Диана Гамильтон - Испанское наследство

Она вздрогнула, услышав голос Себастиана:

— Замерзла, дорогая? Иди ляг со мной. Я тебя согрею.

Каждый ее нерв отреагировал на его слова. В голосе не было ни тени сонливости. А она-то вообразила, что он, удовлетворенный, крепко спит.

Лицо Рози вспыхнуло от чувства унижения.

— Не стоит. — Она боролась с растущим желанием, вопреки разуму разлившимся по всему телу.

Больше всего на свете ей хотелось повторить ночное сумасшествие. Что это нашло на меня? — сокрушенно удивлялась она. Неудержимое рыдание накапливалось в горле. Оно угрожало вырваться наружу и выплеснуть ее буйные эмоции перед чужим человеком. Ведь этого мужчину наверняка интересовал только секс.

— Нам надо поговорить. Больше ничего. Даю слово, — пообещал он. Испанский акцент слышался резче, чем раньше. Он усадил ее и укрыл подрагивавшие плечи одеялом.

Рози искренне хотелось исчезнуть с лица земли. Она уже догадывалась, что будет дальше. Себастиан собирается пообещать ей, что никогда не обмолвится ни единым словом о том, что они сделали. Он не хочет, чтобы кто-нибудь узнал, что богатый, уважаемый бизнесмен, со связями в высших кругах, переспал с уборщицей!

А она не могла выйти из тени и объявить, что она дочь Маркуса Труна. Сначала надо поговорить с отцом. А после, может быть, и вообще забыть о нем. Вдруг он не захочет вспоминать о прошлых прегрешениях? И предложит ей тоже забыть об этом?

— Кроме того, ее возненавидит Себастиан. Ведь она живое свидетельство предательства Маркусом его обожаемой тети.

Опершись на локоть, он нависал над ней. Рози отвернулась. Длинные светлые волосы разметались по подушке.

В маленькую комнату постепенно проникал рассвет. Рози могла видеть его смягченные тусклым светом черты лица. И догадывалась, что сейчас он скажет нечто ужасно серьезное и, с ее точки зрения, нелестное. Она стиснула зубы. Ей придется принять его слова, переварить их и получить полезный урок.

Она слышала быстрое биение собственного сердца и его дыхание. Как бы ей хотелось быть такой же собранной, каким казался он.

— Скоро я должен уйти. — От его слов задрожали нежные губы Рози, слезы жгли веки. — Мэдж встает рано. И я не хотел бы тебя скомпрометировать.

Он настоящий джентльмен. Он не обращается с ней как с проституткой, не называет грязными именами, даже не проклинает ее, спасая собственную гордость. Похоже, он и вправду думает о ней.

Себастиан длинными пальцами разглаживал прекрасные пряди, убирал их с бровей, отбрасывал назад, повернув ее лицо к себе. Низкий голос и усилившийся акцент.

— Ты оказалась девушкой, Рози. Мне надо бы сожалеть о случившемся, просить прощения. Но если честно, я не хочу. Ты была такой… — он замолчал, будто его знание английского языка вдруг испарилось. Пальцы скользнули от скулы к шее, — потрясающей.

Он сказал, что она была потрясающей, обрадовалась Рози. Неужели он и в самом деле так считает? Ведь не будет же он лгать? Зачем ему это?

Ей хотелось удержать его, обхватить руками, рассказать, как воспалено ее сердце. Воспалено от любви к нему, которую почти не способно вместить. Но от его следующей фразы Рози похолодела.

— Поскольку у тебя это впервые, то не думаю, чтобы ты предохранялась.

У нее буквально отвисла челюсть, а глаза стали большие, как тарелки. Ей даже в голову не приходила мысль о контрацептивах. Несмотря на то что Джин считала, будто у Рози молоко на губах не обсохло, сама она думала о себе как о рассудительной и разумной особе. Но в этом случае она сплоховала…

— Предохранялась от беременности, — мягко и терпеливо объяснил он. Себастиан, видимо, принял недоуменное выражение ее лица за непонимание.

Рози покачала головой. Ей было так стыдно за свое беззаботное поведение, что она не могла вымолвить ни слова. А в его тоне звучало самоосуждение и чувство стыда.

— И я не подумал. Это совершенно непростительно. — Он встал с постели. — Рози, ты можешь забеременеть. Об этом мы оба должны думать.

Шелест ткани, когда он собирал одежду, небрежно разбросанную несколько часов назад, вызвал у нее слезы, которые она еле сдерживала.

— Нам надо более полно обсудить ситуацию. А тем временем обещай мне, что ты не будешь из-за этого волноваться, — натянутым голосом добавил он, прежде чем вышел из комнаты. За всю свою жизнь она еще никогда не чувствовала себя такой одинокой. Даже в первые проклятые недели, когда умерла обожаемая мать.

«Обещай мне, что ты не будешь волноваться»! Как он мог так сказать? История могла повториться. И она, вероятно, пустила свою жизнь под откос! Как она могла не беспокоиться?

Наскоро принять душ. Быстро переодеться. Себастиан вышел из безмолвного дома на воздух, где начинался ранний весенний рассвет. Долгая быстрая прогулка помогла ему расставить все по местам, закрепить решения, которые уже начали формироваться в голове.

Теперь, как и всегда, он будет действовать согласно принятым решениям.

— Некоторые могут не ограничивать себя! — проворчала Шарон, набив рот колбасой и яйцом. В ее ярко накрашенных глазах Рози заметила одобрение, когда она положила себе тонкий тост. Это было единственное, что она могла проглотить на завтрак.

Проследив за направлением взгляда Шарон, она посмотрела в кухонное окно и увидела приближавшегося к дому Себастиана. Сердце подпрыгнуло к самому горлу. Он выглядел таким красивым. Неудивительно, что Шарон уставилась на него. Джинсы и пушистый свитер только подчеркивали мощную фигуру. Он решительно шагал куда-то в болотных сапогах.

Желудок внезапно свело судорогой. К горлу подкатила тошнота при воспоминании о прошлой ночи.

— Согласись, классный мужик, — оценила хозяина Шарон, потянувшись за тостом и мармеладом.

— Сеньор проголодался, — заметила Мэдж и встала из-за стола.

А я могу забеременеть, подумала Рози. Интересно, почему эта мысль не встревожила ее, как могла бы? Потом она ощутила, как кровь отлила от лица. Страшное предчувствие закралось в сердце: история может в точности повториться.

— Он женат? — неожиданно вырвалось у нее. Подготовив бекон и помидоры для гриля, Мэдж хрипловато хихикнула.

— Только не этот! Однажды я сказала, мол, пора бы уже остепениться. А он спросил, почему он должен довольствоваться одним цветком, когда может иметь весь букет. И все же рискну сказать, что время придет.

— Лелеешь надежду? — Шарон откинулась на стуле назад и насмешливо хмыкнула. — Забудь. Если бы я думала, что есть хоть какой-то шанс, я бы его не упустила. Собрала бы весь свой арсенал! Когда он женится, то его жена будет нечто фантастическое. С родословной до самой Жанны д'Арк, и денег немерено. Такие типы, как он, на меньшее не согласятся.