Глория Беннетт - Тайный голос

— Раньше ты был простаком, а теперь еще и подкаблучник. Ну ладно, я пошутил. А ты уже отвык от грубого солдатского юмора?

— Я бы не сказал, что это уж очень по-солдатски. Довольно тонкое замечание, в духе женских романов, что пишет твоя новая хозяйка.

— Ладно, старик. Ты лучше скажи мне: она и вправду такая талантливая? Эта роскошь по ее реальным заслугам?

— Ну, если брать во внимание ее трудолюбие, то да. Хочешь честно? Я не читал ни одной ее книги. А моя жена ее обожает. Особенно последний опус — «Как понять мужчин?» Или другой — «Как стать счастливой?».

— Она такой крутой спец по мужчинам и счастью?

— Спецы, как ты знаешь, работают тихо и незаметно. А если начинают лезть с советами и откровениями, то я лично вижу в этом что-то надуманное и непрофессиональное. Но как только я высказал что-то в этом роде своей жене, началась такая буря. Меня обвинили в черной зависти, мужском шовинизме и еще в чем-то.

— Надеюсь не в отсутствие мужских доблестей?

— Ну, с этим вроде бы пока порядок, тьфу, тьфу. Моя Лиза классная женщина. Извини, Улисс. Я помню про твою беду.

— Да нет, ничего. Я сам этот разговор начал. Забудем. А моя проблема… Ничего, я справляюсь.

Когда Фрэнк ушел, полковник быстро и сосредоточенно начал разбирать и раскладывать вещи. Все это напомнило ему очередную командировку. Прибываешь на новое место, обустраиваешься, потом идешь доложиться начальнику, если таковой предусмотрен. Потом разведываешь обстановку. Выслушиваешь рапорты подчиненных, а ближе к вечеру идешь прогуляться и оглядеться: куда же тебя в очередной раз забросила служба и судьба? Правда, на этот раз было проще. Никто не стрелял за воротами дома или миссии, не предполагались тайные встречи с агентами и осведомителями разведки, а уж о явных терактах и провокациях речи быть не могло. Улисс усмехнулся и решил продолжить эту мысль на так называемом реальном материале.

Итак. Он прибыл на новое место. Фрэнк здесь выступает в роли «нашего человека в Гаване», он же был — «тихий американец». Начальство, которому нужно будет представляться, увы, всего лишь вершитель судеб героинь женской сопливой прозы, а никак не грозный командующий армией или глава правительства, обратившийся за помощью в ООН. А у него, боевого офицера Улисса Лэндиса, нет ни оружия, ни карт, ни секретных донесений. Но, несмотря на такую спокойную и мирную обстановку, на сердце полковника было как-то тревожно, и он никак не мог отделаться от этого проклятого напряжения в душе. Будто внутри него натянута тетива и она никак не ослабевает. Это состояние изматывало его, но сделать с собой он ничего пока не мог. И только присутствие сына сдерживало его от желания помочь себе и расслабиться испытанным способом всех бывших солдат особых войск: подсесть на слабый или не очень слабый наркотик и на несколько часов уйти в другой мир, где нет ни воспоминаний, ни мук совести, ни ответственности за завтрашний день. Эта мысль последнее время все чаще приходила ему в голову. Жизнь теряла смысл, а начать ее заново он не был готов.

Может быть, все дело только во мне? А не в обстоятельствах моей жизни. Просто есть весельчаки, которых ничем не сломишь, и такие мрачные типы вроде меня. Неизвестно, чтобы случилось со мной, была бы Моника жива. Может, я и ее стал бы изводить. А кстати, где Кевин?

Кевин в это время исследовал новое место. Если честно, то ему здесь сразу понравилось. Дело даже не в красотах, а в чем-то другом. Все так живо напоминало старые фильмы про индейцев — все эти декоративные заросли на склоне, валуны, водопад и быстрая река внизу. Стоя на выступе возле стеклянной террасы, Кевин набрал полную грудь воздуха и испустил боевой клич апачей. Эхо ответило ему. Впервые за два года после смерти мамы он вдруг почувствовал в душе радость.

Неожиданно кто-то отозвался на его клич! Он оглянулся и увидел девчонку в замшевой курке с бахромой и лихо сдвинутой на затылок шляпе. Она вышла из-за кустов и с вызовом поглядела на него.

— Эй, парень, это моя территория! Отвечай, презренный бледнолицый, что ты делаешь на священной земле королевы племени Белой Росомахи?

Кевин на миг оторопел, но тут же ответил:

— Я не бледнолицый странник, а грозный воин. Моя мать была похищена вождем племени и стала его женой. Вот почему я не такой краснокожий. Но мое сердце горит огнем отваги! Мое имя… — он запнулся, — мое имя…

— Грозный Сурок! — засмеялась девочка. — Нет, Отважный Хомяк!

— Тогда ты — Звонкоголосая Морская Свинка! Или Гордая Шиншилла!

— Отважный Хомяк!

— Гордая Шиншилла!

Девочка засмеялась, но потом примирительно сказала;

— Ладно, будешь Сыном Орла, договорились?

А как тебя зовут на самом деле?

— Патриция Эрих. Я соседка леди Энн. Она разрешает мне здесь гулять. Между нашими домами нет забора, и мы договорились о мирном сосуществовании. Жалко портить оградой такую красоту. А на этой террасе я всегда мечтаю и слушаю музыку. Так что она и моя тоже. А ты кто? Приятель Чарли?

— А кто такой Чарли?

— Так… Ни с места! Ты бандит?

— Нас пригласили, успокойся! Папа здесь будет работать! Он военный, герой! Его зовут полковник Улисс Лэндис, а меня Кевин Лэндис.

— Он будет нас охранять?

— Ну, вроде этого. А где ты учишься?

— В мак-лейнской школе, а ты?

— Наверное, там же буду учиться. Сколько тебе лет?

— Я уже взрослая.

— Можешь пиво покупать?

— При чем здесь это? Кстати, у нас в классе кое-кто имеет поддельные права, здесь это просто. Но это не главное.

— А что главное?

— Сделать правильный выбор.

— Ну и что ты выбрала?

— Я выбрала жизнь.

— Не понял. Тебя что, пытались ограбить со словами: жизнь или кошелек?

— Дурак! Все мальчишки такие. Просто я очень сильно болела и так устала, что мне захотелось умереть. Я решила отказаться от операции. Мне казалось, это не поможет, только родители потеряют деньги. Я мечтала о рае. Что ты смеешься? Ты не веришь в рай?

— Извини. Мне такого еще не рассказывали. Я бы хотел верить в рай. Рай — это здорово! Есть надежда увидеть родственников, маму… Она умерла два года назад. Странно, что мы говорим об этом. Я тебя совсем не знаю.

— Это не важно. Прости, что натолкнула тебя вспомнить о смерти мамы. Если ты до сих пор играешь в индейцев, значит, ты мой давний друг. Просто леди Энн мне тогда сказала — выбери жизнь! И меня так потрясли эти слова. Я вдруг поняла, что многое зависит от нашего выбора. Оказывается, ученые открыли, что если человек говорит себе: я устал, мне все надоело, то его организм воспринимает это как приказ умирать. И начинает готовиться к смерти. Ужас-то! Я подумала и решила, что в рай я всегда успею. И вот я живу! Здорово! Я даже теперь хожу на физкультуру и в драмкружок. Слушай, а ты не хочешь в наш драмкружок? Нам нужен парень на роль Основы в пьесе «Сон в летнюю ночь».