Элизабет Дьюк - Бездна обаяния

— Мы вместе учились в школе, — объяснил Джек, его глаза внимательно следили за выражением ее лица. — Ты назвала его Селвином. Вы знакомы?

— Он мой преподаватель, — пробормотала Кейт. — Он учит меня писать не только портреты, но и пейзажи. Он надеется, что когда-нибудь из меня тоже выйдет что-то путное.

Не то чтобы Джек был удивлен, но явно обескуражен.

— Я думал, ты рассталась с мечтой стать художником и решила посвятить себя медицине, — сказал он, увлекая ее в сторону.

За их спинами, возле автопортрета Селвина, собралась уже целая толпа, и Джек, видимо, не хотел никому мешать.

Кейт вздрогнула от его прикосновения.

— У меня просто не было времени на рисование, пока я училась, — дрожащим голосом ответила она. — Но теперь я решила наверстать упущенное и снова начала рисовать. Это мое хобби, убежище от депрессии.

Отцу не нравилось ее увлечение. Его идеалом была Шарлотта, которая умела концентрироваться на поставленной цели и не позволяла себе отвлекаться на что-то другое. Она была одержима желанием сделать карьеру, и даже ее любовь к Джеку была всего лишь неотъемлемой частью того, чего ей предстояло добиться.

Что касается Джека, Кейт была уверена: этот субъект был столь же помешан на собственных успехах на профессиональном поприще, особенно теперь, когда он вплотную приблизился к вершине.

Странно, что сегодня он пришел в галерею. Кейт гораздо меньше бы удивилась, если бы застала его в больничной библиотеке, корпящим над заумными научными трудами.

Джек не сводил с нее проницательного взгляда. У Кейт мурашки побежали по спине. Она опустила глаза и буквально уткнулась в грудь Джека. Казалось, она слышала ровное биение его сердца.

Из горла Кейт вырвался какой-то звук, больше похожий на всхлип, и, чтобы скрыть свою оплошность, она деланно закашлялась.

— С тобой все в порядке, Кейт? — в голосе Джека звучала искренняя тревога.

Та же тревога, что и в тот день, когда она едва не утонула, а он прикладывал лед к ее распухшему глазу.

И откуда в этом человеке столько обаяния? Он очаровывает всех. Даже ее хладнокровная, расчетливая сестра сдалась под напором бездны его обаяния. Шарлотта… Воспоминание о ней словно отрезвило Кейт.

— Со мной все отлично, благодарю, — процедила она. — Просто я слегка простужена.

В конце концов, это правда. У нее был небольшой насморк, а с этой предсвадебной кутерьмой, с тяжелыми ночными дежурствами в больнице у нее совершенно не было времени, чтобы подлечиться.

— Я очень рад, что ты всерьез занялась живописью, Кейт, — сказал Джек. — Не уверен, что это способ избавиться от депрессии, но все же… Я думал, ты еще учишься. Разве ты не собираешься специализироваться в какой-то конкретной области? — Он резко переменил тему разговора.

— С чего ты взял? — огрызнулась Кейт.

Джек слегка приподнял брови.

— Я знаю, что ты не собиралась заниматься кардиохирургией, но я подумал… — Он замолчал, глядя на нее в упор. — Ты что, вообще ни в чем не специализируешься?

Кейт вздернула подбородок.

— Именно так. Я работаю в приемном отделении. У меня нет специализации: я и реаниматор, и педиатр, и терапевт, и окулист. Я оказываю первую помощь, решаю, к кому дальше направлять пациента. Я ставлю диагноз — ангина это или язва желудка. Впрочем, уверена, ты прекрасно знаешь, чем мы занимаемся.

«Я не такая ограниченная и честолюбивая, как ты и мой отец», — хотелось добавить ей.

Она ожидала увидеть высокомерную усмешку на его лице, но Джек выглядел несколько обескуражено.

— Ты что же, — наконец вымолвил он, — не пошла по стопам отца и сестры? — При упоминании Шарлотты он отвел глаза, словно боялся, что в них она сможет разглядеть его истинные чувства.

— Скорее я пошла по стопам матери, — спокойно ответила Кейт. — Она прекрасный терапевт, и я хочу быть, как она.

Конечно, она не собиралась всю жизнь работать в приемном отделении, но Джеку об этом знать не обязательно. Она даже родителям не сказала, что собирается бросить медицину и целиком посвятить себя детям, которыми они с Бренданом планировали в скором времени обзавестись.

На собственном опыте она знала, что с детьми надо проводить очень много времени, потому что они как никто нуждаются в родительской любви и поддержке.

А в свободное время она будет рисовать, и никто не сможет сказать ей, что она зря тратит время. А вдруг она станет известной художницей?

Лишь Брендан знал о ее намерениях и, патриархально настроенный, полностью поддерживал подобную перспективу. Кейт была уверена, что мать тоже будет на ее стороне, а вот отец…

Он будет в ярости, спросит, зачем ей вообще тогда нужен был диплом врача, а потом увидит внуков и растает. К тому же при желании Кейт всегда сможет вернуться к работе.

— Ты хочешь быть, как твоя мать… — протянул Джек.

«Ну наконец-то понял, что я не похожа на отца или Шарлотту, — подумала Кейт. — Теперь наверняка презирает меня за отсутствие хватки».

Джек взглянул на часы.

— Я должен идти. У меня лекция через двадцать минут. — Он испытующе посмотрел на Кейт. — Как только у меня выдастся свободный часок, я заскочу к Селвину и лично поздравлю его с триумфом. Когда у тебя занятия в его школе?

Кейт заподозрила неладное. Он что, собирается заявиться туда прямо во время занятия? Или наоборот — не хочет с ней встретиться…

— В пятницу в час дня, — ответила она и, тряхнув головой, добавила: — Со следующей недели я перехожу на дневную смену и буду заниматься с вечерней группой. Почему ты спрашиваешь?

— Просто так, из любопытства. — Он загадочно усмехнулся и пошел прочь.

Кейт замерла, как загипнотизированная, глядя ему вслед. Ее всю трясло. И почему Джек так действует на нее? Ведь с ним связаны лишь самые тяжелые воспоминания.

Он бесчувственный, холодный карьерист, совсем как ее отец.

Или нет?

Кейт наморщила лоб и вспомнила его реакцию на свое заявление о том, что она собирается оставаться врачом приемного отделения. Он как будто не удивился, скорее посмотрел с презрением. А это его замечание о том, что хобби не убежище от депрессии…

Странно слышать такие речи из уст удачливого нейрохирурга.

Что касается его отношения к Селвину Додду… Ну что ж, это лишь доказывает, что когда-то у него тоже было сердце и он, как и всякий нормальный человек, горой стоял за своих друзей. Друзей, которые явно не могли помочь ему в развитии головокружительной карьеры. И тем не менее…

Кейт нахмурилась и покачала головой.

Нет, Джеку Сэвэджу не удастся ослепить ее, влюбить в себя, а потом разбить сердце, как это произошло с Шарлоттой.

Кейт даже поежилась. Несмотря ни на что, этот мужчина привлекал ее. Он представлял собой опасность. Даже ее расчетливая сестра попала в его сети, стала жертвой его обаяния.