Кэрол Мортимер - Неслучайная встреча

Рот пожилой женщины презрительно ис­кривился.

– Я бы сказала, что она и так уже втя­нута, – заметила она. – Вы ведь знако­мые, не так ли?

И она надменно бросила взгляд в сторо­ну Элен.

– Да, – пробормотала она, – но…

– Близкие знакомые, я бы сказала, – презрительно повторила Энид.

– Энид! – воскликнул Калеб. – Между нами вовсе не то, что вы думаете!

Энид Картер дернулась, словно ее уда­рили.

– Не хочешь же ты сказать, что вы… собираетесь пожениться? – с трудом про­говорила она. – Не слишком ли далеко ты заходишь в своем желании казаться респек­табельным?

Элен покраснела. Утром она необдуман­но дала свое согласие присмотреть за ре­бенком, а вечером ее уже обвиняют в том, что она хочет выйти замуж за Калеба ради денег. Выйти замуж? Какая смешная, неле­пая мысль! Хотя сейчас ей не до смеха.

– Энид, – мягко проговорил Калеб, но гнев его еще не остыл. – Элен – моя зна­комая, которая согласилась помочь мне. И я не позволю обижать ее, ни вам, никому другому.

Элен взглянула на него. И это говорит он, после всего того, в чем она его обви­нила? Хотя следует признать, что их раз­ногласия ничего не значат в подобной си­туации.

– Если она выйдет за тебя замуж, то я ее только пожалею, а вовсе не обижу, – заметила Энид Картер. – Ну ладно, пой­дем, Генри, – бросила она. – Мне кажется, что такими разговорами ничего не добьешься.

Она вышла из комнаты, не потрудив­шись даже оглянуться, чтобы проверить, последовал ли за ней муж. Она прекрасно знала, повторять приказание не придется.

И кто мог обвинить Генри? Элен сочув­ствовала ему. Энид Картер такая женщина, с которой приходится считаться. А Калеб, из-за того что осмелился возражать ей, да­же вырос в ее глазах.

Генри Картер сделал несколько шагов по направлению к двери, остановился и обернулся.

– Мне действительно жаль, что так все получилось. – Он покачал головой. – Я понимаю, Калеб, ты хочешь как лучше… – Плечи его опустились.

– Ну тогда попытайтесь убедить в этом Энид, – криво улыбнулся тот.

– Сьюзен была нашим единственным ребенком, – вздохнув, произнес Генри.

Возможно, он прав: Сэм – единствен­ное, что у них осталось. Но Элен понима­ла, то же самое можно сказать и про родственников Калеба. Да, ситуация не из лег­ких.

Важно одно все они должны были по­думать о благополучии Сэма, и, насколько Элен понимала ситуацию, Калеб был са­мым подходящим человеком для того, что­бы воспитывать ребенка. Она была увере­на, что и Генри Картер признаёт это, хотя вынужден подчиняться жене. Возможно, даже Энид Картер втайне признавала это, потому и выступала столь резко. Но она уже женщина немолодая, заботиться о ре­бенке ей будет трудно, вероятно, оттого она и злилась. Чувство вины породило гнев.

Кому, как не Элен, было это знать. Чувство вины из-за того, что целых семь месяцев не приезжала к отцу и не интере­совалась, чем он живет, не давало ей по­коя.

Однако, какова бы ни была причина, вызвавшая негодование Энид Картер, оно было неподдельным и могло иметь вполне серьезные последствия.

– Я понимаю. – Калеб пожал руку Генри. – Мы все желаем добра Сэму, не так ли?

Генри вздохнул – что верно, то верно.

– Я постараюсь убедить Энид, – про­изнес он, но, судя по его хмурому виду, шансов у него было немного. Он повернул­ся к Элен. – Извините, что вовлекли вас в этот спор, мисс Фостер. – Он сокрушен­но покачал головой.

– Ничего, все в порядке, – уверила его Элен и улыбнулась. Так уж получилось, она оказалась случайной свидетельницей весьма неприятной сцены, но ее обидеть ник­то не хотел.

Генри снова повернулся к Калебу.

– Мне действительно очень жаль. – Он догнал жену.

Калеб вздохнул, пытаясь снять напряже­ние, и пригладил волосы, хотя они и так лежали аккуратно.

Да, несладко ему пришлось, подумала Элен, если судить по той сцене, что она застала. А ведь они проспорили целый день!

– Теперь я понимаю, почему вы не хотели, чтобы Сэм оставался дома, – сказала Элен, бросив взгляд в холл, чтобы удосто­вериться, что малыш до сих пор играет со своими игрушками.

Сэм ничего не замечал: ни криков, ни недовольства взрослых, – он был слишком увлечен своим паровозиком.

Калеб покачал головой.

– И эти битвы тянутся месяцами. От­кровенно говоря, я уже начинаю терять тер­пение.

– Сэму это не на пользу, – сказала Элен сочувственно. Калеб вздохнул.

– Я все время старался держать его в стороне. Дети очень восприимчивы. Но когда Энид неожиданно решила посетить нас в эти выходные, я почти вышел из се­бя.

Теперь понятно, почему в прошлую пят­ницу Калебу так не хотелось уходить от них, подумала Элен. Уж куда лучше играть в шахматы, чем выслушивать разглаголь­ствования Энид Картер!

– Мне очень жаль, что вам ни за что ни про что досталось. – Калеб встревожено посмотрел на нее.

– Вашей вины в том нет. – Элен по­жала плечами. Вспомнив слова Энид, она зарделась.

А если бы Элен и в самом деле была подружкой Калеба?

– Самое грустное, – продолжил Ка­леб, – Энид понимает, что Грэхем любил Сьюзен, но он не подходил, по ее мнению, на роль мужа ее дочери. А тот «прилич­ный» молодой человек – попросту рохля, которым можно вертеть как угодно. Это-то Энид и нравилось. Когда же Сьюзен вы­шла замуж за Грэхема, то был единствен­ный случай открытого неповиновения. И Энид никогда ей этого не простит, – до­бавил он мрачно.

И того человека, за которого ее дочь вышла замуж, тоже никогда не простит, ес­ли судить по ее словам.

– Я сказал «открытого неповиновения», но если б только Энид знала… – Калеб вздохнул.

– Продолжайте, – попросила Элен. И тория настолько захватила ее, что остана­вливаться на полпути было бы обидно. У нее было такое* же ощущение, как когда читаешь интересный роман, а последних страниц нет.

Калеб набрал в легкие побольше возду­ха. Воспоминания бередили ему душу.

– Если Энид будет и дальше продол­жать в том же духе, я могу не выдержать… А если сорвусь, боюсь, совершу непрости­тельное…

Он снова покачал головой.

Элен видела, какие муки доставляет ему эта мысль. Ей оставалось только догады­ваться, какие усилия он прилагал, чтобы не выйти из себя.

Калеб печально посмотрел на нее.

– Я, в общем-то, не жестокий чело­век. – Он усмехнулся. – Возможно, вы так не думаете…

Элен и сама не знала, что ей думать. Все эти избитые фразочки из «мыльных опер», вроде «я так запуталась», «не знаю, что и думать», прежде казавшиеся Элен глупыми, сейчас только и приходили на ум. На каких условиях Калеб договаривался с отцом о продаже дома, ей было неизвест­но. Однако то, с каким терпением он вы­слушивал Энид Картер, вызывало у Элен восхищение. Он совсем не такой, каким поначалу она его себе воображала.