Сьюзен Фокс - По кругу воспоминаний

— Прощу прощения, мистер Дюваль. Наверное, вам лучше прийти попозже, — донеслось до Кейтлин.

Ее веки горели, а горло разрывалось от боли, но она заставила себя произнести:

— Нет. Пусть не приходит вообще.

Девушка так разволновалась, что не могла молчать, хотя каждое слово стоило ей адских мучений.

— Извините, мистер Дюваль, вам придется уйти.

Холодная чужая ладонь прикоснулась к ее лбу, и ей показалось, что человек, которому она принадлежит, неожиданно встал между ней и Рино.

— Я вернусь, — тихо, как клятву, произнес сводный брат.

Кейтлин почувствовала слабость. Мазь, лежащая на обожженных веках, вдруг потекла из уголков глаз в волосы, на подушку. Шаги удаляющегося Рино были еще слышны из коридора. Но сил радоваться у нее не было.

Девушка убедила медсестер не пускать сводного брата в отделение. Если это и удивило их, то вида они не подали. К тому же Кейтлин была слишком слаба, чтобы думать: большую часть суток, когда врачи ею не занимались, она дремала. Через четыре дня ее перевели в обычную одноместную палату на другом этаже.

Хотя она была уверена, что никто, кроме Лаки и его друзей, не захочет ее навестить, тем не менее попросила никого к ней не пускать и не раскрывать номера ее палаты. Все же вскоре начали приносить букеты с пожеланиями скорейшего выздоровления. Первый был от Рино, второй — от Лаки, Боба и Тара, третий — от семьи Билли. Кейтлин тут же позвонила на ранчо, чтобы поблагодарить конюхов за цветы и передать благодарность Карнсам. Розы, присланные сводным братом, она оставила без внимания. Смысл этого странного во всех отношениях жеста был неясен. Но ломать над ним голову не стоило.

Теперь, в обычной палате, девушка спала, сколько хотела — никто ей не мешал. От усталости и напряжения она быстро проваливалась в темную бездну сна. Через два дня ей сняли бинты с легких ожогов. Она уже могла ходить, опираясь на ходунки, но до обидного быстро уставала.

Когда Кейтлин увидела обгоревшие концы волос, она расплакалась и долго не могла успокоиться, но потом поняла, что лить слезы по этому поводу нелепо — по сравнению со всеми полученными травмами это был сущий пустяк. Главное, что она и мальчик остались живы. Гораздо больше беспокоили ее пятна от ожогов.

Однако смягчающая мазь, которую медсестры наносили на обожженные места, возымела действие. Кожа стала принимать нормальный вид, и шрамы на лице и руках начали исчезать. Вот только оставались небольшие пятнышки от более серьезных ожогов на плече и спине, ну да Бог с ними, их никто никогда не разглядит.

Видела она уже почти хорошо, но головные боли по-прежнему мучили ее, особенно когда уставала. Врачи не хотели отпускать ее домой, поскольку она была еще слишком слаба, чтобы обходиться без чьей-либо помощи, а, кроме сводного брата, ухаживать за ней было некому.

Кейтлин старалась не думать о нем, но мысли сами лезли в голову. Зачем он приходил в больницу? Почему говорил с ней так ласково? И с какой радости прислал розы? Вопросы вертелись в голове без остановки, и девушке стоило неимоверных усилий гнать их прочь. Но она собирала волю в кулак и занимала свое внимание чем-нибудь другим.

Потому что поумнела, убеждала себя Кейтлин. Не всем людям суждено любить и иметь семью. Ей, например, определенно нет. Ни за что на свете больше не позволит она сердцу чувствовать и страдать. Не может быть, чтобы Рино изменил свое отношение к ней. Скорее всего, он приходил в больницу только из жалости. Не стоит рассказывать ему о Бо, потому что ей совсем неважно, в чем причина его странного, необъяснимого поведения.

«Вот выйду из больницы и начну жить заново, как Мэдди. Куплю роскошный особняк в каком-нибудь городке, где меня не знает ни одна душа. Нет, лучше небольшое ранчо. Вложу деньги в какое-нибудь прибыльное дело, процентов вполне хватит на безбедное существование. Буду жить в свое удовольствие, ни с кем не общаясь. Никогда не была за границей — может, стоит начать путешествовать? Или заняться благотворительностью? Что угодно подойдет, только никаких личных отношений…»

Рино оставил Кейтлин в покое на целых восемь дней.

Он узнавал о ее состояния от одной уборщицы, которая была замужем за конюхом из «Броукен Би». Та, конечно, сообщала сведения не из медицинской карты, а что видела сама: как девушка выглядит, встает ли, ходит ли.

Каждое утро Рино с нетерпением ожидал вечера, чтобы услышать о Кейтлин, и очень страдал, когда у женщины был выходной. Время в эти дни ползло еле-еле.

На восьмой день Рино понял, что дольше не выдержит. Он поедет к ней завтра, неважно, захочет она его видеть или нет — это ее право. Он был так вопиюще несправедлив к ней. Впрочем, как и все. Но его вина больше остальных. И если Кейтлин велит ему убраться подальше, значит, так и надо — получит по заслугам. Будь что будет, но она должна знать, что все изменилось и он больше не винит ее ни в чем. Он вымолит у нее прощение.

Теперь, когда Рино знал страшную правду о гибели Бо, его чувства к Кейтлин прорвались наконец наружу.

Завтра утром первым делом надо поговорить с ее лечащим врачом, решил он.

Изможденная Кейтлин возвратилась в палату после своей первой долгой прогулки. Врачи наконец-то решили выписать ее сегодня до обеда. Девушка понимала, что они не сделали бы этого, если бы знали, что она проведет еще несколько дней в мотеле, собираясь с силами, чтобы ехать самой на машине в Сан-Антонио.

Кейтлин уже позвонила на ранчо и попросила Мэри собрать ее вещи, а Лаки — пригнать к больнице машину, которую она взяла напрокат. Очень ей хотелось пообщаться со стариком напоследок, выяснить, не обиделся ли он, что все это время к ней не пускали посетителей. Когда пару дней назад они говорили по телефону, Лаки, кажется, все понял. Но с другой стороны, он был слишком добр и деликатен, чтобы демонстрировать свою обиду.

Отставив в сторону костыль и грустно вздохнув, Кейтлин осторожно улеглась в постели, откинувшись на подушку и натянув одеяло до самого подбородка. Господи, сколько можно терзать себя тем, чего не изменишь? Она прикрыла глаза и стала думать о новой жизни, в которой не будет места чувству вины или сожаления, хотя у нее и того, и другого хватило бы сейчас на двоих.

В голове застучали молоточки, но девушка решила перетерпеть боль и не стала просить обезболивающее. Она очень устала после прогулки и могла уснуть без помощи лекарств.

Кейтлин разбудил скрип открывающейся двери. Она выбралась из тумана и стала всматриваться в сторону звука, ожидая увидеть Лаки, который обещал привезти что-нибудь из одежды, но на пороге палаты стоял Рино.

Волнение охватило ее. Она смотрела и не верила своим глазам. Сводный брат подошел к ее постели и поставил сумку с вещами.