Хелен Брукс - Ночная гостья

— Хочешь быть моей женой. Джина? Хочешь спать со мной, растить со мной наших собак, детей, внуков? Хочешь?

— Готовить с тобой и есть с тобой? — пошутила Джина.

— И смотреть вместе со мной телевизор?

— Тебе со мной будет скучно.

— Неправда, у тебя веснушки веселые. И вообще ты самая лучшая для меня женщина.

— Ты меня не любишь, — уверенно проговорила Джина.

— Это просто потому, что я тебя обожаю, почитаю и боготворю. А любить уже сил не остается. Поженимся?

— К чему такая спешка? — неуверенно отозвалась она.

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой сию же минуту!

— Капризен, как ребенок.

— Я требую свое! Имею право, — смело заявил он. — Я уже все спланировал. Слушай. Завтра спозаранку мы идем покупать кольца, потом стрелой летим сообщать о помолвке родителям. Назначаем самую раннюю из возможных дату бракосочетания, женимся, отправляемся в медовый месяц, зачинаем там ребенка, ты рожаешь, зачинаем еще… Говорю это для того, чтобы ты четко знала, что тебя ожидает в ближайшие пятьдесят лет.

— И ты не перестанешь меня любить, даже когда я буду беременна нашим двадцатым ребенком? — улыбнулась она.

— Буду в особенности. И на руках буду тебя носить на девятом месяце. Обещаю… Решайся, Джина.

— Зачем ты меня торопишь, Гарри? Я хочу быть уверена.

Через десять дней они стали мужем и женой. Свадьба была достаточно скромной, присутствовали только самые близкие родственники и друзья. Большую вечеринку закатили, когда молодожены вернулись из своего свадебного путешествия по Италии, отправив на попечение родителей Гарри всех четверых щенков.

После этой вечеринки Джина впервые провела ночь в коттедже Гарри в качестве его супруги, на одной с ним постели, в его крепких объятьях.

Она проснулась прежде мужа. Ей вспомнилась та ночь в комнате для гостей, когда они нашли коробку с подкидышами.

Думая об их бесконечных томительных разговорах, Джина гадала, случилось бы это счастье, если бы она призналась Гарри в своей любви тогда же. Она не знала ответа на этот вопрос. Теперь же они были вместе.

Джина была счастлива и чувствовала, что это счастье будет в ней только шириться и расти.

— Вы уже проснулись, миссис Бридон? — прошептал ей на ухо Гарри. — С добрым утром.

— С добрым утром, родной, — улыбнулась она.

— И день тоже будет добрым, и вечер.

— Вне всякого сомнения, — согласилась с его оптимистичным прогнозом супруга.

— И неделя, и месяц, и год, и…

— …столетие, — подсказала ему Джина.

— Я так далеко не загадываю, — покачал он головой.

— А напрасно, — поддела его Джина. — До сих пор у тебя отлично получалось.

— Хотя и столетие не покажется таким утомительным, если заниматься любовью не только на исходе дня, но и в самом его начале. Что скажешь, глубокоуважаемая жена?

— А это позволительно?

— О, да. Это даже желательно, рекомендовано и предписано нашим брачным свидетельством. В этом, по сути, состоит наш долг перед человечеством.

— Ради человечества я готова на все, — согласилась Джина.

— Тогда приступим, миссис Бридон, — весело воскликнул Гарри.