Кристин Лестер - Сиреневая весна

— Конечно, хочу. А почему бы и нет?

— Ваши последние слова относятся к вопросу о моей вероятной жене или к нашему с вами вероятному роману?

— К сожалению, только первое.

— Это действительно к большому сожалению. У меня нет жены.

— Какая жалость!

— Какое облегчение в голосе!

— Мистер Даллас, вы забываетесь!

— Простите. Но у меня есть невеста.

— Тогда мы — квиты.

— Согласен.

— Так о чем мы говорили?

— Что сегодня не получится с вами увидеться, как бы я об этом ни мечтал…

Шерли задумалась, пытаясь представить его невесту. Наверно, красивая девушка!

— В Нью-Йорке? — вдруг ляпнула она.

— Нет, в Чикаго. Я звоню вам из Чикаго, вы что, забыли? Мы встречаемся…

— Я спрашиваю про невесту. Она у вас в Нью-Йорке?

Даллас расхохотался:

— Ну вы даете! Да, в Нью-Йорке. Что, так интересно?

— Простите… — Шерли покраснела до корней волос. — Давайте поговорим о делах.

— Я и пытаюсь.

— Ничего вы не пытаетесь!

— Пытаюсь. Вот смотрите. Точные размеры и планировку помещений мне принесут завтра. Тогда же мы с вами поедем и осмотрим все на месте. Согласны?

— Согласна.

— Оплата будет производиться…

— Это мелочи.

— Вам не интересно, как и сколько я буду платить?

— Учитывая, что я получу эти деньги нелегально.

— Ну как так можно! Если бы я пришел в вашу фирму и сделал официальный заказ, а вы украли бы его у вашего босса… Тогда другое дело. А тут мы с вами лично договорились. Можно сказать, на основе личных симпатий.

— Каких-каких?

— Личных. Или я вам не симпатичен?

— Почему. Вполне симпатичны.

Шерли уже с легкой досадой думала о том, что завтра ей не удастся выглядеть так хорошо. По теории вероятности и по закону подлости, если сегодня у нее — великолепный макияж и замечательная прическа, но свидание сорвалось, значит, завтра будет никудышный внешний вид, зато свидание состоится! И весь вечер она будет недовольна собой, а Даллас решит, что так она выглядит всегда. Ведь до этого он видел ее только мокрой и грязной…

— Шерли, вы слышите меня?

— Слышу.

— Я приглашаю вас завтра на ужин.

— В ваш ресторан, который еще не открыт?

— Нет. В настоящий ресторан, который давно открыт и в котором вкусно кормят. А перед этим мы проедемся по моим будущим заведениям. Если, конечно, ваш жених не станет возражать.

Она пропустила эту колкость мимо ушей и сказала:

— Во сколько вы хотите со мной встретиться? Я работаю до семи.

— Значит, я заеду за вами в семь.

— Хорошо.

Шерли нажала отбой и некоторое время с недоумением смотрела в окно. Все-таки жизнь — удивительная вещь.

И почему-то именно в этот момент ей сильно-сильно захотелось в отпуск. На океанское побережье, которое они с Далласом недавно вспоминали.

И Шерли пообещала себе, что, как только выполнит этот нештатный заказ, тут же полетит отдыхать. Вот просто на следующий день — сядет в самолет и полетит!

А этот Даллас… А он, если хочет, — пусть к своей невесте едет!

— Шерли! Шерли! Подожди!

Она опешила: на солнечной дорожке, огибающей парковые кусты, стоял Антуан.

— Ты?

— Шерли, я все утро за тобой гоняюсь!

— Зачем ты за мной гоняешься? — машинально спросила она. Несмотря на неожиданность, ей все-таки было приятно. И даже более чем приятно.

— Я пытался догнать тебя, когда ты ехала на автобусе… Зачем ты поехала на автобусе? Ты всегда ходишь пешком!

— Я опаздываю. Что-то случилось?

— Нет. Просто… Ты какая-то странная после дня рождения.

— Разве?

Она не могла поверить ни глазам, ни ушам: неужели Антуан ВПЕРВЫЕ за два года заметил что-то по собственной воле, а не когда она на это сто раз намекнула, а потом указала напрямую.

— Ты сторонишься друзей, а про меня вообще забыла.

Это верно!

— Ну и что?

— Не звонишь, — продолжала он, подходя ближе. — Я соскучился.

Сейчас он наконец достанет руки из карманов пальто и обнимет ее! Потому что так поступают все нормальные люди, когда говорят такие слова.

Антуан продолжал стоять. И, кажется, даже чего-то от нее ждал.

— И что?

— Я думал… Ты переехала к маме и совсем перестала со мной общаться!

Ну наконец-то! — со злостью подумала она. Через три месяца ты это заметил!

— Ты хотел со мной пообщаться сейчас? Мне некогда.

— Не сейчас, конечно. Да и не обязательно это обсуждать… Ты просто… Позвони, что ли, как-нибудь?

Шерли проглотила неожиданный комок, образовавшийся в горле. Он в своем уме? Две недели назад этот человек сказал «Будь моей женой», а сейчас просит иногда звонить… Или она что-то в жизни не понимает?

Ни он, ни она вроде бы не короли, которым положено жениться на родственниках и которые перед свадьбой не испытывают ничего, кроме досады. Они оба — свободные люди, сделавшие свободный выбор. И после этого она должна «позвонить как-нибудь»?

— Антуан, ты в своем уме? Ты что говоришь?

— Ну извини. Не хочешь, не звони. Я не хотел тебя обижать.

Нет, все-таки она чего-то в жизни не понимает!

— Антуан! Ты сделал мне предложение. Тебе будет достаточно того, что иногда мы будем созваниваться?!

— Нет, конечно. — Ей показалось, что лицо его перекосило. Или только показалось?

— Мы будем еще и иногда видеться?

— Почему иногда? Как положено. Всегда. А зачем ты ушла к маме? Мы бы виделись чаше.

— Зачем я ушла к маме?

— Да. Ведь я тебя не выгонял.

— Чтобы не мешать тебе грезить о Натали! — выпалила она и зажмурилась.

Вот это да! Сегодня определенно звезды сошлись не под тем углом, если она решилась на такое. Антуан молчал, как будто его ударили. И не поднимал глаз.

— Хорошо. Я понял.

— Что ты понял?!

— Все понял.

— Антуан!

— Извини, мне пора.

— Антуан!

— Шерли, я пойду грезить. А ты, когда надоест играть в дочки-матери, приходи. Поговорим.

— О чем?

— О свадьбе. — Он снова повернулся к ней лицом.

Неужели такое бывает? Неужели все происходит именно с ней? Стоит перед ней ее любимый Антуан и САМ предлагает поговорить. Ведь его душа, его мысли, его мнение по какому бы то ни было поводу всегда были — табу для нее. Все секреты доставались Натали. Только Натали он раскрывал душу по-настоящему…

Шерли скрежетнула зубами. Нет, надо вести себя достойно, а не закатывать сцен ревности, тем более что у нее нет никаких козырей, кроме собственных подозрений и досужих сплетен подруг.

— Хорошо. Мы поговорим. Но только тогда, когда ТЫ позовешь меня и сам начнешь разговор. Мне надоело быть главой в нашей несостоявшейся семье.

— А ты считаешь, что была главой?

— «Была»?

— Ну… Я так понял, что мы отменяем свадьбу.

— Почему же, дорогой? — Она нарочито ласково, но при этом давая понять, насколько сильно злится, взяла его под локоть. — Я просто сплю и вижу, как мы с тобой совьем теплое гнездышко.