Маурин Ли - Танцующие в темноте

Но ситуация с работой — тривиальная по сравнению с остальным, — имела совсем иное значение, она была направлена против меня лично. Я чувствовала себя так, будто кто-то чудовищным ударом вышиб из меня все. Я осознавала, что работа дает мне возможность ощущать себя личностью, дает чувство достижения цели, что без нее я — ничто. В школе я была далеко не лучшей, другие девочки оказывались намного умнее меня. Я будто снова оказалась среди отстающих учеников, стала девочкой, которая едва умеет читать и с трудом сдает экзамены.

Позже, когда я писала заявление об уходе, мои пальцы, казалось, уже не воспринимали сигналы мозга. Я считала Джорджа своим другом, я пыталась помочь Диане. Почему они ополчились против меня? Мне казалось, что меня предали.

Сквозь стеклянные стенды, демонстрирующие дома, выставленные на продажу агентством «Сток Мастертон», я смотрела в окно на проходящих мимо людей, наклонявшихся в попытке защититься, прорваться сквозь ветер с Мерси, который завывал на Касл-стрит. Мне так хотелось пойти на Пиер-Хед, взяться за перила, позволить ветру унести себя куда угодно…

На одном из стендов висела фотография дома Нэнси — между домом в Бэнксе, в котором все-таки не было никакого эркера, и особняком с десятью акрами земли, оцененным в полмиллиона, которым Джордж занимался лично. Я просила Оливера послать на Клемент-стрит кого-нибудь другого, если появится потенциальный покупатель. «Я немного знаю парня, который продает дом. Я не хотела бы с ним встречаться», — сказала я. Даже когда ключи от дома пришли по почте, что означало, что там никого не будет, я все равно не захотела туда идти. В отличие от квартиры Фло, дом Нэнси — место, где она жила с Томми О'Мара, где вырос мой отец, которого я никогда не знала, — должен был достаться незнакомым людям, которые ничего не узнают о драме, разыгравшейся там когда-то. Когда люди покупают дома, они редко задумываются о прежних владельцах, каким бы старым ни был дом. Для них его история начинается с того момента, когда они там поселяются.

В углу офиса за письменным столом обедали Даррен и Эллиот, жуя бутерброды и посмеиваясь над чем-то. Я позавидовала их удивительно беззаботной жизни. Джун разговаривала по телефону, Барри склонил голову с тщательно причесанными серебристыми волосами над кучей документов. Оливер уехал с клиентом. Джордж, который обычно громко давал знать о своем присутствии, тихо сидел у себя в кабинете. За соседним столом Диана набирала что-то на компьютере и напевала. Было ли в ее голосе торжество? Она, должно быть, знала, зачем Джордж вызывал меня, знала о моем понижении. Стоит ли поднимать шум, думала я, затевать ссору, высказывать Диане перед всеми, что я о ней думаю? Нет, не стоит, решила я. Джорджу, кажется, немного стыдно за то, что он сделал. Если я уйду тихо, у меня, по крайней мере, будут хорошие рекомендации, может, даже блестящие, если он в достаточной степени раскаивается.

Вернулся Оливер с красным от ветра лицом. Повесил на место ключи.

— Уф! — выпалил он. — Ну и история. Мать с отцом настояли, чтобы я осмотрел чердак, я и пошел с ними наверх, а потом один из ребятишек попытался запихнуть наверх лестницу, и чертова штуковина застряла на полпути. Думал, просижу там целый день. Пришлось стать Тарзаном и спрыгнуть.

— Я уже начала беспокоиться, почему тебя так долго нет, — сказала Диана.

— Да ты что? А я и не знал, что ты следишь за моими перемещениями. — Оливер снял пальто, потом снова натянул его. — Думаю, после такого приключения не помешает заглянуть в «Виг энд Пен» — выпить пива и перекусить. Пойдем, Милли. Я угощаю.

Я посмотрела на него с удивлением. Оливер раньше никогда не делал таких предложений.

— Я уже ходила на обед.

Одновременно со мной Диана сказала:

— Она уже обедала, Оливер.

Оливер засунул голову в кабинет Джорджа.

— Джордж, я выскочу на минутку перекусить и Милли с собой возьму, хорошо?

Джордж, не поднимая головы, промямлил:

— Хорошо.

— Хорошо, Диана? — Оливер вопросительно поднял брови.

— Это вообще-то не мое дело, не так ли?

— Это уж точно.

— В чем дело? — спросила я, когда мы вышли. Ветер сразу же яростно налетел на меня, развевая волосы веером вокруг головы. Воздух был резкий, чистый и освежающе соленый. Я отворачивалась в разные стороны, изо всех сил пытаясь вдохнуть, и скоро почувствовала себя чуть ли не захмелевшей.

Обычно добродушное лицо Оливера нахмурилось.

— Ненавижу чертову бабу. Не могу смириться с мыслью, что мне придется с ней работать. Я хочу, чтоб она знала: когда мы переедем, я буду главным. Она думает, я слабак, который не может самостоятельно принимать решения, но она не понимает, насколько трепетно Джордж относится к «Сток Мастертон» — словно к своему ребенку. Прими я серьезное решение без него, так у него крышу сорвет. Она сама это быстро узнает, если начнет командовать.

Когда мы повернули на Дейл-стрит, ветер немного ослаб. Оливер перестал хмуриться и сказал:

— Ладно, хватит о моих проблемах. Я вот о тебе беспокоюсь. У тебя такой вид, будто ты плакала, поэтому я и попросил тебя выйти.

Я прижала руки к щекам, которые казались одновременно горячими и холодными.

— Я не плакала, но расстроена страшно. Это так заметно?

— Да, но я не собираюсь выспрашивать. Если это что-то личное, не говори.

Мы пришли в «Виг энд Пен», где полуденный ажиотаж уже прошел, заняты были только несколько столиков. Оливер купил мне виски и куриный сэндвич, и я рассказала ему, что произошло. «Я в шоке», — закончила я. Я могла бы рассказать больше, намного больше, но ограничилась несколькими короткими фразами.

Оливер покачал головой, будто не веря своим ушам.

— У Даррена и Эллиота есть степени, но у них нет и грамма обаяния. А что касается Дианы, так она вообще клиентов отпугивает. Она занимается не своим делом, и Джордж это прекрасно знает. Раньше он не раз говорил о том, чтобы уволить ее. — Он снова покачал головой. — Я не понимаю такой внезапной перемены. Ты учти, что с тех пор, как жена с детьми ушла от него, эмоционально он — полная развалина. Сейчас он легкая добыча для любой женщины, которая начнет с ним заигрывать.

— Но почему Диана так меня ненавидит?

— Это как раз объяснить легко. — Оливер улыбнулся и похлопал меня по руке. — Джордж с самого начала симпатизировал тебе. Думаю, я смело могу сказать, что своим повышением ты больше обязана своим ногам, чем способностям — не подумай, я не хочу сказать, что ты плохо работала, когда эту работу получила, — добавил он поспешно, увидев потрясение на моем лице. — И не я один это заметил, Диана тоже. Она ревнует, Милли. Она хочет убрать тебя от Джорджа подальше.

— Я знала, что нравлюсь Джорджу, — пробормотала я. — Ты все прекрасно понимаешь, Оливер.