Глория Беннетт - Счастье по обмену

— Это муж одной из них, Бони, мистер Берли, — ответил Клайд.

— Это который миллионер? — переспросил Бони. — Ничего, симпатичный. Девочек нет, не бейся головой в дверь.

— Я это понял, — мрачно ответил Роджер. — А где они могут быть?

— Они вроде в Париж собирались, — мечтательно ответил Бони. — Узнай, когда туда летит ближайший самолет. А вообще-то ты не пробовал им позвонить?

Роджер сел на ступеньку и замолчал. Он вдруг почувствовал, что устал. Просто устал и хочет спать. Облокотившись о стенку, Роджер уже стал проваливаться куда-то, но вдруг его телефон забился трелью звонка. Звонил Том.

— Срочно поезжай к своему тестю! Его жена разбилась на машине! — закричал Том. — Девчонки поехали к нему! — Том что-то еще рассказывал про трейлер, про снесенную голову Дианы, про ее непонятное ночное бегство неизвестно куда.

Роджера охватила странная апатия. Ему показалось, что он никогда больше не увидит Лору. И куда бы он ни приехал, ее уже там не будет. Его мысли поплыли куда-то в сторону.

— Эй, приятель, ты в порядке?! — Кто-то тряс его за плечо. Это был Бони.

Клайд же схватил Роджера под мышки и, встряхнув, распорядился:

— Быстро несем его к нам. Надо ему выпить горячего чаю и отоспаться. По-моему, это какой-то нервный срыв.

Роджер позволил уволочь себя в квартиру Бони. Его свалили в кресло. Клайд включил на полную мощь кондиционер, Бони побежал готовить чай. Постепенно от прохлады и тишины Роджер пришел в себя. Горячий сладкий чай с лимоном был тоже очень кстати. Бони участливо смотрел на Роджера, облокотившись на стол. А Клайд дипломатично сидел поодаль в другом кресле и читал газету.

— Надеюсь, смерть вашей тещи не главная причина этого легкого нервного срыва? — спросил Клайд. — Ее, конечно, жалко, как и каждого безвременно ушедшего человека, но, мне кажется, ее уход намного облегчит жизнь всей вашей семье? Не так ли? Прошу прощения за навязчивость…

— Да все как-то навалилось. Иногда думаешь, это случается с любым, кроме тебя. И как выйти из дурацкой ситуации, не потеряв лицо? — Роджер приходил в себя и с интересом оглядывал в уютную комнату, и ее обитателей.

Клайд выглядел по-домашнему умиротворенно, его безукоризненная вышколенность и чопорность исчезли, но не изменили в его лице располагающего выражения достоинства и уверенности. Бони был очень смешной и миловидный, но при этом в его глазах плясали чертики. Роджер почувствовал, что начинает отдыхать и постепенно приходить в себя.

— Если все ваши волнения из-за любви, то наплюйте на глупые детали. Бояться казаться смешным — это детские комплексы. Это прекрасно — быть смешным! Вас любят, а все остальное в сторону!

— А если нет? Если только решили поиграть?! — взволнованно спросил Роджер, думая о своем.

— Да ладно, не парься! — неожиданно воскликнул Бони. — Лора тебя любит. Не такая она девушка, чтобы дурью заниматься. Не любила бы, так бы и сказала: отвали, мужик. А если темнит, прячется, значит, проверяет, хочет удостовериться в тебе. Женщины любят, чтобы все было наверняка.

— Мужчины тоже, — заметил Клайд. — Что может быть смешнее двух геев, живущих вместе. Причем один банковский служащий, а другой фолк-музыкант? И мы смеемся, но ужасно счастливы.

Роджер выпил еще чашку чая, обсудил с Бони особенности ориентальной музыки и ушел от ребят спокойный и уверенный в себе. Теперь ничто не могло помешать ему найти свое счастье.

Похороны Дианы Браун были скромными и немноголюдными. Из-за ее странной гибели было решено не привлекать слишком большого внимания прессы к деталям и подробностям похорон и вообще ко всей семейной саге Браунов. Лора, накануне впервые увидевшая своего отца, была сдержанна и сосредоточенна. Она не знала, как вести себя в подобной ситуации. Она очень доброжелательно отвечала на вопросы Мэтью, молча стояла возле Дорис и чувствовала, что вторые похороны за месяц, это все-таки перебор. Поодаль стояли Том и Роджер. Том разыскал их накануне, но не стал предлагать встретиться, принимая во внимание тяжелую и ответственную миссию сестер. Роджер тоже дозвонился и, выразив соболезнования, попросил не уезжать, не простившись. Родственников на похоронах было немного, служащих оказалось больше. Да и родственников почти не осталось, кроме каких-то двоюродных дядей и племянников, чьи имена даже Мэтью уже не помнил.

И это когда-то могущественный клан Браунов, с горечью подумал Мэтью. То, ради чего я пожертвовал своим счастьем, счастьем дочерей и что в конце концов погубило и Диану. Все давно умерли, всем давно все равно.

Он почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы. Его дочери подошли к нему и встали с двух сторон. Он обнял их и разрыдался.

Поминок не было. Сестры, не сговариваясь, собрались ехать в дом отца. Им надо было многое обсудить. Роджер подошел к Лоре и протянул ей пакет с письмами и дневником матери.

— Где ты это взял? — ничему уже не удивляясь, спросила Лора.

— У вас на чердаке в гобеленовой коробке. Странно, что ты сама этого не видела, — ответил Роджер, старясь быть ровным и доброжелательным.

— Я думала, там нитки и иголки, — пожала плечами Лора. — А я с детства терпеть не могу дамского рукоделия. Ты-то что там искал?

Роджер усмехнулся.

— Хотел взять что-нибудь на память, какую-нибудь твою безделицу — вроде вышитого зайчика…

Лора хмыкнула.

— А может, вернешься к Дорис? По-моему, зайчики — это из ее арсенала. Я не знала, что ты такой сентиментальный…

— Я и сам не знал… Дорис тоже никогда не увлекалась шитьем. В этом вы похожи, стало быть. Ну, извини, звони, если что… — Роджер отошел и медленно направился к выходу с кладбища.

Том в это время топтался возле Дорис.

— Какие планы? — спросил он.

Дорис посмотрела на него, словно увидела впервые.

— Какие у меня могут быть планы? Я ни о чем думать не могу, в голове все перепуталось. Поеду к папе, а там видно будет.

— Ну тогда пока, я могу позвонить?

— Ну да, конечно… звони. — Дорис отвернулась и подошла к Лоре.

Том постоял на месте и, развернувшись, пошел искать свою машину.

В доме Браунов Лора растерялась. Ей захотелось уйти оттуда и никогда не возвращаться. Отец показался ей не таким, каким она себе его представляла. Совершенно чужой человек. Когда он заплакал на кладбище, у нее в груди что-то ёкнуло. Но потом она снова засомневалась, стоит ли возрождать давно потерянные отношения. В отведенную ей комнату зашла Дорис. В этот момент Лора дочитывала дневник. Она захлопнула его и протянула Дорис. Сама же принялась за письма.

Прочитанное так потрясло обеих, что не было сил все это обсуждать. Но в дверь постучала горничная и позвала на ужин.

За столом сидел их отец и Мадлен. Бывшая горничная быстро освоилась с новыми обязанностями и всячески старалась произвести хорошее впечатление своими безукоризненными манерами и доброжелательной предупредительностью.