Кейт Проктор - Удивительное прозрение

— Слабости? — возмущенно воскликнула Бет. — Хайме, ты ошибаешься! Когда речь идет о любимом человеке, ни один настоящий мужчина не станет заботиться о своей репутации мачо.

— Ты хочешь сказать, что я не люблю Джейси? — упрекнул ее Хайме. — Что мои чувства — не что иное, как примитивная биологическая реакция? Возможно, ты и права, — признал он, — но, что бы ты или кто-то другой ни говорили, это не может повлиять на мои чувства. — Он выпрямился и взглянул ей в лицо. В глазах его были гнев и мольба. — Последний раз я плакал, когда умерла моя мать. Мне было четырнадцать лет. С тех пор только горе может вызвать у меня слезы. Но даже когда мой отец… — Он умолк и сердито тряхнул головой.

— Твой отец? — тихо повторила Бет, понуждая его продолжать. Она старалась не думать, как горько, наверное, он оплакивал женщину, на которой собирался жениться.

— Нет, не могу… Не хочу говорить об отце… Не сейчас. — Он нахмурился и опять тряхнул головой. — Ты говоришь, что слезы — это не слабость и не позор… Но это не так, Бет. Слезы, которые я сегодня пролил и которые душат меня сейчас, умаляют мое мужское достоинство. И я не могу этого не ощущать. — Хайме снова прикрыл глаза. — Как тогда назвать чувства, которые я испытываю к этому мальчику, Бет? — с мольбой в голосе спросил он. — Если это не любовь, то, значит, есть чувства сильнее любви. Ты вот говоришь о безотчетном страхе, и я тебя понимаю. Как врач, я знаю, насколько эти страхи безосновательны… Но как человек, ставший вдруг отцом, избавиться от них не могу.

— Я была не права, Хайме, прости, — прошептала Бет. Она с пониманием отнеслась к его чисто мужскому сдержанному отношению к собственным чувствам и больше не оспаривала его право ни на эти чувства, ни на любовь, их породившую. — Я верю, что ты любишь Джейси, хотя и не совсем понимаю почему.

Хайме открыл глаза, и Бет увидела блестевшие в них слезы. Ее разум и тело прекратили свое бессмысленное сопротивление, и Бет почти бессознательно открыла свои объятия.

Хайме точно так же, как это мог бы сделать Джейси, прижался головой к ее груди. Его теплая щека с проступившей щетиной царапала тонкую ткань ночной рубашки. И Бет точно так же, как она поступила бы с Джейси, убрала упавшую ему на лоб прядь и прошлась пальцами по его густым темным волосам.

— Мы будем держаться вместе — ты, я и врач, — сказала она и почувствовала, что проваливается в сон. — И все будет хорошо.

Ощутив во сне холод, Бет попыталась укрыться поплотнее, но кто-то опередил ее и заботливо закутал в теплое одеяло.

Потом сны наполнились голосами — женскими голосами. В ответ им что-то невнятно пророкотал мужской бас. Бет показалось, что она слышит голос Розиты. Она хотела ее окликнуть, но кто-то сдернул с нее одеяло, и она жалобно всхлипнула, лишившись тепла. Голоса продолжали звучать. Бет протянула руку, пытаясь вернуть себе тепло, но вновь таинственным образом оказалась под защитой одеяла и провалилась в глубокий сон без сновидений.

Проснулась она в половине девятого. Долго стояла под душем, потом выпила крепкого кофе, который ей принесла любезная служанка, но мозг ее продолжал цепляться за остатки сна, не желая мириться с горьким фактом пробуждения.

Бет плохо помнила, что произошло вчера вечером и что ее заставило выпить коньяк. Почему, черт возьми, она не выплеснула его в раковину, раз уж так не хотела, чтобы его выпил Хайме? И это после приема успокоительного! Да такое сочетание могло вызвать наркотическое опьянение. Бет содрогнулась. С усилием подняла чашку и глотнула кофе. Похоже, она и в самом деле была пьяна, с ужасом подумала Бет, едва не уронив чашку. Хайме сказал, что у Джейси обыкновенный аппендицит, и ничего больше. Это последнее, что она помнила, а дальше — сплошной провал!

Бет взглянула на часы и в испуге вскочила. Осталось меньше часа до того, как Джейси дадут наркоз.

— Ключи от своей машины дон Хайме оставил для вас на столике в холле, — сообщила служанка, принеся Бет свежий кофе. — Может быть, вы позавтракаете перед отъездом?

Бет покачала головой.

— Нет, спасибо. Боюсь опоздать, — виновато улыбнувшись, ответила она. — Но как дон Хайме добрался до клиники?

— Его повезла сеньора Рубио, — широко улыбнулась женщина. — Она просила передать вам, что ей не спалось… и чтобы вы не торопились вставать.

— Да я уж и так заспалась, — засмеялась Бет. В алкогольно-наркотическом дурмане, с ужасом добавила она про себя. Допила кофе и с нежностью подумала о Розите. Действительно ли она слышала ее голос, или ей это приснилось?

Решительно отогнав все мысли о прошлой ночи, Бет села в машину Хайме. Это был «астон-мартин» — разительный контраст с вездеходом Розиты! Еще одно напоминание о глубокой пропасти, разделявшей их по социальному положению. Бет сердито передернула плечами и включила мотор.

Ты едешь в машине Хайме, живешь в его доме, снова доверившись ему, как это уже было в прошлом, резко напомнил ей внутренний голос. Но нет! В этот раз все было иначе. Тогда он ставил себе целью соблазнить ее. А она в своей наивности не понимала, что ему нужно было лишь ее тело. Сейчас же она имела дело с человеком, одержимым и покоренным самой чистой любовью на свете — любовью отца к сыну.

О, Хайме, с грустью думала Бет, сбавляя скорость и лавируя между машинами. Любовь обезоружила тебя, и Бог знает, кто из нас удивлен больше.

Она вспомнила его страдальческое лицо и голос, в котором звучала боль, и постаралась поскорее стереть из памяти ощущение его теплой шершавой щеки у себя на груди, забыть, как она его обнимала и утешала. Нет, нет, то было в пьяном сне!

Бет оставила машину на парковочной площадке клиники. Что за нелепость считать себя чуть ли не пьяницей! — решительно оборвала она себя. Вчера вечером она совершила дурацкую ошибку, ну и хватит терзать себя и делать из мухи слона!

Бет торопливо вошла в здание клиники и поднялась в палату Джейси.

— Бет!

— Мама!

Бет поцеловала Розиту, потом бледного, но сияющего сына.

— Ох, какой непослушной иногда бывает наша Йайа! — вздохнула она и притворно-укоризненно покачала головой. — Ей ведь надо быть в Полленсе, наводить порядок в галерее.

— Она сейчас поедет и все уберет, — встал на защиту Розиты Джейси. — Она только хотела поцеловать меня перед операцией, правда, Йайа?

Розита с серьезным видом кивнула.

— Я же говорила, мама скажет, что я непослушная, — заговорщическим тоном сказала Розита. — Но зато сколько поцелуев я получила от Джейси!

Мальчик радостно заулыбался. Потом внимательно посмотрел в лицо матери.

— Папа сказал, ты придешь позже, потому что будешь спать долго. Он тебе тоже свечку вставил, да?

— Нет, дорогой, — с трудом сдерживая смех, ответила Бет, с нежностью глядя в личико сына. — Просто дал мне выпить что-то очень противное… Я бы предпочла даже инъекцию.