Жаклин Топаз - Анатомия страсти

Корки нахмурилась.

— Но он всегда очень остро реагирует, если кто-то случайно произносит ее имя. Должно быть, он очень ее любил.

— Когда они только поженились, это было так. — Марта закрыла пудреницу. — Но, насколько я знаю… Впрочем, вам лучше поговорить об этом с Крисом.

Конечно, Марта права. Корки должна была поговорить с ним об Элинор. Но как отреагирует на это Крис?

Они присоединились к мужчинам, и через несколько минут супругов Стоуфер позвали к обеду.

— Твои друзья мне очень понравились, — сказала Корки, когда они с Крисом возвращались в отель.

— Мне они тоже нравятся. — Крис какое-то время не отрывал глаз от сгустившейся тьмы за окном. — Я очень скучал по ним.

Оба они за день устали и, когда добрались до своего номера, Крис направился прямиком к постели. Корки пыталась придумать, как завести разговор об Элинор, но не могла набраться смелости.

Ничего, завтра она обязательно с ним поговорит.

На следующий день настроение Корки было мрачноватым. Она чувствовала, что еще не настало время обсуждать с Крисом болезненную для них обоих тему.

Крис беззаботно посапывал рядом. Чувствуя себя совершенно несчастной, Корки села, стараясь двигаться осторожно, чтобы не разбудить его.

Выглянув через двойные французские окна на улицу, Корки увидела, что идет густой снег, укутывая мир белоснежным покрывалом. Это был настоящий праздничный снег, чистый и сверкающий. Он ложился на ветви сосен и на круглые холмы в ожидании веселого звона бубенчиков.

Впрочем, Корки в этот момент было не до праздника.

Любое ее замечание в адрес Элинор скорее всего вызовет у Криса вспышку гнева. И все же, если он продолжает настойчиво уговаривать ее ехать вместе с ним, разве может она обойти молчанием эту тему?

Больше всего Корки беспокоило то, что она по-настоящему полюбила Криса, полюбила с самой первой встречи. И вряд ли сможет теперь выбросить его из сердца, как это было с Мэтом.

Корки помыла голову, взяла полотенце и вытерла волосы. Сквозь монотонный шум фена она, как ей показалось, вдруг услышала голос Криса; должно быть, он говорил по телефону. Но кто мог звонить так рано, да еще в воскресенье?

Накинув велюровый халат, Корки тихо вошла в комнату. Крис лежал на постели и наблюдал за ней.

— Крис, — произнесла Корки неуверенно, — мне кажется, я слышала, как ты говоришь по телефону. — Не самое удачное вступление к тяжелому разговору, который она собиралась начать.

— Я заказывал завтрак в номер. — Он потянулся всем своим великолепным телом. Его кожа была розоватой от сна.

Руки Корки сами потянулись, чтобы погладить его по плечу, но она сдержала себя.

— На улице снег, наверно, ты и сам заметил. Не думаю, что мы с тобой сможем куда-нибудь выбраться.

— И прекрасно. Послушай, малыш. — Крис посмотрел на нее с притворным гневом. — Может быть, вместо того чтобы расхаживать взад-вперед, ты пойдешь в кроватку? Ведь мы собирались доставить радость друг другу.

После минутного колебания Корки решила присоединиться к нему и, чуть дрожа, села на кровать.

— В чем дело? — тем же шутливым тоном продолжал Крис. — Может быть, я обидел тебя во сне? Только не говори мне, что я храплю.

Корки невольно улыбнулась.

— Нет, не храпишь, это я успела заметить.

Он приподнялся, протянул руку и взъерошил ее мокрые волосы.

— Ты пахнешь молодой травой.

— Это шампунь. — Почему она не может довериться Крису? Прямой, откровенный разговор может завести слишком далеко. Корки задумчиво посмотрела на него.

— У тебя явно что-то на уме. — Его острый, проницательный взгляд, казалось, проникал прямо в душу. — Вы с Мартой пробыли в дамской комнате довольно долго. Надеюсь, она не предостерегала тебя на мой счет? Конечно, я допускаю, что у меня есть недостатки, но…

— Крис, мне не до шуток. Кое-что она мне сказала. Это связано с Элинор.

В комнате повисло напряженное молчание.

— Что же?

— Я… я знаю, что она была очень красива и ты любил ее. — Корки старательно разглядывала свои тапочки, не в силах поднять глаза. — Конечно, я никогда не смогу быть для тебя таким другом и помощником, как Элинор.

— Это тебе Марта сказала?

— Нет. — Кажется, она окончательно запуталась. — Я всегда это понимала. Марта сказала, что она не ладила с Элинор, и тогда я кое-что вспомнила. Ты как-то сказал, что никогда не чувствовал себя с ней легко, свободно и не мог просто пошутить.

— Ммм-хмм.

Ну почему он не хочет позволить ей узнать, что думает? Крис сел и внимательно посмотрел в глаза Корки. Это был лев, изготовившийся к прыжку.

— Извини, что я напомнила тебе. — Слезы готовы были брызнуть из ее глаз. Но все бесполезно! Она никогда не сможет войти в его жизнь. А чего она ожидала? Что Крис тотчас же бросится ее успокаивать, уверять в своей любви? — Конечно, меня это совсем не касается.

— Нет, тебя это очень даже касается. — Голос Криса звучал словно издалека. — Я давно должен был сам завести этот разговор.

Вежливый стук в дверь прервал их беседу. Корки неохотно открыла дверь, но ее недовольство тут же исчезло, когда она увидела заказанные Крисом яйца «Бенедикт», сдобные булочки, апельсиновый сок и кофе.

Буфетчица поставила поднос на столик и ушла, поблагодарив Криса за щедрые чаевые.

Корки вновь села возле него на краешек кровати. Несмотря на то, что ей очень хотелось есть, она сразу взяла чашку с кофе.

— Продолжай, пожалуйста.

— Все очень просто. — Крис уставился в свою чашку. — Прошлое не может повлиять на нашу с тобой совместную жизнь. Не стоит терзать себя и постоянно думать об этом.

Корки ждала в надежде, что Крис скажет еще что-нибудь, но он молчал.

Конечно, она не права, что сует нос в его семейные дела. Но если разговор начат, надо довести его до конца.

— Крис! — Корки услышала отчаянные нотки, прозвучавшие в ее голосе. — Я не могу ехать с тобой в Африку и быть бледным подобием кого-то, кого уже нет на свете. Я не Элинор и никогда ею не буду!

Ну вот, наконец-то она произнесла эти слова. Теперь он должен понять. Но что будет дальше?

Крис смотрел на нее в крайнем изумлении.

— Разве я требую, чтобы ты была кем-то, кроме себя самой?

— Мысленно, может быть, нет, но в душе… Тебе ведь нужно, чтоб кто-то делил с тобой заботы, помогал в работе, был тебе равен интеллектуально, ведь так?

Он нежно провел рукой по ее плечу, и, несмотря на драматическую напряженность разговора, ее сердце бешено забилось в ответ на ласку.

— Я и представить себе не мог, что ты все видишь в таком свете.

— Извини. — Слезы все-таки брызнули у нее из глаз. — Я знала, что раздосадую тебя.

— Нет, не то. — Она скорее почувствовала, чем увидела, как он покачал головой. — Кажется, я свалял дурака, но предоставь мне самому решать мои проблемы.