Тесса Рэдли - Развод по-новозеландски

— Ну, по крайней мере, он не умрет до нашего возвращения. — Джейн заметила привязанный к лапке сокола блестящий предмет. — Что это? У Хана такого не было.

— Это маленький передатчик. Не хочу лишиться Нуры. Поэтому я решил воспользоваться техническими новинками.

— А что случилось с Ханом?

— Я потерял его, — его голос был ледяным. — Сразу после того, как ты уехала.

Джейн воздержалась от дальнейших расспросов, но сердце ее с болью затрепетало.

— Однако ты снова решил завести сокола, — заметила она.

— Да. Эти гордые птицы стали частью меня, — ответил он. — И так будет всегда.

Джейн послышалась в его голосе угроза. Тарик знал, что жена считает охоту варварской привычкой и не одобряет ее.

— Да. Ты настоящий шейх, — проговорила она задумчиво.

— И мужчина, — добавил он резко, тем самым раз и навсегда ставя ее на место.

Он — мужчина, она — женщина. Но связаны они одним — огнем страсти. Сексуальным желанием.

И ничем больше.

Джейн отвела взгляд, пытаясь понять эту связь. Нет, все это давно в прошлом. Или нет?

Тяжело вздохнув, она сменила тему разговора:

— Может, расскажешь, почему ты решил разводить соколов?

— Мне было пять лет, когда мы с отцом поехали на соколиную охоту, — хрипло проговорил Тарик. — Эмиры происходят из рода бедуинов, и каждый эмир обязан выучить своего сына охотиться с соколом. Это была памятная охота. Тем более что как раз тогда нас бросила мать.

Ну вот, он опять упомянул о своей матери. Джейн вздрогнула, но тактично промолчала. Интересно, его мать так же ненавидела пустыню, как и она сама?

Нура распахнула крылья и изящно взмыла в воздух.

— Она голодная?

— Возможно.

Нура пропустила стаю диких голубей, потому что я отозвал ее.

— Она еще будет охотиться?

Тарик пожал плечами.

— Если мы не накормим ее припасами, — он кивнул в сторону внедорожника. — Вчера я не кормил ее, хотел дать шанс поохотиться. В пустыне полно места, чтобы размять крылышки. И полно добычи.

— Добычи? — Джейн оглянулась — кругом было пусто.

— Да. С тех пор, как я занялся программой озеленения региона, тут каждый год выпускают на волю сотни птиц.

— Чтобы охотники охотились на них? — поддела его Джейн.

— Но так заведено природой, — объяснил он. — Мы разводим птиц, чтобы они не исчезли. А соколы отлавливают слабейших. Естественный отбор.

— Вероятно, ты прав…

Но Тарик уже завелся. Охота и соколы — его больная тема.

— Я уверен, что охотник всем сердцем связан с природой и со своим соколом. Так было испокон веков. Я хочу сохранить эту традицию.

Любовь и уважение. Чувства, которые и она когда-то испытывала к нему. Давным-давно. С тех пор все умерло. Тарик сам убил ее любовь. Джейн никогда не забыть того, что случилось. Она сидела в библиотеке рядом с Роджером и обсуждала с ним какую-то книгу, которую оба прочитали, пока он аккуратно реставрировал старинное издание «Писем Плиния к консулу». И вот тогда Тарик ворвался к ним как вихрь.

Ему хватило одного взгляда на их склоненные головы, чтобы сделать свои собственные выводы. Он наорал на жену и взашей прогнал библиотекаря. Его глаза сверкали тигриной яростью, и с тех пор человек, которого она так любила, превратился в холодного деспота.

Джейн судорожно вздохнула и попыталась расслабиться. Вдох-выдох, вдох-выдох.

— В свое время мы отпускали своих соколов. Когда наступало лето, — проговорил Тарик.

Да, птицы были счастливее Джейн. Ее он так и не отпустил. Держал на длинной привязи.

— А где же Нура? — вдруг встревожилась Джейн. — Она улетела уже давно и все не возвращается.

— Надо подождать. У сокольничего должно быть огромное терпение.

Ее сердце перевернулось. Кто кого дрессирует?

— Хочешь сказать, ты ей действительно доверяешь? — спросила Джейн.

— Да. Кстати, если хочешь есть, в машине полно еды.

Джейн прошла к внедорожнику и стала рыться в съестных запасах. Обнаружив шоколад, она передала одну плитку Тарику. Он сорвал фольгу и принялся жевать.

— Откуда тебе известно, что Нура еще здесь? — поинтересовалась Джейн, вгрызаясь в шоколад и вглядываясь в бескрайнее пустое небо.

— Вот, — Тарик направил антенну в пустое небо, и зазвучал сигнал. — Она тут. Прямо над нами. Наблюдает за каждым нашим движением.

— Замечательно, — пробормотала Джейн. Пару минут спустя Тарик оживился:

— Смотри, охота начинается.

Джейн заметила, как в мгновение ока изменилось его поведение. Он тут же превратился в охотника.

— Видишь? — Тарик указал на маленькую точку, приближающуюся к ним. — Это любимая добыча Нуры. Покрупнее голубя будет. Идем.

Он положил руку ей на плечо. От этого движения у Джейн зашлось сердце. Вдох-выдох, вдох-выдох. Расслабиться.

— Чего ты ждешь? Идем!

С быстротой молнии птица летела вниз.

— Надеюсь, с ней все в порядке? — разволновалась Джейн.

— Нура — настоящий боец, идем!

Тарик вскочил во внедорожник, Джейн — за ним.

Они ехали очень долго, прежде чем нашли Нуру.

— Она наверняка уже выбилась из сил, — тревожно проговорила Джейн.

— Нура способна летать больше часа. Сейчас она пользуется своим преимуществом перед добычей, — объяснил Тарик. — Видишь, как она летает над дрофой и сбивает ее своими крыльями? Она отлично умеет охотиться.

Как раз в этот момент Нура сложила крылья и спикировала на добычу. Тарик затормозил, и оба выпрыгнули из машины.

Тарик пошел вперед, ведя с собой жену. Когда Нура сбила добычу, Джейн отвернулась, и Тарик обнял ее за плечи.

Через минуту дрофа уже лежала на земле, а Нура парила над ней.

— Она ждет только моего сигнала, чтобы растерзать ее.

Медленно поглаживая Джейн по спине, Тарик коротко свистнул, и птица принялась за трапезу.

Чувствуя, как мурашки пробегают у нее по коже, Джейн закусила губу, стараясь не растаять от его ласки. Легкие прикосновения пальцев были самым настоящим мучением.

— Нура не станет есть без моей команды, — объяснил Тарик. — Будь я обычным кочевником, дрофа была бы не единственной добычей Нуры, я бы послал ее охотиться и дальше.

Джейн считала это дикостью. Она невидящим взглядом смотрела на птицу. Пустыня не прощает. И мужчина, стоявший рядом с ней, был таким же жестоким. И все же… все же она любила его всем своим сердцем. И он любил ее… когда-то. Пока старый шейх не разбил их счастье.

Закончив свой кровавый пир, сокол взлетел ввысь, а затем снова опустился на руку хозяина, довольно заклокотав.

— Радуешься, да? — обратился к птице Тарик, и та склонила голову набок, словно бы в знак благодарности. Тарик полил из бутыли водой на голову Нуры, и она прикрыла глаза. Джейн поняла, что ей понравился этот душ. — Она разгорячилась от погони, ей жарко, — нежно проворковал Тарик. Хотела бы Джейн, чтобы он и с ней так разговаривал. — Ну, теперь она спокойно будет сидеть у себя на насесте.