Маргарет Уэй - Белокурая судьба

— Я знаю, Гай очень правильный мужчина. А вы, Карл, из категории плохих парней. Это так? — дерзко предположила Даниэла.

— Странная мысль, — отозвался он, — но всего несколько лет назад я действительно был скорее проблемным подростком, чем пай-мальчиком.

— Есть в вас что-то притягательно темное, Карл! — пошутила девушка и вновь ускорила шаг.

— Притягательно? — переспросил обнадеженный Линк.

— Да… Видимо, отголоски мятежной юности.

— Считается, что женщины любят плохих парней, — сказал он.

— Это все инстинкты, Карл. Я предпочитаю руководствоваться разумом, — небрежно отозвалась Даниэла.

— А что дурного в инстинктах? Ведь именно благодаря им человеческий род и выживает.

— Род, может, и выживает, но иной индивид рискует и погибнуть, не совладав с их буйством.

— Вы очень рассудительная девушка, Даниэла.

— Спасибо… Карл, у вас есть возлюбленная? — смело поинтересовалась она.

Линк опешил, но улыбнулся и спросил:

— Это праздное любопытство или конкретный интерес?

— Ответьте на мой вопрос, и сами узнаете, — невозмутимо настаивала девушка.

— Вы спрашиваете о возлюбленной?

— О подруге, о девушке… О ком угодно, кто бы о вас позаботился… — уточнила Даниэла.

— Но обо мне незачем заботиться. Я и сам в состоянии…

— Ой ли! — скептически отозвалась она. — Как хотите… Можете не отвечать, — махнула она рукой.

— Вы так быстро потеряли ко мне интерес?! — притворно обиделся Линк.

— Нет, мне по-прежнему интересно, — откровенно созналась девушка.

Линк остановился напротив нее и серьезным тоном проговорил:

— Как у большинства парней, у меня много подруг, но ни одна из них не стала для меня той единственной… Теперь вы должны рассказать мне о своем лондонском приятеле… Ну, о том, от которого вы сбежали на край света, — продемонстрировал свою проницательность Карл Линкольн-Мастерманн.

— Такого не существует, — отрицательно покачала головой Даниэла.

— Ой ли! — повторил вслед за ней Линк.

— Я вас уверяю, — попыталась разубедить его девушка.

— Ну, прекратите. Ни за что не поверю, что у вас не было сердечного дружка. И более чем убежден, что именно из-за любовных передряг вы очутились в этой глуши.

— Откуда у вас такая уверенность?

— Вы очень красивая девушка…

— Вы это уже говорили, — с улыбкой заметила Даниэла.

— И повторю еще не раз. Вы очень красивая девушка, Даниэла Адами, и чрезвычайно интересная, как я мог убедиться. Таким, как вы, мужчины проходу не дают, — убежденно проговорил Линк.

— Распространенное заблуждение. Я знаю множество красивых, но одиноких женщин, — возразила она.

— Возможно, это происходит потому, что они, не веря в свои силы, бегут от личного счастья, — предположил Линк.

— Или же никакого личного счастья в помине не существует, — ввернула она.

Линк удивленно посмотрел на девушку в цветастом сарафане.

— Откуда у такой юной красавицы такие мрачные мысли?

— Из опыта.

— Даниэла, вы опасная женщина, — сообщил Линк.

— Сомнительный комплимент, — заметила блондинка.

— Это не комплимент, — возразил ей молодой человек.

— Карл, почему вы все время стараетесь перевести легкую беседу в русло драматических откровений? Мы едва знаем друг друга. Я не считаю возможным раскрывать перед вами душу.

— Простите, видимо, я не так понял ваш интерес к моей персоне. Но это вы заговорили о притягательности темной стороны моей натуры, — напомнил ей Линк. — Я же всего лишь пытаюсь понять, кто передо мной.

— А что вы можете сказать о самом себе, Карл? — спросила Даниэла.

— Не многое. Просто поверьте на слово, я для вас опасности не представляю. Моя мать была удивительной женщиной. Я ее обожал. Помня о ней, я никогда не причиню вреда какой бы то ни было женщине.

— Вашей матери больше нет с вами? — осторожно спросила Даниэла, чувствуя, что Линк ее растрогал.

— Она умерла. Рак…

— Я искренне вам соболезную, — прошептала она.

— Это было давно.

— Но, судя по вашим словам, рана свежа.

— Она была мне не просто матерью, но и другом… Есть еще брат, Чарльз, который на полтора года старше меня. Для него смерть матери стала тоже большой потерей.

— А ваш отец? — тихо спросила Даниэла.

— О, наш отец!.. Наш отец женился, не прошло и двух лет. Женился на достойной женщине. Она была добра с нами… Но, как оказалось, не этого он искал от отношений. Некоторое время спустя отец привел в дом другую женщину. Шерил всего на несколько лет старше Чака, — зло проговорил Линк.

— Звучит так, словно вам этот выбор отца не по душе, — проговорила девушка, заведя за ухо золотистую прядь волос.

— Слышите музыку? — спросил ее Линк, кивнув в сторону особняка Радклиффов, когда они были уже совсем близко.

— Слышу, — ответила она, понимая, что ему требуется сменить неприятную для него тему разговора.

— Потанцуете со мной? — предложил он.

— Нет, — ответила она и рассмеялась своим мелодическим журчащим смехом.

— Неожиданно, — заметил Линк и подхватил смех, чувствуя, что на душе полегчало.

— Может быть, — уклончиво исправилась Даниэла.

— Так потанцуете или нет?

— Скорее да, чем нет. Но учтите, что у меня есть серьезные сомнения относительно перспективы дружбы с вами, мистер Мастерманн.

— Кто говорит о дружбе, мисс Адами? Разве человек с таким темным нутром, как у меня, способен дружить с сущим ангелом, вроде вас? — игриво проговорил Линк.

— Отказываюсь верить в то, что у вас не водится добрых качеств.

— Если они и имеются, то мне о них ничего не известно.

— В вас говорит скромность, — шутливо предположила Даниэла.

— Нет, просто я предоставляю вам обнаружить мои светлые стороны, мисс Адами, — церемонно заявил он, жестом приглашая ее к танцу.

— Мы будем танцевать прямо в саду? — удивилась Даниэла.

— Почему нет?

— По какой-то причине Карл Мастерманн чурается людей, — таинственно заметила девушка, вложив тонкую кисть в его горячую ладонь. — И я намерена выяснить, в чем тут дело.

— Сделайте это обязательно, — задорно отозвался Линк.

— Вы очень забавный, Карл. Думаю, со временем мы обязательно подружимся, — тепло проговорила Даниэла.

— Предупреждаю, со мной непросто дружить. У меня скверный характер. Я с самим-то собой едва-едва уживаюсь. То меланхолия, то вспышка активности… А как у вас с этим обстоит? — деловито осведомился он, изящно ведя ее в танце по извилистым дорожкам сада.

— Самой себе я кажусь натурой уравновешенной. Мне не с чего быть неврастеником. Детство у меня было хорошее, родители меня любили, баловали в меру, в меру были строги ко мне…

— Пока некто не вторгся в вашу жизнь и не отнял ваш покой.

— Карл, ну почему вы так в этом уверены?! — всплеснула она руками, остановившись.