Хелен Брукс - Сказка только начинается

— Да, у них есть телефон, — раздался звучный голос Хадсона. — Боюсь, мы просто об этом не подумали. Совсем забыли, — добавил он с ослепительной улыбкой.

Нет, сейчас она его ударит! Марианна глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

— Кийт, я все объясню…

— Завтра мы начинаем работу в пять утра. Ты должна быть в холле в половине четвертого. — Кийт вытянулся во весь свой невысокий рост. На лице его была написана настоящая ярость. — Мы должны начать на рассвете, так что не опаздывай, — резко добавил он.

— Я не опоздаю. Послушай, я сейчас все объясню…

— Спокойной ночи, Марианна. — И, высоко подняв голову, он пошел прочь.

— Видишь, что ты наделал! — обернулась к Хадсону Марианна. — Я никогда не видела Кийта в таком состоянии! Как ты мог?

— С легкостью, — сухо ответил Хадсон. — Как видишь, обмануть этого парня проще простого. Интересно, он никогда не слышал, что за свои интересы надо бороться? Или к нему всю жизнь все падало с неба и оставалось только ложку подставлять?

— Ты ничего не знаешь о Кийте! — взорвалась Марианна. — Он прекрасный человек, добродушный, всегда веселый…

— Ну чистый коккер-спаниель, — сухо закончил Хадсон. — Но, знаешь, от любимой собаки требуется одно, а от любовника — немножко другое.

— Он мне не любовник и никогда им не был! — завопила Марианна.

— Но очень хотел бы стать. — Этот удар пришелся в точку.

— Так вот почему ты так себя ведешь? — воскликнула Марианна. — Потому что знаешь… думаешь, что он меня любит?

— Воображает, что любит, — цинично поправил ее Хадсон. — А это разные вещи. Он не знает тебя, как и я когда-то, и, подобно мне, любит создание собственной фантазии. Но со мной ты просто развлекалась, а флирт с Кийтом, без сомнения, приносит и практическую выгоду — ведь он твой начальник!

— Ты отвратителен! — сквозь зубы процедила Марианна.

— Лучше скажи, реалистичен. — Прищурившись, он надменно рассматривал ее; черные волосы его тускло блестели в свете луны, и отблеск фонарей играл на высоких скулах. — Я реалистично смотрю на мир и на тебя, Анни. Один раз ты уже обвела меня вокруг пальца. Второй раз это тебе не удастся.

— Я не… Все было совсем не так, — пробормотала Марианна. Губы ее тряслись.

— Не так? — протянул Хадсон. — Тогда как ты назовешь свое поведение? Ты соглашаешься выйти за человека замуж, при том что дома тебя ждет другой жених! Объясни, пожалуйста, я действительно хочу знать!

— Майкл сказал тебе неправду.

— Неправду? — Хадсон горько рассмеялся. — Что же, по-твоему, «правда»? Твое письмо? «Прощай, Хадсон, спасибо за приятные каникулы, но я вдруг поняла, что жизнь жены адвоката для меня не подходит»! — зло передразнил он ее прощальную записку.

Марианна молча смотрела на него; мысли ее мчались как необузданные кони. Рассказать ему? И что тогда будет?

Здесь возможны три варианта. Очевидно, что Хадсон больше ее не любит. Пожалуй, он просто выслушает, примет к сведению и уйдет. Второй вариант (тут сердце ее бешено забилось): он почувствует жалость и ответственность за нее и попытается восстановить их прежние отношения в надежде воскресить ушедшие чувства. И тогда его карьера окажется под угрозой. Пусть Майкл умер, но его сообщники живы, а память у подобных людей долгая. Для них два года — недолгий срок, даже и не срок вовсе.

Наконец, третий, наиболее вероятный вариант: Хадсон ей не поверит. Решит, что она выдумала фантастическую историю, чтобы оправдать свой обман. Майкл умер, и ей нечем доказать свою правоту. Хадсон скорей поверит лжи отчима, чем ее признанию.

Итак, нет причин говорить правду. Кроме одной: нелегко вынести тяжелый, презрительный взгляд Хадсона. Она так тосковала по нему, но теперь, когда он оказался рядом, стало еще хуже.

— Ладно, не трудись. — Он сел в машину. — Все равно не поверю. — Дверца с грохотом захлопнулась, словно раз и навсегда отрезав Марианну от его сердца.

Влажными от слез глазами она следила, как автомобиль Хадсона петляет между клумб, направляясь в гараж. Хадсон презирает ее, и она не может его осуждать. Если бы сказала правду, возможно, вышло бы еще хуже. Он мог решить, что Марианна и ее мать знали о деятельности Майкла и участвовали в его преступных делах. С людьми, подобными Майклу, Хадсон сражался всю жизнь; всеми силами души он ненавидел их и то зло, которое они олицетворяют. Нет, пусть уж лучше считает ее легкомысленной девицей, которая в ожидании свадьбы развлекалась на стороне.

Автомобиль скрылся за поворотом, и Марианна поспешила в отель. Почти бегом она влетела в свой номер и заперла дверь на ключ. Еще одной встречи с Хадсоном ей просто не вынести.

Но может быть, второй встречи не будет? Он сделал то, что хотел: высказал все, что о ней думает, унизил ее, доставил ей неприятности, — может быть, теперь успокоится? Марианна не винила его; она догадывалась, что он чувствовал два года назад, и мысли об этом сводили ее с ума. Но пусть лучше страдает его гордость, чем карьера и жизнь.

Захлопнув за собой дверь, Марианна прислонилась к косяку; из-под закрытых век потекли слезы. Два года назад она из любви к нему пожертвовала своим счастьем. Неужели этого мало? Почему судьба так жестоко наказывает ее — теперь, когда, казалось, разбитая жизнь снова начинает налаживаться?

Марианна опустилась на пол; из груди ее рвались хриплые стоны, подобные крикам раненого животного.

Она почти научилась жить без него! Только начала привыкать к мысли, что ей не суждено семейное счастье!

Марианна не помнила, как добралась до кровати и как уснула. На следующее утро она проснулась вовремя; лицо ее было бледно, глаза покраснели, но слез больше не было. Не было ни боли, ни отчаяния — только холодная пустота в сердце. И последние слова Хадсона.

— Что сегодня с Кийтом? — спросила Марджори шепотом. — Никогда его таким не видела: орет на всех словно бешеный! Это оттого, что ты вчера поздно вернулась? — Она покосилась на Марианну, окинув проницательным взором ее бледное лицо и покрасневшие глаза. — Знаешь, он по тебе с ума сходит, — тихо добавила она.

— Марджори, пожалуйста… — Марианна подняла глаза. — Не надо. Меня это не интересует.

— Извини. — Помолчав, Марджори продолжала: — Если бы мне пришлось выбирать между Кийтом и тем красавчиком, что похитил тебя вчера после работы, я бы ни секунды не колебалась! Какой мужчина! — Она заговорщицки улыбнулась. — Старая любовь?

— Вроде того, — ответила Марианна. Но нарочитая небрежность в голосе ее не спасла.

— Напрасно ты дала ему уйти! — Огромные глаза фотомодели лучились любопытством. — Он женат? Впрочем, самые классные мужики всегда заняты. — грустно добавила она.

— Марджори, — медленно произнесла Марианна, старательно разглядывая свой фотоаппарат, — пожалуйста, давай поговорим о чем-нибудь другом!