Элис Маккинли - Маски и чувства

Там они впервые поцеловались. И этот поцелуй она сохранит в памяти до конца дней. Странно, но Элен не могла понять, какие чувства испытывает к Эдмонду. Она ненавидела и любила одновременно. Может быть, прошло слишком мало времени. Все произошло так быстро. Три дня не тот срок, за который можно остыть от обиды и оценить случившееся объективно. Воспоминания слишком свежи, тело еще ощущает на себе его прикосновения. Эдмонд… Теперь Элен была уверена, что любовь существует. Никогда еще ни один человек не волновал ее так. Никогда еще ничье отсутствие не воспринималось так болезненно. Без него жизнь превращалась в жалкое существование, все вокруг становилось бессмысленным, глупым.

Элен вспомнила сказки. Кто-то рассказывал ей об их происхождении. Говорят, сначала что-то происходило на самом деле, потом эту историю много раз пересказывали. Она обрастала подробностями, выдумками, но основа оставалась той же. История превращалась в легенду, а легенда в сказку. Ах, эти принцы, идущие на край света за своими возлюбленными! Принцессы, русалочки, готовые отдать что угодно за свою любовь… Только теперь Элен поняла их и осознала силу чувства, ведущего их к цели. И она пошла бы за Эдмондом хоть на край света.

Ей казалось, что даже волны шепчут его имя. Эд-монд, Эд-монд, накатываясь на берег, шептали они. Одно неосторожное слово – и его уже не вернуть. Элен так и не узнала фамилии своего возлюбленного. И теперь не узнает никогда. Где его искать? Да и нужно ли? Ведь если бы он любил ее, то дал бы знать о себе, позвонил, передал весточку. Нет, искать его она не станет. В глазах защипало, к горлу подкатил ком. Здесь никто ее не увидит. И Элен дала волю слезам. Они текли по щекам к подбородку и блестели в свете луны. Из-за них огни ночного города и звезды в небе расплывались лучистыми пятнами. Мокрые ресницы блестели.

«Мерседес» Патрика стоял далеко от Элен.

– Что она делает? – спросил Патрик, вглядываясь в темноту.

– Ей хочется побыть одной, – ответил Эдмонд.

Он смотрел на нее как завороженный. Темная фигура в развевающемся на ветру платье и широкополой шляпе. Элегантный силуэт на фоне искрящейся в лучах луны воды. Что тревожит тебя в столь поздний час, что не дает покоя? Любовь. Эдмонд всегда это знал. Другого ответа и быть не может. Зачем весь этот маскарад? Без нее весь мир казался жалкой декорацией. Элен… Он почти чувствовал, как бьется сейчас в ее груди сердце, полное тоски и отчаяния.

Она подняла руку и провела рукой по щеке, потом еще раз. Запрокинула голову. Эдмонд понял: она плачет. Одна. Брошенная, беззащитная, одинокая.

Катера и корабли покачивались на волнах, но он не видел их. Он представлял, как вытрет с ее нежных щек эти горькие слезы, как ощутит их тепло на своих руках. А потом обнимет ее. И они никогда больше не расстанутся.

– Я иду к ней.

– Зачем?

– Это я во всем виноват. Хочу попросить прощения.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Патрик. – Проблем с отцом у тебя не будет. Но я бы не торопился. Где стоит твоя машина?

– На стоянке.

– Пешком далеко. – Патрик завел мотор. – Съездим, возьмем машину, и ты сделаешь вид, что только что вернулся. Иначе она вспомнит меня и догадается.

– Я не хочу оставлять ее здесь одну.

– Ты вернешься через десять минут. За это время ничего не случится.

– Да? А если она сейчас прыгнет в воду? Патрик, она на грани срыва. Если что-то случится, я себе этого не прощу.

– Ладно, тогда будь здесь. Я дойду до стоянки и подгоню твою машину. Не выключай сотовый, мне надо будет знать, куда приехать.

– Действуй.

Патрик быстро вышел из машины и направился к ближайшим домам. Если удастся поймать такси, то он вернется быстро.

Ни звука, ни шороха, только она вдали. О чем думает сейчас Элен? Проклинает его или ждет, просто вспоминает? Зачем нужно было все это устраивать! Ведь разлука – настоящая пытка для него и для нее. Разве с любимыми так поступают?

Патрик – особый случай, у него просто повышенная мнительность. Странно, что сейчас он не стал спорить и даже вызвался помочь.

Элен все так же стояла на набережной. Вот она сделала несколько шагов и, перегнувшись через ограду, посмотрела вниз. Сердце Эдмонда готово было выскочить из груди. Нет, она не прыгнет. У нее же младшая сестра.

В этот момент раздался телефонный звонок.

– Да?

– Я уже еду. Твою машину оставлю на углу, рядом с третьим пирсом. Жди меня в машине и никуда не уходи. У тебя все в порядке?

– Да.

И снова тишина. Элен отошла от перил и, сняв туфли, побрела вдоль набережной босиком. За день асфальт нагрелся и сейчас медленно остывал, отдавая тепло. Какой легкой, изящной была ее походка.

Внезапно дверца машины распахнулась.

– Вот и я. – Патрик протиснулся на сиденье. – Желаю всем удачи. Поеду домой. С твоим отцом поговорю завтра же.

Эдмонд кивнул и вышел из машины. Ему было все равно, что скажет отец. Для него существовала лишь она, та, чей черный силуэт виднелся вдали на фоне поблескивающих в лунном свете морских вод. Она казалась такой маленькой среди огромных серых глыб танкеров и теплоходов. Эдмонд не выдержал и побежал.

– Элен! – Он бежал что было сил. Никогда еще песок и трава под ногами так не раздражали его.

Элен по-прежнему стояла, облокотившись на перила. Вот он уже стал различать детали ее наряда. Вот уже заблестели на щеках слезы.

– Элен!

Она бросилась ему на шею.

– Эдмонд, как ты мог так поступить! – Она пыталась произнести еще что-то, а он уже крепко сжимал ее в своих объятиях.

Элен почувствовала, как его властные губы коснулись щек, шеи. Нет и не будет в ее жизни ничего прекраснее, чем эти прикосновения.

– Где ты был? – шептала она, но в ее словах не было упрека, только счастье. Безграничное, беспредельное, простое человеческое счастье.

– Прости меня, прости, если сможешь. – Элен не столько слышала, сколько чувствовала эти слова, доносящиеся до нее вместе с его горячим дыханием. – Я уезжал. Прости. Мы больше никогда не расстанемся. Обещаю. Никогда.

Они долго еще стояли, обнявшись, на набережной, у перил, наслаждаясь моментом встречи. Звезды и луна смотрели на них с черного неба. Морской ветер ласкал лица.

– Пойдем в машину, – сказал наконец Эдмонд. Первая волна чувств отступила, можно было возвращаться к реальности. – Поедем ко мне.

– Хорошо, – кивнула Элен.

Впереди у них была целая ночь. Целая ночь, чтобы наслаждаться друг другом, чтобы унять тот страстный огонь и ту пронзительную боль, которые жили в сердце бок о бок каждое мгновение разлуки.

– Куда ты ездил? – спросила Элен, когда они сели в машину.

– По делам, – коротко ответил Эдмонд, морщась от противного привкуса лжи. Никогда в жизни он больше не пойдет на поводу у Патрика.