Кэрол Грейс - Серенада над морем

Закрыв за Мэрилин дверь, Джек прислушался, как Оливия плещется в ванне. Если вернуться на семь лет назад, то он бы уже давно был бы там, с ней… Он мыл бы ей спину и натирал кожу травой. Мыльные пузырьки каскадом спускались по ее плечам к ложбинке между грудями…

Он глубоко втянул воздух и громко выдохнул.

Наверное, поехать на раскопки вместе, когда на самом деле они вместе не были, — не самая удачная идея. Он посмотрел на кровать. Все, о чем мог он думать, — это Оливия в ночном халате, в постели рядом с ним. Он с рекордной скоростью освобождает ее от халата и…

Он бросил халат на постель и вернулся на балкон. Там почти упал на ближайший стул. Шансы на их объединение весьма хлипкие.

Если бы воспоминания можно было бы так же легко отбросить, как халат на постель. Он закинул ноги на ограждение балкона, спиной прижался к подушке на стуле и закрыл глаза. Откуда-то снизу, с пляжа доносились звуки бузуки. Он давно не слушал этой греческой музыки. И хотя не знал слов, догадывался, что печальный напев рассказывает о потерянной любви.

— О, какое красивое утро…

При звуке напевавшего голоса Оливия резко села в кровати. И тут же заморгала, ослепленная солнцем. Его лучи проникали в комнату через жалюзи на окне.

— О, какой прекрасный день, — продолжал доноситься голос Джека из ванной.

Он пел свою любимую песню из мюзикла «Оклахома». Так, будто за последние пять лет ничего не изменилось. И это Джек! Человек, который ворчал и раздражался, пока не получал свой утренний кофе. А она, хотя и любила рано вставать, спала сегодня мертвым сном. Кстати, который час?

Оливия вышла на балкон в ночной рубашке, врученной ей в долг. Боже, как хорошо! Море сверкало под утренним солнцем. Маленькие лодки уходили в синюю даль. Снизу из кухни доносился божественный аромат кофе и свежеиспеченного горячего хлеба. Во внутреннем дворике отеля за столиками сидели люди и завтракали. Будто вчера ничего не произошло.

Голос Джека проникал и на балкон. «Сколько прекрасных чувств я встречаю по пути», — пел он.

Вскоре он появился на балконе, одетый только в полотенце, обернутое вокруг талии. Капли воды слепили темные волосы на груди. Он пах лавандой и травами. У Оливии ослабли колени.

— Почему ты не разбудил меня? — резко спросила она, быстро переводя взгляд с него на сцену под балконом.

— Ты спала так мирно… Совершенно одна в этой большой кровати. Мне и в голову не пришло будить тебя. Кроме того, тебе требовалось отдохнуть.

Она взглянула на него, осторожно избегая вида голых ног. Он не только пах хорошо, он и выглядел восхитительно грешно. Следы усталости исчезли. Улыбка стала дразнящей. Глаза горели, когда взгляд лениво скользил по ее фигуре, едва прикрытой тонкой хлопчатобумажной тканью. Она вздрогнула. Чувства подавали сигнал тревоги.

— Ты спал здесь всю ночь? — Она показала взглядом на деревянную скамью.

— Как бревно. А сейчас я проголодался. Что скажешь насчет завтрака в постели?

— Завтрак в постели? Что люди подумают?

— Что захотят, то и подумают.

— Джек, этим летом мы только работаем вместе. Мы вместе не спим и не завтракаем вместе в постели . Это ясно?

— Как и все, что ты говоришь, — кивнул он.

Что-то уж слишком быстро он согласился… Наверняка задумал очередной «сюрприз», с подозрением подумала она.

— Тогда спустимся вниз. Потом мне надо сделать кое-какие покупки. Тебе тоже. Надеюсь, ты не собираешься весь день носить полотенце. — Святые небеса! Даже когда у него будет настоящая одежда, она не сможет забыть, какие у него широкие плечи, как скульптурно выглядят его мышцы, как загорела кожа… Ей безумно хочется пробежаться пальцами по натянутому, точно барабан, животу…

Они явно опаздывали. В патио собралось несколько постояльцев. Они все подняли голову и смотрели на Оливию и Джека, махали руками, улыбались. Их коллеги. Оливия почувствовала, как кровь прилила к щекам.

Она поспешила укрыться в номере. Джек последовал за ней.

— Это ты сделал! — Она гневно трясла головой.

— Что я сделал? Только пропел тебе серенаду. Прости, — с улыбкой проговорил он.

— Послушай, за нами тянется целая история. Формально мы все еще женаты. И похоже, каждый в экспедиции в курсе.

— Ну и что ж? Оставь это им. Пусть себе думают, что хотят, — с улыбкой сказал он.

— Мы не можем этого допустить! — Она поджала губы. — По одной причине. Это не честно! Я не позволю людям думать, будто мы живем вместе, когда это не так. Кстати, — она снова взглянула на полотенце, рискованно закрученное на его бедрах, — в ванной висят махровые халаты.

— Правда? — удивился он. — Я и не заметил.

— Неужели? — Он заметил. Вот только хотел довести ее до безумия. Но этим летом она твердо решила не поддаваться искушению.

В патио подавали великолепный завтрак. Горячие рогалики, йогурт с грецкими орехами, темный мед и обжигающий черный кофе в крохотных чашечках. Джек проглотил свой кофе, поставил чашку на железный стол для грязной посуды и встал.

— Чего мы ждем? Пора на раскопки.

У Оливии проснулся аппетит, она взяла второй рогалик, намазала его тонким слоем тающего масла, сверху янтарным медом и впилась зубами в получившееся лакомство.

— Не знаю, как тебе, а мне нужна одежда, — проворчала она. — Я не собираюсь копать в полотняном платье от дизайнера или в рубашке, которую носила последние три дня. Сначала надо зайти в магазин. Одежда нужна обоим. Да и ты будешь удобнее себя чувствовать в брюках и рубашке своего размера. — Оливия поморщилась, вспомнив чью-то безразмерную старую футболку и жуткую куртку-штормовку, в которой он появился в отеле вчера. — Кроме того, я уверена, что в любую минуту может появиться рыбак и потребовать у тебя назад свою одежду.

Джек оглядел себя так, будто забыл, что вчера потерял все. И в этом весь Джек! Он никогда не оглядывается, всегда смотрит только вперед.

— Ты права, — заговорил он. — Почему бы тебе не подобрать нужные вещи и для меня? Ну что там нужно? Джинсы, пару рубашек, мокасины, шляпу с широкими полями и крем от солнца. А я тем временем поговорю с Роббинсом, проверю наше оборудование и возьму напрокат машину. Я знаю, ты беспокоишься, как я справлюсь, правильно? Но ты же знаешь, это наш последний шанс.

Не дожидаясь ответа, он вручил ей кредитную карточку и, прежде чем завернуть за угол, помахал рукой. Он направлялся к коттеджам, где поселился Роббинс. Она не успела даже запротестовать.

Ты же знаешь, это наш последний шанс.

Будь он проклят! Он уверен, что она помнит его размер? Его предпочтения в белье? А он помнит ее размер? Джек никогда не покупал для нее белье. Не помнил день ее рождения.

Оливия вздохнула. К несчастью, она помнила о нем все, включая его день рождения. Она помнила, как он выглядит в клетчатых боксерских трусах. Как он любит тесные джинсы, обтягивающие его словно вторая кожа. Она помнила, как роскошно Джек выглядел на их свадьбе. И как быстро сбросил смокинг, едва они оказались в номере отеля…