Патриция Хорст - Узор на снегу

Рили, слава Богу, пришел вовремя, иначе неизвестно, что бы он еще наговорил или сделал.

— Полегче, сынок, — пробормотал старик, кладя руку на плечо Тимоти. — Ни к чему хорошему такие разговоры не приводят.

Чертыхнувшись, Тим отвернулся от Лилиан, съежившейся на стуле, прошел вместе с Рили в глубь офиса и расправил на столе большую карту.

— Почему люди так задерживаются? Давно пора начинать прочесывать окрестности.

Как только Рили ушел, чтобы доставить пассажиров к вертолетному ангару, появился лыжный патруль. Разделились на группы, запаслись необходимым оборудованием, разработали маршруты, определили частоту, на которой будут связываться по рации. И после долгих споров убедили Тимоти, что ему лучше остаться на месте, чтобы координировать их действия.

— Вы же не можете одновременно быть везде, — уговаривали его. — А здесь вы сразу узнаете, когда мы ее найдем.

Они сказали «когда». Не «если». И за это Тимоти был благодарен им, но лишь в глубине своей измученной души.

— Только доберитесь до нее, пока не стемнело, — попросил он, держась исключительно благодаря усилию воли, так как все остальное в нем окончательно вышло из строя. Он не сможет похоронить еще одного члена своей семьи. Ему это не пережить.

Все ушли, с сочувствием — и хуже того, с жалостью, — посмотрев на него. И Тимоти остался наедине с тягостной тишиной и мучительными воспоминаниями. «Ты никогда не позволяешь мне делать то, что я хочу!.. Откуда тебе знать, что для меня лучше, пап?.. Почему я не могу быть такой, как все остальные дети, и просто нормально жить?..»

— Ты только вернись обратно, Стеф, и я луну для тебя с неба достану, — прошептал он, пряча лицо в ладонях.

На его плечо легла рука, тяжелая и успокаивающая.

— Надеюсь, ты не собираешься сдаваться, а, Тим? — хрипловато спросил Рили.

— Я думал, ты отвезешь пассажиров к вертолету.

— Сделано. Они уже в пути, сынок.

— Она не доставила тебе хлопот со своим отъездом? Я имею в виду Лилиан.

Брови Рил и поползли вверх.

— Она не уехала. Отправилась на поиски Стеф. Я думал, ты знаешь.

С нее станется, устало подумал Тимоти. Когда она хоть одним ухом прислушивалась к его словам?

Кто-то принес ему кофе и сандвич.

В офисе не было окон, и когда ожидание становилось нестерпимым, он мерил шагами холл, то и дело выглядывая наружу. К половине третьего вершины гор окутал туман, густой, как овсянка. В три скрылся из виду противоположный берег озера. Вслед за тем пошел снег. Время от времени поисковые группы по рации докладывали о результатах поисков. Стеф нигде не было.

В четыре до Тимоти донеслись смех и музыка: отдыхающие собирались в гостиной к коктейлю. Вероятно, следовало бы радоваться тому, что никто ничего не заметил. Репутации курорта могла бы повредить пропажа человека. Особенно если это ребенок.

Тимоти никогда раньше не молился, но в эти томительные часы готов был обещать все что угодно, лишь бы Господь вернул дочь целой и невредимой.

Около пяти поисковые партии одна за другой начали возвращаться. В темноте они ничего не могли сделать. Ровно в семь сорок три, когда все сгрудились у карты, обсуждая, с каких маршрутов лучше начать завтра утром, раздался телефонный звонок из полицейского управления в Анкоридже.

— Мы подобрали девочку лет четырнадцати, — сообщил Тимоти офицер Олсон. — Единственное, что удостоверяет ее личность, — это пропуск на курорт Пайн Лодж, с ее именем и фотографией. Стефани Эванс, светлые волосы, голубые глаза, около пяти футов и тридцати дюймов. У вас не пропадал кто-нибудь, подходящий под такое описание?

У Тима похолодела спина и душа ушла в пятки.

— Да, — сдавленно прохрипел он, столь же не готовый к этому телефонному звонку, как к точно такому же, раздавшемуся шесть лет назад. Единственной разницей было то, что теперь это относилось не к Морин, а к Стефани.

— Уверяет, что она ваша дочь, — продолжал офицер.

— Уверяет? — Он проглотил комок, застрявший в горле, и заставил себя выдавить следующие слова: — Хотите сказать, что она…

— У нее все прекрасно, мистер Эванс. Напугана, но в остальном все в норме.

Тим вспотел с ног до головы.

— Как… где?..

— Нас вызвали в отель «Мак-Кинли» около получаса назад. По-видимому, девочка приехала на автобусе, чтобы встретиться с некой Лилиан Моро, которая должна была прибыть сюда около четырех часов дня. Но леди не появилась и не дала о себе знать.

Лилиан. Все опять упирается в Лилиан!

— Верно. — Наступившее облегчение развязало ему язык. — Она опоздала на вертолет и все еще здесь. Она… Мы приедем в лучшем случае не раньше завтрашнего утра.

— В Анкоридже есть кто-нибудь, у кого девочка могла бы остановиться на это время? Родственники, друзья семьи?

Только Виктор, но он сбивался с ног здесь, в поисках племянницы. А что касается друзей…

В его ушах снова зазвучали услышанные недавно обвинения. «Я никогда не смогу общаться со своими ровесниками, если буду сидеть здесь… Ты относишься ко мне как к пятилетней дурочке, которой еще рано знать то, что мне хотелось бы…»

Ладно, Стеф, подумал он. Ты стремилась доказать, что достаточно взрослая для того, чтобы отвечать за себя, так вот тебе шанс.

— Боюсь, что нет, — ответил Тимоти офицеру полиции. — Но если вы найдете заслуживающего доверия сотрудника отеля, который согласится присмотреть за ней ночью и позаботиться, чтобы она ни в чем не нуждалась, я думаю, это решит проблему. А пока вы этим занимаетесь, я хотел бы поговорить с дочерью.

Стефани держалась бодро, но Тимоти знал, что этот день надолго запомнится ей. Она поймет, что побег не решает никаких проблем. Но в тринадцать лет нельзя ожидать особой мудрости, в то время как у него такого оправдания не было. Слава Богу, что не оказалось слишком поздно и они еще могут наверстать упущенное!

Повесив наконец телефонную трубку, он оглядел улыбающиеся лица присутствующих.

— Это надо отметить. Стеф спасена, и все вы заслужили пятизвездочный обед. Выпивка за мой счет.

Рили с подозрительно покрасневшими глазами шмыгнул носом и спросил:

— Идешь с нами, сынок?

— Не сейчас.

Сейчас он стремился быть рядом только с одним человеком. С Лилиан. Он хотел обнять ее и сказать, каким набитым дураком был. А еще, что в одном ее мизинце больше великодушия, чем он проявил за всю свою жизнь, и только предубежденность мешала ему увидеть это раньше. Проклятье! Ему просто хотелось поплакаться кому-нибудь в жилетку.

— Кстати, а где Лилиан? — спросил он.

По внезапно воцарившемуся молчанию, уклоняющимся взглядам и тому, как от дурного предчувствия зашевелились волосы на затылке, Тим понял, что прикоснулся к оголенному проводу — на смену одному кошмару надвигается другой.