Элизабет Харбисон - Тайна заснеженного королевства

— Guten abend, — сказал Густав, церемонно отдавая честь.

Вилли помахал рукой и открыл ворота. Он снова обратился к Эми:

— Только когда я подрос, мне стало понятно, что произошло. К тому времени я уже унаследовал корону и мне было некому ее передать, чтобы все исправить. Пока я не нашел тебя.

Он остановился у стен дворца, но остался сидеть в машине.

— Разве тебе не нравится быть принцем? — спросила Эми, удивившись чуткой совести Вилли. Из-за нее он даже не был счастлив, когда надел корону.

— Конечно, нравится, — признался он. Эми обрадовалась, услышав его ответ. — Я же человек. В этом положении есть важные плюсы. — Его лицо оставалось в полутени, лишь отчасти освещенное снаружи. — Но очень трудно чувствовать себя по-настоящему довольным собственным положением, когда знаешь, что занял его несправедливо.

У Эми сжалось сердце. Он был так красив и так серьезен, что ей захотелось наклониться и прямо сейчас поцеловать его.

— Поэтому ты так и не женился? Чтобы не продолжать род, который считаешь незаконно занявшим трон?

Он пристально смотрел на нее.

— Ты догадлива.

— Не очень. Мне просто любопытно. Так интересно пытаться понять человеческие характеры.

— А ты? Почему все твои романы оказались такими короткими?

— Не нашла того, кто мне нужен.

— А! — Он кивнул. — Так ответить легко.

— Это правда.

— Хорошо. Но каким должен быть тот, кто тебе нужен?

Она улыбнулась.

— Трудно сказать. Он должен быть честным. Я имею в виду, действительно честным. И он должен быть неподкупным. Не неудачником, который стремится к беззаботной жизни. Хорошо бы он оказался честолюбивым, а чувство юмора — обязательно. И мне все равно, как он выглядит, главное, чтобы мое сердце радостно билось, когда я его вижу. — Договорив до конца, Эми поняла, что это описание Вилли. Она опустила глаза, надеясь, что он не догадается о ее открытии. — Вот и все. Я не так уж требовательна. — Она встретилась с ним взглядом. — Чего ты ждешь от женщины? Если бы захотел завести с ней роман, я имею в виду.

Он не улыбнулся, но продолжал пристально глядеть на нее.

— Внутренней красоты. Света в глазах, который есть только у людей со счастливой и спокойной душой. — Он наклонился и коснулся ее щеки. — Как свет в твоих глазах.

У нее захватило дух.

— Еще я ценю честность, — тихим голосом продолжал он. — И ум. И неподкупность, благодаря которой она откажется от мешка с золотом, если считает, что он ей не принадлежит.

Наступила тишина. Его согнутые пальцы ласково гладили щеку Эми.

— Так что же тебя останавливало? — затаив дыхание, спросила она. — Я имею в виду, что тебе помешало найти такую женщину и остаться с ней?

Он убрал руку.

— Многое. Не в последнюю очередь то, что я мог оказаться неподходящей парой для такой женщины.

— Почему бы тебе не позволить ей самой сделать этот выбор?

— Потому что я должен поступать так, как считаю правильным. — Он кивнул, скорее сам себе, нежели ей. — Неважно, насколько трудным это может оказаться. — Он вынул ключи из зажигания и вышел из машины.

На этот раз Эми не стала ждать, пока он откроет ей дверцу. Она вышла самостоятельно, и они молча направились к дворцовым ступеням.

Он открыл ей дверь и помог снять пальто, но на прощанье произнес лишь несколько вежливых слов. Поблагодарил за приятно проведенный вечер и пожелал спокойной ночи.

Она вежливо ответила. Расставаясь, они чувствовали себя так, будто встретились в первый раз в жизни.

Эми пошла к себе в комнату. Девушка, которая должна стать принцессой, попросту не имела права на такие легкомысленные чувства. Она лежала в темноте, пока наконец не заснула незадолго до рассвета.

Вилли не мог заснуть. Он вспоминал свой разговор с Аме.

Если бы он захотел найти женщину, выбор был достаточно велик. Но с тех пор как Вилли вернулся из Соединенных Штатов в обществе Аме, он думал только о ней. Он говорил себе о своем долге перед страной, но мыслями постоянно возвращался к ней. Вспоминал ее мягкие губы, их поцелуй, ее атласную кожу и прикосновение ее пальцев к его волосам. И ему хотелось большего.

Это было опасно.

И он точно знал, как следует поступить.

В юности Вилли несколько лет прослужил в армии Люфтхании. Тогда он узнал одну вещь, и не только на собственном опыте. Успешное выполнение задачи становится почти невозможным, если тебя отвлекает что-нибудь лучшее или более интересное. Вот почему учебный лагерь предпочитали устраивать в горах, где и проводили обучение. Мужчин следовало разлучить с их женщинами и семьями, а также лишить домашних удобств.

Он должен отдалиться от Аме, чтобы вернуться к своей цели.

Только так он сможет сделать то, что считает правильным.

На следующий день Эми удивилась, когда Вилли пришел к ней сразу после ленча. От него не было вестей все утро.

— Как я понимаю, ты интересовалась обратными рейсами в Соединенные Штаты, — сказал он, не тратя время на вступление.

— Да, интересовалась. Я должна реально оценивать то, что может произойти. Ты можешь получить отрицательные результаты анализа и выставить меня из дворца.

Он молча посмотрел на Эми, потом взял ее за руку.

— Идем.

— Подожди… куда?

— Я хочу тебе кое-что показать.

— Что?

— Увидишь.

Он привел Эми в широкий коридор. На стенах висело по меньшей мере двадцать пять портретов, написанных маслом. Вилли остановился перед одним из них.

— Видишь? — спросил он, указывая на изображение старика с длинной седой бородой. — Это твой прапрадед, король Леопольд Второй. Он был героем Первой мировой войны, его чтут до сих пор.

— Я…

— А это… — коротко сказал Вилли. Он указал на другой портрет, на котором была изображена голубоглазая молодая женщина с блестящими темными волосами, уложенными в высокую прическу. Изящные локоны обрамляли красивое лицо, на редкость кроткое и безмятежное. Она держала на руках ребенка. — Это твоя прабабушка. Она погибла во время Первой мировой войны, когда из Франции тайно вывозили беженцев. Их поезд разбомбили. У нее остался маленький сын, который едва научился ходить. Твой дедушка. — Он указал на ребенка.

У Эми перехватило дыхание, а Вилли повел ее дальше по коридору.

— Это, — сказал он, указывая на портрет мальчика на белом пони, — твой дядя Фредерик. Он умер через год после написания этого портрета. Скончался от детской лейкемии.

Эми с трудом проглотила слюну. Вилли повел ее дальше по коридору и остановился перед портретом пары средних лет. Эта картина отличалась от прочих: краска местами пострадала, а рама казалась новой.

— Это твои дедушка и бабушка, — торжественно произнес он. — Посмотри на лицо своей бабушки. Посмотри на ее глаза. — Он указал на портрет, потом взглянул на Эми. — Разве это не те же глаза, которые ты видишь каждое утро, умываясь перед зеркалом, и каждый вечер, когда чистишь зубы?