Натали де Рамон - Рандеву с замком

— Ты, Никс, просто голова. Я не ела с самого утра.

— С ума сошла! Где у тебя инструменты?

— Какие, Никс?

— Ну ложки, вилки. Чем мы ее есть будем? — И он плюхнул сковородку прямо на стол! — Суперстол, деревянный! — добавил он, ласково погладив древнюю столешницу. — В Нью-Йорке все балдеют от деревянных вещей. Хлеб давай!

Я показала, где взять хлеб, присела к столу, и мы принялись есть яичницу прямо со сковороды, причем ложками! Видел бы мой брат…

— Ты бы хоть шляпу снял, — сказала я, когда Никс по-свойски протянул мне бутылку, и тоже вопреки всем представлениям об этикете отхлебнула прямо из горлышка.

— Лени, тут так тесно, а моя сеструха с ума сойдет, если я ее испорчу. Она ж из последней коллекции, а показ в ноябре. Знаешь, как они всей командой меня в Париж собирали? У меня нормальный костюм был, хороший, от «Хуго Босс». А они мне: фигня твой Хуго! У него рукава морщат, а ты, говорят, Оникс, должен им всем там в Париже показать, что мы, американцы, умеем. Ну и сработали мне это все — костюм, ботинки с ремнем, и, не поверишь, даже три рубахи! Я сначала отказывался, конечно, но потом, гляжу, ребята завелись по-серьезному, думаю, о'кей, подкинул им деньжат, пускай тачают. Я ведь тоже, когда придумаю что-нибудь, к примеру, новый сорт колбасы или там агрегату какую модернизацию, я ведь тоже сам не свой, пока не доведу дело до конца. Так и они — кто ботинки, кто этих самых лошадок. — Никс пощелкал по ременной пряжке. — Ты уж извини, Лени, я тебе насчет Вашингтона трепанул, сама понимаешь. Их мне сеструхина компаньонка сковала, Сюзи, ювелирша. Такая, я тебе скажу, мулаточка, кровь с молоком! Они с моей Джинни давно вместе — Сюзи всякие штучки-дрючки из серебра клепает для сеструхиных шляп.

— Так твоя сестра занимается шляпами? Прямо как Коко Шанель! — После хорошего глотка вина мне расхотелось идти куда-либо, сидела бы и болтала с этим смешным парнем.

— Знаешь про Шанель? Она кумир моей Джинни!

— Давай выпьем за твою Джинни! — Я как бокалом отсалютовала бутылкой.

— Давай! — обрадовался Никс и полез в холодильник, видимо, за бутылкой для себя. — Тут только пиво, — грустно сообщил он.

— Ты не любишь пиво?

— Люблю. Но сейчас ты будешь знакомить меня с девушкой, а, если я выпью пива, будет пахнуть. Пиво это не вино.

— Эстет, — сказала я, передавая ему бутылку. — С какой такой девушкой я буду тебя знакомить?

Он вздохнул, глотнул вина, поправил шляпу, потупился.

— Понимаешь, моя Джинни всего на полтора года старше меня. А она — модный шляпный дизайнер в Нью-Йорке, ну очень известный, прямо как ваша Коко Шанель! И я тоже всю жизнь хочу чего-нибудь необыкновенного, чтобы не как у всех. Но я же не могу бросить наше мясное дело, взять и, как Джинни, махнуть в Нью-Йорк. Наша «Никс корпорейшн» тоже очень известная марка. Это и консервы, и бекон, и колбаса всякая, даже парное мясо мы поставляем мелкими партиями. Но это фирма, марка, а не я сам!

— Ну и?..

— У тебя правда ничего, кроме пива, больше нет выпить?

— Сейчас, — сказала я и, плохо соображая, зачем делаю это, пошла в комнату брата и принесла коллекционный двадцатилетней выдержки коньяк.

— Лучше бы вина, — отреагировал на мою щедрость Никс. — Как бы тебя не повело после вина от коньяка.

— Не должно. Ты не отвлекайся, — сказала я. — Ты давай про девушку, а то Джинни, шляпы, парное мясо, Коко Шанель!

— Видишь ли, по семейной легенде мы, Никсы, хоть и живем в Оклахоме, а происходим от капитана Оникса, — без всякой логики сообщил Никс, разлив по рюмкам драгоценную жидкость. — Якобы этот самый капитан Оникс был весьма известным пиратом чуть ли не в Колумбовы времена, сеял, так сказать, страх и ужас по морям и океанам и награбил столько, сколько всем последующим Морганам и Флинтам, вместе взятым, даже не снилось.

— Сильно! — развеселилась я и подняла рюмку. — За Оникса?

— За Оникса.

Мы выпили.

— Стало быть, мясное королевство Никсов-Ониксов взросло на пиратских сокровищах?

— Лени, тогда бы это была мясная империя! Наш заводик построен на деньги, которые выручил лет сто пятьдесят тому назад мой прадед, продав, как ему казалось, очень выгодно одному из Уоллеров кусок своей прерии.

— Уоллеру?

— Ага. — Никс лукаво покивал. — Уоллеру, Уоллеру. Тот начал строить сарай для своих овец — он вроде хотел разводить овец на шерсть — и забил фонтан!

— Фонтан?

— Нефть, Лени, нефть. Там у Уоллеров сейчас от нефтяных вышек шагу ступить негде, а на нашей земле — по-прежнему только трава для скота.

— А пиратский клад?

— Какой еще клад, Лени?

И Никс поведал мне захватывающую историю о том, как капитан Оникс превратился в фермера Гарри Никса. Здесь были и красавица француженка, и погоня, и любовь к фермерской вдовушке, и колье из отборных рубинов, и крокодилы, и много чего еще.

— Изумительная история, и ты дивный рассказчик, Никс, — сказала я. — Но, по-моему, в Колумбовы времена на территории Оклахомы вряд ли водились шерифы и фермерские вдовушки, да и крокодилы…

— Лени, — со смехом перебил Никс, — это же легенда! Вымысел чистой воды! Представь: длинный-предлинный вечер, за окнами непогода, телевизор еще не изобрели, газет нет — вот люди и сочиняли всякие истории. Да еще на спор: у кого круче сюжет! Вот тебе и крокодилы, и шерифы с погонями. А рассказывал я гладко потому, что сто раз слышал эту сагу от бабушки.

— Значит, ты решил, так сказать, влить в семейную сагу свежую струю, женившись на француженке?

— Ну. А что в этом плохого? Только она обязательно должна быть блондинкой!

— Вообще-то француженки, как правило, брюнетки или темные шатенки, если уж на то пошло.

— Но ты же блондинка!

— Ты ведь вроде бы передумал жениться на мне?

— Не обижайся, Лени, я бы на тебе женился, честное слово. Если бы не встретил ее.

— Кого ее?

— Ну ту девушку в аэропорту! Она просто куколка, блондинка! Хоть и в очках. Но очки — это ерунда! Сейчас все делают операцию, и очки — в мусорное ведро!

И тут я вдруг очень хорошо представила себе кузину Майкла: как она появляется, эдакая изящная куколка в банном халатике, и поправляет на носу огромные безобразные очки.

— Лени, познакомь меня с ней!

— С кем? Я не знаю, о ком ты.

Никс вздохнул.

— Может, ты и правда не знаешь. И Марамба говорит, что тоже не знает эту девушку. Но она без четверти три стояла под расписанием и поглядывала то на часы, то по сторонам!

— Блондинка в очках?

— Ну да! Я быстро управился с таможней, из багажа-то у меня только чековая книжка в кармане да кейс с бритвой, так что никакой возни. Время — половина третьего. Дай, думаю, не пойду к эскалатору, а встану в сторонке и посмотрю, что за девушка придет туда в три. Вдруг она окажется совсем не такой, как расписывала Марамба?