Ли Бранден - Его прикосновение

— Престон сказал, что Сет сейчас работает над чем-то очень интересным и захватывающим, — промолвила Меган.

Сет? Она спрашивает о его брате? Натан раздумывал над тем, что бы было, если бы он прямо сейчас схватил ее, уволок в темный уголок и овладел ею прямо на ковре. Ну что же, Сет так Сет.

— Он работает над новым устройством, которое обнаруживает и разряжает разрывные бомбы на расстоянии, — сказал Натан. — Он уже провел испытания и продал патент. Одно из условий переуступки патента состояло в том, что ему будет позволено возглавить первую команду, которая будет работать с его изобретением. Так что в конце лета Сет уезжает в Кувейт.

— Ты, наверное, очень волнуешься за Сета.

— Да. Но я знаю, что его устройство может спасти сотни, а то и тысячи жизней. Эксперты говорят, что понадобится не один десяток лет для того, чтобы обезвредить все мины, которыми напичканы некоторые регионы земли, но изобретение Сета позволит сделать все куда быстрее.

— И надолго он в Кувейт?

— Надеюсь, что не более чем на два-три месяца. Ему интересно продолжить исследования, но дело не только в этом. Сет до сих пор любит приключения.

Меган намазала хлеб икрой.

— Наверное, хорошо, что он не женат. Думаешь, он когда-нибудь остепенится?

— Остепенится, когда на горизонте появится его женщина. Тогда он по-другому посмотрит на жизнь, — продолжил Натан.

Меган пристально взглянула ему в глаза:

— Да, когда любишь, все меняется, не так ли?

От всего сердца ей бы хотелось, чтобы у них с Натаном все сложилось по-иному. Она была рада тому, что он сейчас с ней, вот так близко-близко, и не важно, почему он пришел. Отныне ей проще будет жить, даже если они с Натаном останутся всего лишь друзьями.

Взгляд Меган скользил по его лицу, избегая останавливаться на глазах. Любой скульптор многое отдал бы, только бы изваять такое лицо в мраморе или бронзе.

Меган не заметила, как напряжение покинуло ее. То ли вино сотворило это чудо, то ли негромкая музыка, но она давно уже не чувствовала себя так спокойно и непринужденно.

— Как тебе удалось найти такое хорошее место?

Натан положил вилку и, протянув руку через стол, накрыл ею ее ладонь.

— Консьерж в отеле — добрейшей души человек. Я признался ему, что год ждал этого вечера, и он подсказал мне, с какого места следует этот вечер начать, чтобы все получилось.

Меган с наслаждением вдыхала воздух, напоенный ароматом роз и растаявшего воска.

— Год — долгий срок.

— Может, слишком долгий?

Меган отвела глаза в сторону, и его сердце чуть не остановилось.

— После вчерашнего вечера… — хрипло дыша, заговорил он и остановился, продолжая водить большим пальцем вверх и вниз по тыльной стороне ее ладони.

— Что ты хотел сказать насчет вчерашнего вечера?

Она спокойно смотрела на него и ждала продолжения. Откуда ей было знать, что у него на уме? Он прождал этого вечера целый год? Но в двадцатом веке нет недостатка в средствах связи. Итак, за год ни письма, ни телеграммы, ни звонка.

Увидев замешательство во взгляде Меган, Натан отпустил ее руку и откинулся в кресле. С какой стороны ни взгляни, Меган жила жизнью, которая вполне отвечала ее пристрастиям и вкусам. Он оттолкнул ее ради ее же блага. Какое право имел он снова врываться в ее жизнь?

Но он не мог забыть того взгляда, каким она смотрела на него из окна лимузина. Тогда ему показалось, что она молит его о спасении. Что она так же сильно стремится вырваться из заколдованного круга, как и он сам. Ему хотелось побежать следом и сказать ей, что ее место не в роскошном лимузине, а в его объятиях. Он хотел сказать, что хочет всю оставшуюся жизнь держать ее в своих объятиях, заботиться о ней, любить ее. Но он не сказал этого тогда и сейчас все еще сомневался в том, что сделает такое признание.

После встречи с Меган он никогда не смог бы завести роман с другой женщиной. Никто ведь не принуждал ее силой уезжать вчера с мужчиной, который даже собственную машину не желает водить сам.

— Вчера… Черт, Меган. Не умею я говорить околичностями. Ты сама знаешь. Вчера мы так осторожничали друг с другом, мы потратили впустую то немногое время, что нам было отпущено.

— Я не знала, чего ты ожидал от меня. Не знала, зачем пришел, — сказала Меган, складывая салфетку.

Натан подался вперед. Он должен был видеть выражение ее глаз. У Меган были самые красивые голубые глаза в мире. При свете свечи они казались темнее, да еще и ресницы отбрасывали густую тень.

— Меган, почему ты продала землю?

Теперь уже надолго замолчала она. К счастью, появился официант, чтобы унести грязную посуду, и подарил ей драгоценные мгновения на размышления. Ей не хотелось, чтобы Натан так смотрел на нее, будто пытался ее вычислить.

— Эта земля многое значила для меня. Не хочу, чтобы она пребывала в праздности и забвении. Я хочу, чтобы она принадлежала тому, кто любит ее так же сильно, как я. Кто дал бы ей другую, новую жизнь.

— О Меган…

Чтобы она не разглядела чувств, охвативших его, Натан поднял ее руку и, наклонив голову, коснулся губами ее ладони.

— И ты поэтому не продала дом? Потому что решила, что я не смогу любить его так же, как ты?

— Это все, что у меня осталось, — одними губами произнесла она.

«Не все, — хотел сказать он. — У тебя есть я». Но он этого не сказал. Он все еще не знал, хватит ли этого для ее счастья. Она никак не дала ему понять, чего ей не хватает для полного счастья.

— Все? Но у тебя есть вот это, — сказал он, раскинув руки.

По ее лицу пробежала тень.

— Да, это все у меня есть.

Она пыталась не вспоминать тот день, когда он сказал все, что о ней думает.

— Позолоченная лилия в хрустальной вазе, — тихо произнесла она.

Он пошатнулся, словно его ударили по лицу, и поморщился как от боли.

— Сейчас поздновато просить прощения. Но мне правда стыдно, Меган. Я чертовски виноват.

Свеча на столе зашипела, пламя дрогнуло, затем разгорелось с новой силой. Меган сидела, боясь шелохнуться, и сжимала ножку бокала побелевшими пальцами, грозя раздавить хрупкое стекло.

— Ты готова была уехать, не сказав ни слова на прощание. Когда я подошел к твоему дому, ты уже грузила вещи в машину. Но даже когда я пришел, ты не захотела попрощаться по-людски.

Меган молча смотрела на него.

— Я пытался. Я сказал, что нам надо поговорить. Это все, чего я просил. Всего лишь несколько минут.

Меган поставила бокал на стол и кончиком пальца дотронулась до того места на ладони, которое он поцеловал.

— Ты уже сказал тогда вполне достаточно. Ты ясно дал мне понять, что я и Фармвилл несовместимы. А до этого в Вашингтоне ты сказал мне, что я тебе не пара.

Меган боролась с обидой и гневом и злилась на себя за то, что не может справиться с эмоциями.