Патриция Уилсон - Навстречу судьбе

Она поднялась наверх и принялась укладывать вещи — тщательно и методично. Она собиралась в аэропорт, а не домой к Алену. Она вернется в Англию, к прежней жизни, и забудет про Алена, забудет эту уютную французскую ферму. На минуту Дженна замерла и выглянула в окно. Казалось, она знакома с Аленом всю жизнь.

В глубине души она всегда представляла себя средневековой узницей, ждущей рыцаря-спасителя. В своем роде Ален спас ее, прогнал боль и обиду, но вместе с тем принес новую боль. Он разбил ее панцирь и пробудил в ней неутолимую жажду любви. Дженна нетерпеливо вернулась к своему делу. Кто она такая, чтобы судить Алена? Она охотно пошла у него на поводу, была бесхитростной и робкой и с радостью бросилась в его объятия, согретая его страстью, его странными взрывами доброты и юмора.

Должно быть, встреча с Аленом еше один жестокий урок… Вместе с тем Дженна понимала, что не сможет просто избавиться от мыслей о нем — не сможет никогда. А как же Глин? Дженне не понадобилось долго искать ответ на этот вопрос. Глина в ее жизни не будет — ему не заполнить образовавшуюся в ее душе пустоту. Это под силу только Алену, но Алену до ее души дела нет.

Возвращение в Париж на следующий день было не очень радостным. Дженна уселась сзади, рядом с Маргаритой. Дженне хотелось оставить о себе у матери Алена самые лучшие впечатления, но она понимала, что, сидя рядом с Аленом, волей-неволей будет хранить угрюмое молчание. Ален хмурился со вчерашнего вечера, и хотя Маргарита, несомненно, заметила это, держалась она как обычно.

Тем не менее, говорить им было не о чем, кроме обмена краткими любезностями. Ален гневался, а Маргарита горевала, покидая дом. Тем не менее, она старалась избавить Дженну от угрызений совести и время от времени улыбалась и поглаживала ее по руке. Несколько раз Дженна замечала, что Ален наблюдает за ней в зеркало, и с облегчением вздохнула, едва они достигли окраин Парижа.

— Вы не подбросите меня в аэропорт? — торопливо спросила она, заметив указатели и мечтая как можно скорее оказаться в одиночестве.

— Сначала я должен отвезти домой мать, — холодно сообщил ей Ален. — И потом, мне известно время вашего рейса — до него еще три часа. Поскольку я все равно еду в аэропорт, встречать прибывающую делегацию, я смогу заодно захватить и вас.

Спорить не было смысла, и Дженна решила, что Ален просто довезет ее и оставит в аэропорту. Конечно, она не нуждалась в провожатых, но хотела бы расстаться при других обстоятельствах — сейчас они были слишком злы друг на друга, а сама Дженна — слишком несчастна.

Ей вообще не хотелось расставаться с Аленом — Дженна честно призналась в этом самой себе. Оставлять его разгневанным было еще хуже. Внешне он держался вежливо и любезно, но внутри кипел от ярости. Дженна удивилась, насколько хорошо знает его, и поняла, что он был совершенно прав в одном: они узнали друг друга с первого взгляда. Дженна полагала, что причиной тому ее многочисленные ассоциации с фамилией "Лемаршан", но ошиблась — ее инстинктивно тянуло к Алену, даже когда он был для нее чужим. Теперь же он стал почти близким, и расставание с ним было тяжелым, самым тяжелым из всех расставаний в ее жизни.

Великолепный дом выглядел как и прежде, сиял белизной под солнцем, и Дженна торопливо отвернулась, понимая, что хочет остаться здесь, с Аленом, а не возвращаться в свою пустую жизнь, к стерильным планам на будущее. Ален стал для нее воплощением тепла и силы, а Дженна нуждалась и в том, и в другом.

Неудобно было дожидаться Алена в машине. Он собирался проследить, как Маргарита устроится в доме. Кроме того, было слишком рано ехать в аэропорт, даже если бы Ален согласился, а он явно не собирался соглашаться.

— Кофе, Жюль, — приказал он, когда слуга вышел поприветствовать их. — И, пожалуй, чай для мадемуазель. Подайте в маленькую гостиную, как можно быстрее. А потом отнесите в комнату багаж мадам.

Здесь, в собственном доме, он стал отчужденным и неулыбчивым, таким же, каким Дженна видела его прежде, и она почти не могла поверить, что совсем недавно он обнимал ее, страстно целовал, требовал остаться с ним. Дженна вспыхнула и в отчаянии повернулась к Маргарите. Они сидели в маленькой золотисто-белой гостиной, ожидая кофе.

— Вы уже решили, кого хотите видеть компаньонкой? — спросила Дженна, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом Алена.

— Да — вас! — Маргарита рассмеялась. — Но я не надеюсь, что вы примете это предложение, и потому Алену придется подыскать мне кого-нибудь другого. Это будет непросто. Видите ли, я не очень общительна, и мне трудно терпеть в доме присутствие посторонних людей.

— Но вы же примирились со мной, — попыталась отшутиться Дженна, но Маргарита покачала головой и улыбнулась.

— Вы для меня не чужая, ma chere. Вы Дженна, о которой я слышала долгие годы. Я даже знала, как вы выглядите. И потом, в вас есть мягкость, присущая Расселлу, — это очень помогло мне.

— Но теперь с этим покончено, — прервал Ален. Он поднялся и застыл, уставившись в окно, и мать с упреком покачала головой.

— Ален, не надо говорить таким обвиняющим тоном. Дженна и без того пожертвовала своим временем, оставшись здесь. Может, она скоро вернется.

— Конечно, я вернусь в Дордонь, чтобы повидаться с вами, — пообещала Дженна, зная, что никогда не решится вновь встретиться с Аленом.

Ален обернулся и взглянул на нее.

— А в Париж, увидеться со мной? — вкрадчиво поинтересовался он. — Мне закрыт доступ в вашу приятную компанию? Я обречен на одиночество?

— О, Ален! — рассмеялась Маргарита. — Перестань дразнить Дженну. Знаю, время от времени вы ссоритесь, но, по крайней мере, отпусти ее с миром. Во всяком случае, — добавила она, искоса взглянув на сына, — вряд ли твое одиночество протянется долго. Если Клодина возьмется за дело, ты окажешься женатым одним махом.

— Вполне возможно. — Ален опустился в кресло, изогнув губы в привычной сардонической усмешке. — На этот раз Клодина без обиняков заявила, что я заставил ее ждать слишком долго. Я заметил, что она решила воспользоваться помощью этого Вийета.

— На вид он довольно мил, — пробормотала Маргарита, блеснув глазами. Казалось, и она, и Ален на время забыли о Дженне, и Дженна только порадовалась этому, в панике ощущая, что на глаза вот-вот навернутся слезы. Она поняла, что не вынесет, если Ален женится на другой женщине. В глубине души Дженна была почти готова просить позволения остаться, но прежняя выдержка пришла ей на помощь и помогла взять себя в руки.

— А как вы думаете, Дженна? — безжалостно спросил Ален. — Бернар и вправду "мил"?

— Я не заметила в нем никаких дефектов, — отозвалась Дженна, заставляя себя взглянуть на Алена. — Возможно, вам следует поспешить. Во время нашей встречи Бернар показался мне обаятельным мужчиной. — Она отвернулась от насмешливых глаз Алена. Он не верил в ее хладнокровие, и Дженне требовалось убедить его. Ален никогда не узнает о ее отчаянии. — Похоже, близятся свадьбы, — беспечно произнесла она, обращаясь к Маргарите. — Совсем забыла вам сказать: когда я звонила Глину, он просил меня стать его женой. Мы объявим о своей помолвке сразу же, как только я вернусь в Англию.