Кэтрин Полански - Лазурный Берег

— В лучших традициях ковбоев, полная свобода действий даме.

Рита легко попала в свой собственный особый ритм, сейчас она была полновластной хозяйкой — да и когда она не была ею? Она отдавалась Мэтью самозабвенно и в то же время, будто бы чуть отстраненно, наблюдала за собою со стороны. Что это, почему все так? Почему она чувствует себя так, как будто он целый мир ей дарит, а не просто занимается с нею любовью? Ведь все это просто курортный роман. Ведь так?..

Хватило буквально пяти минут, чтобы она без сил рухнула к нему на грудь, всем телом ощущая последнее его судорожное движение перед оргазмом.

— Ух! — выдохнула она Мэтью в плечо. — Такие физические упражнения я давно не проделывала.

— Тогда страсть заменила тебе тренировки. Все было просто великолепно.

— О! Ты даже комплимент смог отвесить!

— Ну, я стараюсь.

— Знаешь, — проговорила она чуть позже, когда они уже устроились на подушках и под одеялом, — у меня есть еще мечта.

— Какая? — расслабленно прошептал он.

— Она касается вестернов и салунов.

— О?

— Всегда хотелось устроить в каком-нибудь кабаке погром в лучших традициях ковбойских фильмов. Помнишь, там часто кого-нибудь в окно выкидывают, в лошадиную поилку, стреляют по бутылкам в баре?

— Да, припоминаю. Но откуда такое странное желание?

— Сама не знаю… Но хочется.

— Ну, сегодня я хоть немножко удовлетворил это твое желание? — поинтересовался Мэтью.

— И не только это, — вздохнула Рита.

Потом пролетела безмятежная неделя. Они съездили в Монте-Карло и в Ниццу, прогулялись по улочкам, посидели в кафе, прокатились на яхте еще раз. Лазурный Берег предлагал множество развлечений, однако Рите и Мэтью не хотелось перепробовать все — хотелось просто быть вместе, бродить, держась за руки, и обниматься, стоя на набережной. Они много гуляли по Антибу.

— Можно сходить на местный рынок, это достопримечательность ничем не хуже Кэмдена, — предложила Рита.

И правда, весьма оживленный крытый рынок был веселым гибридом восточного базара и средоточием местной общественной жизни. Солидные здешние матроны, облаченные в лучшие платья, прогуливались с корзинками, покупая зелень и овощи, суетливые туристы сновали между рядами, всюду царил гвалт и смешение языков: французского, английского, испанского, немецкого, а местами слышна была арабская речь и даже обнаружилась стайка японских туристов.

— И японцы тут конечно же, — заметил Мэтью.

— Разве это редкость?

— Наоборот, везде полно этих сынов самураев, и везде они абсолютно одинаковые: ходят стайкой, все обвешанные фотоаппаратами, лопочут что-то по-своему. Никогда не понимал Страну восходящего солнца.

— Я тоже. Восточные философии мне чужды. Мы будем что-нибудь покупать?

— Хм… Например? Я не в курсе местных чудес.

— В Провансе много национальных блюд. Отсюда по традиции везут вина и оливковое масло. Прованс — один из старейших винодельческих регионов в мире, история производства вина насчитывает тут никак не меньше двух с половиной тысяч лет. Но главное на этом рынке не продукты. — Рита махнула рукой. — Вон там продают свои работы художники, а еще торгуют старинными вещами. Пойдем посмотрим?

Рынок народных промыслов оказался настоящим чудом. Душистые травы, ароматы, эфирные масла и парфюмерия на их основе; тулузские духи, пахнущие фиалкой, фиалочный конфитюр, фиалочное мороженое, фиалочное вино и засахаренные фиалочные листья для украшения выпечки. Скатерти, салфетки, полотенца с традиционными узорами, цветное стекло, яркая керамика. Многочисленные модели корабликов — из бумаги, ниток, дерева, пластика. Сантоны, маленькие глиняные статуэтки, изображающие жителей старого Прованса — мельников, пастухов, прях, булочников. Занятные безделушки и утварь из коры пробковых деревьев и фаянс из Мустье-Сент-Мари. И все это — разложено на прилавках, расставлено на полках, сияет, переливается, таинственно мерцает, пахнет… Настоящий приют колдунов, этот крытый рынок.

Через час они возвращались обратно по узким средневековым улочкам, Мэтью нес пакет с сувенирами и чесночным хлебом, а Рита с аппетитом откусывала кусочки от свежеиспеченной булочки.

— Ох, всегда приезжаю из Франции с лишними килограммами, здесь просто устоять невозможно, какая еда вкусная!

— Особенно если учесть наличие Сесиль… и усердие поваров в местных ресторанах.

— Да уж! Как жалко, что так мало отпуска осталось.

— Мне тоже очень жалко, — как-то странно проговорил Мэтью и внимательно взглянул ей в глаза.

Рита смутилась и отвела взгляд. Что она могла ответить?

В душе поселилось странное беспокойство. Рита не понимала, откуда оно берется и почему. Чего ей не хватает, почему так? Но оно отошло на задний план при мысли о том, что у них с Мэтью еще целых три дня до возвращения в хмурый Лондон. Однако скорое окончание отдыха не настолько огорчало Риту, как в предыдущие годы. Теперь, когда она вернется в Лондон, Мэтью, возможно, будет рядом. Ей очень хотелось продолжить эти отношения, но свое мнение по этому поводу Мэтью еще не озвучил. С ним было так хорошо, легко и просто, и тем не менее Рита страшилась задавать заветный вопрос. Для нее это потихоньку перерастало в маленькую манию: чем дальше, тем страшнее. Должны же быть у человека свои страхи?

Но она начинала подозревать, что их отношения — это уже нечто большее, чем просто курортный роман. Хотелось бы верить.

И вместе с тем ее точили сомнения. Ведь Мэтью как-то высказался о невозможности серьезных отношений для себя, причем весьма резко и определенно. И Рита тогда решила, что это к лучшему. Глупая. С одной стороны, она предпочла бы никогда не слышать тех слов, чтобы иметь возможность поверить в некое совместное будущее; с другой — прагматизм всегда предпочтительнее слепоты. Нужно знать, чтобы уметь с этим справиться. Но захочет ли Мэтью справляться?..

Элен звонила часто, последний раз сообщила, что после похода они поедут прямо в Ниццу и оттуда вылетят домой, так что причин для беспокойства нет. Рита вздохнула с тайным облегчением: возвращение Элен и компании могло бы что-то нарушить в их отношениях с Мэтью. Что-то хрупкое и не до конца понятное ей самой.

В предпоследний день они на машине поехали в Альпы.

Шоссе вилось между живописными скалами, то ныряло в ущелья, то выбегало на простор. Изумительно цвела лаванда, сиреневые поля раскинулись там и тут на склонах гор. Можно было бы подняться высоко, к горнолыжным курортам, где снег не тает круглый год, однако Рите не хотелось мерзнуть.

В какой-то момент она остановила машину у въезда в небольшую деревню, и они с Мэтью прогулялись пешком. Залитые солнцем улицы, доброжелательные местные жители, старенькая церковь… На крохотном кладбище за нею, у ослепительно-белых плит с почти стершимися надписями, Мэтью затих и долго стоял, глядя на камни. Рита не тревожила его. Что-то странное было здесь, в солнечной тишине. Казалось бы, царство смерти, но буйно росли травы, деревья бросали тень на испещренные непонятными надписями плиты, и было отчего-то хорошо.