Бетти Райт - Частный случай из жизни красавицы

К своему удивлению, Каприсия быстро заснула и хорошо выспалась. Утро наступило яркое, солнечное. Обыкновенно она плохо спала на новом месте. Кроме того, последние впечатления дня оказались таковы, что вполне можно было ожидать бессонницы.

Перед тем как лечь, Каприсия прошлась по коридору до галереи, опоясывавшей холл вверху. Почувствовав запах крепкой сигары, она посмотрела вниз через перила. Ричард Винтертон в шикарном смокинге задумчиво стоял посреди холла. Как раз в тот момент, когда она взглянула вниз, он вынул изо рта сигару и внимательно рассматривал ее кончик с видом человека, не столько, однако, размышляющего о достоинствах табака, сколько вынужденного отвлечься на обдумывание некой второсортной проблемы.

Она услышала, как он что-то негромко сказал одной из своих собак — видимо, необычайно преданной овчарке Беатрисе, которая подошла к нему, тихо ступая по ковру. Он мягко опустил руку на голову животного и несколько раз погладил ее.

— Хорошо перекусила, Беатриса? — осведомился он. — От той утки оставался еще порядочный кусок, а Тим и его жена все равно не питают пристрастия к домашней птице. Конечно, это не идеальная пища для поддержания собак в форме, но тебе-то ведь достался еще и славный кусок бифштекса? Надеюсь, что да. Я не хочу, чтобы ты у меня похудела, старушка.

Каприсия почувствовала, как в ней снова закипает возмущение. Утка и бифштексы для его собак, и за ее счет. Ничем не оправданное расточительство, не говоря о том, что это просто нелепо!

Винтертон продолжал ласкать Беатрису, негромко беседуя с ней:

— Как жаль, что ты не можешь попробовать хорошего вина, старушка. Зато я могу… отличный рейнвейн подавала сегодня миссис Тим. Правда, лучше бы это был кларет, только, кажется, в нашем погребе настоящего кларета уже не осталось. Есть, правда, еще бутылки две шампанского, но я приберегаю их для особых случаев.

Кипевшая негодованием Каприсия не смогла оставаться неподвижной, и тотчас же уши Беатрисы вытянулись в струнку. Собака бросилась к лестнице, но Винтертон позвал ее назад, негромко смеясь от души.

— Там всего лишь мисс Воган, старушка. Тебе придется привыкнуть к тому, что она ходит по всему дому. Странно, ты учуяла ее только сейчас, а ведь она уже давно стоит на галерее. Наверное, твой нюх притупился после слишком плотного обеда… Думаю, ты и впрямь прикончила эту утку в одиночку!

Каприсия поспешно ретировалась в свою комнату. Она негодовала на себя из-за того, что попала в неловкое положение и дала повод Ричарду Винтертону позабавиться на свой счет.

На следующий день, проходя мимо гаража, судя по всему недавно пристроенного к ферринфилдским конюшням, Каприсия снова увидела Ричарда Винтертона. Он склонился над открытым необъятных размеров капотом, который принадлежал сверкающему «ягуару». Машина занимала почти весь гараж. К своему удивлению, Каприсия отметила, что конюшни в поместье вовсе не переоборудовали под другие цели, как ей показалось вначале; они остались нетронутыми, а гараж был совершенно новым. Это означало, что по мере надобности деньги в Ферринфилде тратили вполне свободно и щедро.

— Доброе утро. — Каприсия остановилась в широком дверном проеме, пристально глядя на Винтертона.

Сегодня утром она надела бледно-розовый свитер и светлые бриджи. На Ричарде Винтер- тоне были хорошо сшитый твидовый спортивный пиджак и вельветовые брюки. При взгляде на этого господина ни у кого не возникли бы сомнения, что он-то и есть настоящий хозяин Ферринфилда.

Мистер Винтертон выглядел на удивление бодрым и энергичным человеком, если принять во внимание вчерашний рассказ таксиста об его образе жизни.

Правда, приглядевшись повнимательнее, при ясном свете утра Каприсия заметила у него круги под глазами и слегка опущенные вниз уголки четко очерченных губ… правильнее сказать, чувственных губ, отчего и улыбка носила отпечаток чувственности.

Он оторвал взгляд от мотора и теперь, улыбаясь, смотрел на нее. Затем прикоснулся к воображаемому козырьку фуражки.

— Доброе утро, мисс Воган, очаровательная хозяйка нашего замка. Судя по всему, вы уже полностью вошли в роль.

Это было сказано с холодной насмешкой. Каприсия ничего не ответила и постаралась не заметить взгляда, которым он окинул ее с головы до ног.

— Надеюсь, вы готовитесь к отъезду, — сказала она тоже холодным и насмешливым тоном. — Какая красивая машина, неужели она ваша или вы наняли ее для перевозки вещей?

Глаза его мрачно сверкнули, словно она сказала нечто особенно обидное для него.

— Машина действительно моя, — ответил Винтертон с легкой досадой. — Вас это, должно быть, удивляет? Спешу сразу же вас разуверить — я вовсе не готовлюсь к отъезду, еще вчера вы были предупреждены о том, что это вовсе не входит в мои намерения.

Теперь ее глаза сердито блеснули.

— Тогда пора бы уже начать готовиться. И лучше бы вам покинуть этот дом до обеда, так как я не намерена продолжать питаться в своей комнате.

Каприсия только что позавтракала в спальне, и сердце ее обрадованно подпрыгнуло, когда она увидела его осматривающим свою машину. Несмотря на вчерашнее дерзкое заявление Ричарда, она не могла всерьез поверить, как это человек способен жить в доме, где его присутствие было не только нежелательным, но и, согласно завещанию прежнего владельца, противозаконным.

Он медленно и аккуратно опустил крышку капота, провел по его сияющей поверхности желтой замшевой тряпкой, которую достал из кармашка, прикрепленного с внутренней стороны дверцы, затем убрал ее на место, так же неторопливо пересек гараж и остановился в двух шагах от Каприсии.

— Мисс Воган, — начал он спокойным и даже дружелюбным голосом, хотя глаза его смотрели мрачно и у рта залегла жесткая складка. — Мисс Каприсия Воган, пора нам с вами выяснить дело до конца. Вы сейчас здесь потому, что ваш двоюродный дедушка не вписал меня в свое завещание, но вовсе не потому, что он вписал туда вас. Вот ваш отец, тот, возможно, имел бы некоторые призрачные основания предъявить свои права… однако вы, по моему убеждению, не имеете их вовсе. Лошадница из захолустья, до вчерашнего дня не имевшая ни малейшего представления, как выглядит Англия…

— Как вы смеете называть меня лошадницей!

В самом деле, это было даже смешно: стройная, чуть пониже среднего роста, с изящными руками и маленькими ножками, обутыми в модные коричневые туфельки, Каприсия выглядела необычайно женственно. Единственной деталью, говорившей о ее привычке к общению с лошадьми, были старые бриджи для верховой езды. Несмотря на то, что они успели выцвести, по всем признакам было видно, что некогда их шил первоклассный портной.