Лора Эллиот - Танец на закате

— Гениальный план, — съязвил он и задумался.

Что-то вся эта интрига сильно попахивает самой обычной ревностью. Вот будет смешно, если это действительно окажется так. А может, и не так смешно, если у Пьера при виде него тоже взыграет ревность. И, конечно, Энди не мог поручиться за себя, потому что это чувство последние часа два регулярно въедалось в его душу, как голодный вампир. Так что в конце его размышлений поводов для смеха оставалось совсем мало.

— А ты был не прав, у них тут все есть, действительно богатая кухня, — сказала она.

— И что теперь? Мне предстоит понести за это наказание? Придумывай побыстрее. Считаю до трех: раз… два…

В это время появился официант и поставил на их столик две бутылки минеральной воды и вино.

— Тебе придется поделиться со мной вином, — быстро нашлась она. — Мне тоже нужно расслабиться.

— Идет.

Он дождался, пока официант раскупорит бутылку и наполнит их бокалы. Взял один бокал и протянул ей другой.

— За что выпьем, мадемуазель?

— За то, чтобы все было хорошо! — провозгласила она.

— А конкретнее можно?

— Ну… — Она вздохнула и подкатила глаза. — Ладно… Я, например, хочу выпить за тебя. А точнее за то, чтобы ты встретил девушку, которую полюбишь на всю жизнь. Я хочу, чтобы ты был по-настоящему счастлив, Куку. Желаю тебе такого счастья, о котором ты даже и не мечтаешь, но которого заслуживаешь. Учти, это очень искренне, от всего сердца. Сам напросился.

Ее синие глаза заискрились весельем и напомнили ему море на Корсике — просторное, живое, свободное, купающееся в лучах солнца. И то, что она сейчас пожелала, было пожеланием русалки, которая в глубине своего сердца хорошо знает суть любой земной стихии, включая любовь.

— Значит, за любовь?

— За любовь!

Они звонко чокнулись.

Энди думал, что она по-женски пригубит вино и отставит бокал до следующего тоста. Но она осушила его до дна и смачно облизнулась.

— А ты почему не выпил? — возмутилась она, увидев, что он застыл с бокалом в руке. — А ну пей! За любовь ведь пьем! И до дна!

Ему пришлось не отставать от нее. Поставив пустой бокал на стол, он заметил над ее губами усики от вина.

— У тебя усы. Подожди… — Он схватил салфетку и приблизил руку к ее губам.

— Ерунда.

Она собралась обтереть губы тыльной стороной ладони, но он поймал ее руку.

— Ты как ребенок, Астрид. Подожди, я промокну их салфеткой. Руки-то мы с тобой не мыли.

Она со вздохом согласилась и, выставив вперед подбородок, стала ждать. Ему пришлось одной рукой взять ее за подбородок. Другой он бережно промокнул капли вина с ее губ.

— Все? — спросила она нетерпеливо. — Спасибо, Куку. Ты такой заботливый.

— Это от природы, — усмехнулся он. — А теперь… марш мыть руки!

Вернувшись из туалета, они обнаружили, что их столик завален едой. Она дымилась, распространяя ароматы и подстегивая аппетит. И им обоим надолго расхотелось беседовать.

Очистив тарелки и допив вино, они вышли в парк. От вина, плотного ужина и усталости их головы стали беззаботными.

— Сейчас бы нырнуть в бассейн… — протянула она мечтательно.

— Да-а-а… А потом бы принять теплый душ и заснуть…

— И увидеть во сне море…

— И белый парусник на горизонте. Ты любишь море, Астрид?

— Очень. Я выросла на Корсике. А когда мне было тринадцать, мои родители переехали в Париж. Папе предложили работу в Сорбонне, он у меня ученый. Но я не могу долго жить без моря. Время от времени вырываюсь к нему.

— А знаешь, я ведь, когда впервые увидел тебя, назвал тебя русалкой. В тебе есть что-то от моря, — неожиданно признался он.

— Русалкой? Тогда почему не называешь меня так сейчас? Мне нравится. Русалка. Очень романтично. А то знаешь, как меня обычно называют?

— Нет.

— Селедкой.

Энди рассмеялся.

— В этом тоже есть что-то от моря.

— И знаешь, что я делаю, когда кто-то называет меня так?

— Нет, конечно.

— Я кусаюсь. Вот так. — Она схватила его за руку и приготовилась впиться в нее зубами.

Энди рефлекторно одернул руку и расхохотался.

— А зачем ты кусаешься? — спросил он.

— А затем, что я не селедка. Потому что селедки не кусаются, а я могу, если надо. Вот зачем.

Энди подавил смех, сел на край бассейна и усадил ее рядом.

— Нет, ты совсем не селедка. Ты — русалка, — сказал он и невольно провел рукой по ее волосам. — Красивая ты. А селедкой они зовут тебя, потому что завидуют. Но я с этого момента буду называть тебя русалкой. И хоть в Непале нет моря…

— Зато тут есть этот чудесный бассейн, — перебила она. — И я сейчас буду в нем купаться. Это ведь так глупо: сидеть у бассейна и не купаться в нем.

Она встала и одним движением расстегнула змейку своей легкой курточки.

— Подожди… — Энди стал озираться по сторонам. — Ты забыла, что за нами подсматривают? Наверняка балбесы с автоматами сидят где-то в глубине парка.

— А мне наплевать! Пусть смотрят, мне не жалко! — Она быстро сняла с себя курточку и принялась расстегивать джинсы. — А если тебе стыдно смотреть на меня, Куку, можешь отвернуться, потому что я собираюсь купаться голышом! — объявила она громко.

Энди смущенно пожал плечами, но все же отвести глаз от нее не смог. Она осталась в одних трусиках и кружевном лифчике и тут же принялась избавляться от них. Сначала завела руки за спину…

— Застежка… дурацкая… — пробормотала она.

Энди вдруг обнаружил, что у него трясутся руки. Только бы она не попросила его помочь…

— Ты не поможешь мне, Куку? Застежку заело…

В следующий миг она уже стояла к нему спиной и ждала.

— Не проблема, — ответил он, с трудом узнав собственный голос.

Черт! И с какой это стати он так разволновался? Подумаешь, женщина? Ну и что, что красивая? К тому же она еще не совсем голая. Хотя ему сейчас придется помочь ей раздеться. Эта мысль почему-то показалась Энди пыткой.

Он встал и не дыша прикоснулся пальцами к застежке. Так, будто это была не застежка, а часовая мина. Ему нужно было только слегка надавить на края, чтобы она расстегнулась, но почему-то у него не получилось. Может, в этом были виноваты светящиеся при свете фонарей кремовые гладкие плечи? Или запах ванили с миндалем, от которого в голове Энди все поплыло? Интересно, так пахнут все русалки или только эта?

— Ну что ты там возишься, Куку? Забыл, как расстегивать женское белье? — проворчала она нетерпеливо.

Руки Энди отчаянно дрогнули. И застежка открылась. Сама. И ничего от этого не взорвалось. Только Энди почему-то весь покрылся испариной.

— Готово! — самодовольно объявил он и тут же бессильно уселся на край бассейна.

Он видел, как на траву у бассейна упал кружевной лоскуток, вообразивший себя лифчиком, за ним последовали трусики, если можно было их так назвать. А потом за его спиной раздался всплеск воды. И только тогда Энди с облегчением вздохнул.