотрел вслед отцу, затем перевел взгляд на Карину. Та медленно кивнула.

— Пап!

Алан Редфорд неохотно оглянулся.

— Пап, подожди меня! А ты, Карина, нарисуешь меня сегодня?

— Нарисую, но только попозже. А теперь беги.

Мальчик подбежал к отцу. И они вместе стали спускаться к их любимому заливу.

— Нельзя же быть таким обидчивым, — прошептала Карина, невольно пытаясь оправдаться.

— Он считает это вмешательством в жизнь его семьи.

— Что — это? Разве не естественно, что мальчику интересны новые лица, новые люди? Совершенно естественно, по-моему. — Карина пожала плечами. — Я тебе вот что скажу: у вашего лорда обостренное чувство своей территории, на которую он никого не хочет допускать. Это и его семья, и его мнения, и его привычки, и все прочее, что он только пожелает. Все эти вещи становятся его собственностью, он обносит их изгородью и вешает табличку «Осторожно, злая собака».

— Имеет на это право. Не забывай, что от него ушла любимая женщина. Он, может быть, и скрытный, и гордый, но то, что он честный, — это уж точно. И ее уход был для него как нож в спину. Так что прости ему его маленькие грехи.

Карина, задумавшись, промолчала.

Время до обеда они убивали каждая по-своему. Элен отправилась с Майклом прогуляться по саду, но только после того, как Карина поклялась ей, что не соскучится одна. Она и не скучала. Ей было о чем подумать, тем более что наконец-то удалось улучить время для любимого занятия. Засев с этюдником в тени какого-то раскидистого то ли вяза, то ли дуба и предавшись размышлениям, она машинально водила мелками по бумаге, набрасывая отдельные детали пейзажа, лица людей.