Джозефина Кэрсон - Оковы страсти

Она осталась одна, слушая непрекращающийся шум моря.

Всю ночь окна оставались открытыми, и Линда проснулась от чудесного запаха свежеприготовленного кофе и еще теплых пирожков, доносящегося с улицы. Откуда-то долетали настойчивые жужжащие звуки — где-то косили газон, а еще где-то работал пылесос.

Они с Томми были уже одеты, когда Грэг постучал к ним и пригласил на завтрак. Сарра сопровождала его. Она была просто великолепна в своем бело-розовом наряде, но выглядела несколько смущенной.

Грэг, как обычно, был босиком, в драных шортах и еще одной расстегнутой гавайской рубахе. На сей раз, на ней был сногсшибательный рисунок из обезьян, раскачивающихся на банановых пальмах. Но Линда вынуждена была признать, что в его бесцеремонной и несколько вульгарной манере вести себя было своего рода очарование. Он особенно ухаживал за Саррой, которая прямо-таки щебетала, когда он шутил с ней и осыпал ее комплиментами.

После завтрака он взял гитару и снова спел для Томми. Тот сидел у его ног и заворожено слушал.

Линда и Сарра обменялись взглядами, как бы продолжая вести безмолвный диалог.

Он совершенно покорил Томми, говорили темные глаза Сарры. И, кажется, мальчику это на пользу. Вот и попробуй тут угадай.

Томми может любить его, если хочет, а я сделана из более прочного материала, отвечал ледяной взор Линды.

Сарра беспомощно пожала плечами, как если бы она была не в состоянии понять столь сложную ситуацию. Но Линде стало ясно, что ее приятельница сменила свое суровое отношение к хозяину виллы на более мягкое.

Линда же оценивала его критически и безжалостно. Безответственные, легкомысленные люди часто бывают обаятельными. Только верить им нельзя. Вот и все.

Грэг закончил петь и отложил гитару.

— Ну, хватит. Я боюсь, что у твоей мамы отвалятся уши, если я буду продолжать дальше.

Томми захихикал, а Бозо зевнул. Сарра скромно, потупив глаза, сказала:

— Вы хорошо поете, мистер Хьюстон. У вас… необычный голос.

Сарра, ты-то хоть меня не предавай, в отчаянии подумала Линда.

Грэг же одарил Сарру своей ослепительной, но, как успела заметить Линда, довольно лукавой улыбкой.

— Ведь сегодня волшебное утро, правда? — спросил его Томми.

— Не знаю, не знаю — Грэг вскинул бровь. — А ты мыл уши сегодня утром?

— Да… — Лицо Томми изумленно вытянулось. Он не понимал, какое отношение к волшебству имеет умывание.

— Хм… — произнес недоверчиво Грэг, наклоняясь к нему. — Ты не очень-то старался. У тебя там что-то выросло, малыш.

Он вынул из уха Томми бледно-розовый бутон розы. Глаза мальчика засверкали от возбуждения.

— Хм… — повторил Грэг, качая головой с притворной озабоченностью и снова протягивая руку к уху Томми. — Да у тебя чего там только нет, дружок.

Он вытащил бутон белой розы, розовую цинию и гриб. Когда Томми увидел гриб, то покатился со смеху. Он прямо-таки свалился на землю, держась за живот. Бозо, возмущенный таким громким весельем, встал и отошел подальше.

Сарра радовалась, глядя, как смеется Томми, и даже Линда слегка улыбнулась. Но тут же отвернулась и стала смотреть в сторону моря.

— Томми, немедленно встань с камней, — сквозь зубы сказала она. — Ты испачкаешь рубашку.

Краем глаза она увидела, как ее сын сразу притих. Грэг быстро поднял его и стряхнул.

— Перестань смеяться, — сказал он ему. — Иначе у тебя лицо вывернется наизнанку. Почему бы тебе не отдать эти цветы миссис Голдман? Они так идут к ее красивой цветной блузке.

Томми послушно отдал розовые бутоны и цинию Сарре.

— Все ароматы для любимой, — галантно сказал Грэг.

Линда бросила в его сторону испепеляющий взгляд, но с ним ничего не произошло. Он продолжал улыбаться, и лишь где-то в глубине его глаз вспыхнул яркий огонь.

Томми доверчиво облокотился о колено Грэга и посмотрел на него с надеждой.

— Если сегодня волшебное утро, может, сегодня и день дельфина?

— Нет, — сказал Грэг. — Воскресенье не бывает днем дельфина. А ты проверил, все ли твои друзья уже позавтракали?

— Я поел, вы поели, Сарра поела, мама поела, Бозо поел, — ответил мальчик.

Грэг бросил многозначительный взгляд на летящего низко над волнами пеликана.

Выражение лица у Томми стало озабоченным. Он повернулся к матери — в его глазах стоял вопрос.

Она все поняла.

— Муч.

Томми кормил пеликана каждое утро. И сейчас избалованная старая птица, вероятно, ковыляла вокруг их коттеджа, нетерпеливо ожидая свои сардины.

— Я не купила сардин, — сказала она, проклиная свою забывчивость. В глазах огорченного Томми появилось виноватое выражение. — А у вас нет, мистер Хьюстон?

— Грэг, — коротко поправил он. — Нет. Мне очень жаль. — Пока он смотрел на Линду, ни разу не улыбнулся. Но как только он повернулся к Сарре, улыбка снова появилась на его лице. — Вы не могли бы сходить с Томми и покормить эту птицу? Или вам это неудобно?

— С удовольствием, — сказала Сарра. — Мне все равно нужно сходить к себе домой. Я кое-что забыла взять.

— А за сардины я заплачу. — Грэг сунул руку в карман своей рубахи и вытащил пятидесятидолларовую ассигнацию. — Купите побольше, чтобы Томми хватило надолго. Ведь у него есть друг, который от него зависит.

Он сердечно похлопал мальчика по спине и подтолкнул его к Сарре. Потом снова повернулся к Линде.

— Может быть, прогуляемся по пляжу? Нам нужно кое-что обсудить.

Линда небрежно пожала плечами.

— Обязательно впусти кота в дом, — сказала она сыну.

Томми молча кивнул и взял на руки Бозо, который гонялся в цветах за бабочками. Сарра забрала обоих в дом.

Грэг подождал, пока они скрылись из вида.

— Доброе утро, миссис Хьюстон. Вы будете гораздо симпатичнее, если перестанете скрежетать зубами.

— А вы не вынуждайте меня скрежетать ими.

— Я? Но я ничего не сделал.

— Ха.

— Пойдемте, — сказал он, поднимаясь и кивая в сторону пляжа. — Может быть, прогулка умерит вашу враждебность.

Линда встала, сохраняя неприступное выражение лица. На ней были желтые брюки и такого же цвета блузка с короткими рукавами. И даже лента, которой были сзади схвачены ее волосы, тоже была желтой. Ветер все время грозил развязать ее, и женщина, нахмурившись, попыталась затянуть ее покрепче.

— Позвольте мне. — Грэг подошел к ней сзади и стал завязывать ленту. Его пальцы время от времени касались то ее шеи, то затылка, всякий раз вызывая в ней необъяснимую дрожь.

— Я могу это сделать сама, — возразила Линда.

— Стойте спокойно и не дергайтесь. Я же моряк, вы помните? Мастер по узлам.

— Вы мастер по аферам, — сказала она, но затихла, желая, чтобы он кончил как можно скорее. Его близость волновала ее, а прикосновение пальцев действовало на нервы.