Джина Айкин - Незримая нить

Элинор рассмеялась, как будто успокоившись.

— А я и не знала, что ты посещаешь здесь врача.

Пожав плечами, Фрэнк бросил журнал на кофейный столик.

— Если бы не это, Мирослав меня бы выследил и притащил обратно.

— Мирослав?

— Мой спортивный агент.

Элинор поджала колени к груди. Присев рядом с ней на софу, он положил руку на подушки за ее спиной.

— Но что ты делаешь дома так рано? Хотя подожди, не рассказывай. Наверное, твоя клиентка призналась во всем и дело закрыто.

Элинор откинулась назад и пристально посмотрела на него.

— Знаешь, а ведь мне даже неизвестно, где тебя искать в случае необходимости.

Она вела себя как-то по-другому. Менее уверенно, что ли.

— Это легко исправить. — Вынув из кармана визитную карточку, Фрэнк написал на обороте номер своего домашнего телефона и протянул ей. — На лицевой стороне координаты Мирослава. Если что, ты всегда можешь найти меня через него.

Элинор молча изучала карточку.

— Итак, — продолжил он, запуская пальцы в ее волосы. — Что ты делаешь дома так рано?

Она указала на свой чемоданчик.

— Решила, что могу поработать и здесь. Это одно из преимуществ быть боссом.

Наклонившись, Фрэнк поцеловал ее в губы, пахнущие мятным чаем. Тем самым, который он принес два дня назад.

— Если бы я знал, то настоял бы на том, чтобы ты работала дома всю эту неделю.

Элинор рассмеялась.

— Много бы я тогда наработала.

Оттянув воротник ее джемпера, Фрэнк заглянул внутрь.

— Хочешь сказать, что собираешься сейчас работать?

— Да. Именно таковы были мои намерения.

— И насколько… — взяв ее руку, он провел ею вниз, по своему животу, — тверды твои намерения?

Она придвинулась ближе.

— Теперь мне кажется, что не столь тверды, как некоторые другие.

Куснув Элинор в шею, Фрэнк затем провел по ней языком. Хихикнув, она пододвинулась еще ближе.

— Фрэнк…

— Что? — спросил он, задирая джемпер, под которым оказался белый кружевной бюстгальтер.

— Ты не собираешься исчезнуть без предупреждения, оставив лишь записку?

Что за странный вопрос? — подумал Фрэнк, взглянув ей в глаза. Что заставило Элинор задать его?

— Это кое от чего зависит.

Он видел, как она нервно сглотнула, судя по всему раздираемая двумя желаниями: получить ответ на свой вопрос и удовлетворить свою страсть.

— От чего же?

— От того, хочешь ли ты, чтобы я это сделал.

Элинор жадно поцеловала его.

— Нет. Этого я определенно не хочу.

— Хорошо, тогда я не буду этого делать.

На ее губах появилась легкая призывная улыбка.

— Ты всегда такой сговорчивый?

— Всегда.

— Я сразу поняла, что в тебе есть нечто особенное.

«Нечто особенное» выглядело слишком неточным выражением для описания того, что происходило между ними. И хотя для Фрэнка это было внове, он, как ему казалось, понимал, в чем дело, и чувствовал, что переживаемые им сильные эмоции естественны и очень правильны.

Отвести взгляд от выразительного лица Элинор было невозможно, к тому же сегодня в нем появилось что-то непривычное, неуловимое и одновременно невыразимо привлекательное. Мягкий, полный нежности взгляд резко контрастировал с настойчивыми, провоцирующими прикосновениями пальцев, и это невольно вызывало в нем ответную реакцию.

Поднявшись, Фрэнк подхватил ее на руки.

— Что ты делаешь? — воскликнула Элинор, инстинктивно вцепляясь в его плечи.

— Несу тебя туда, где могу делать то, что придет мне в голову, — ответил он, направляясь в спальню.

Услышав ее гортанный смех, Фрэнк опустил взгляд, и внезапная мысль о доверии, которое она ему оказывает, поразила его. Собственно говоря, доверие, с которым относилась к нему Элинор с того самого момента, как он позвонил в ее дверь, было почти безграничным и каким-то дружеским. Она, не задумываясь, дала ему ключ от квартиры и уходила на работу, оставляя там человека, являющегося для нее практически незнакомцем. Как бы прекрасно они ни узнали друг друга на физическом уровне, что им известно друг о друге за пределами постели? И все же образовавшаяся между ними незримая связь порождала эмоции, о которых ранее Фрэнк даже не подозревал.

Схожи ли их мысли? И какова истинная подоплека только что заданного ею вопроса? Беспокоит ли ее то, что рано или поздно ему настанет время уйти?..

Положив Элинор на постель, Фрэнк медленно снял с нее одежду. Обнаженное тело на фоне черного покрывала как бы засветилось собственным светом, когда бледные лучи зимнего солнца легли на плоский живот.

У него перехватило дыхание. Черт побери, как же она прекрасна! И не только внешне, но и внутренне. Несмотря на наличие более сильного характера, чем у доброй половины его друзей, Элинор была настолько женственна, что буквально сводила его с ума.

Протянув руку, она вытащила рубашку из-за пояса его джинсов и, пока Фрэнк освобождался от нее, не спеша расстегнула молнию. Обращенные на него глаза потемнели от страсти. Несмотря на травму, он не переставал поддерживать тело в хорошем физическом состоянии, и, хотя не считал это основным достоинством мужчины, желание и восхищение, читающиеся в ее взгляде, наполнили его гордостью.

— Иди ко мне, — прошептала Элинор.

Какой мужчина, находящийся в здравом уме, отказался бы от таким образом выраженного предложения?.. Не отрывая взгляда от ее прекрасного лица, он вошел в нее. На мгновение закрыв глаза, Элинор судорожно сглотнула, руки ее вцепились в простыню. Несмотря на сжигающий его изнутри пламень желания, Фрэнк двигался очень медленно и осторожно, что было для них внове, обычно они не сдерживали своего темперамента.

Сладострастно прогнувшись, Элинор тихо стонала, приоткрыв губы, веки ее трепетали. Фрэнк старался полностью отдаться переполняющим его ощущениям, вдыхал запах ее тела, так охотно отвечающего, жадно принимающего все, что бы ему ни предложили.

Он не мог припомнить, чтобы когда-либо еще наслаждался женщиной столь длительное время и до такой степени. Каждое их совокупление было совершенно особым — одно яростным, лихорадочным, другое легким и игривым.

Но словно его переполняла какая-то мучительно-сладостная истома, и по венам, где раньше бушевало пламя, сейчас томительно-медленно текла лава.

— О… о… — стонала Элинор.

Эти тихие гортанные звуки Фрэнк тоже слышал от нее впервые. Обычно ей нравилось требовать, указывать. Очевидно, и она оказалась во власти того же невыразимо прекрасного ощущения, что и он.

Несмотря на медлительность его движений, дыхание Фрэнка становилось все более хриплым и неровным. И он почувствовал, что и лежащая под ним Элинор в ожидании приближающегося оргазма вдруг задрожала всем телом и издала долгий, протяжный стон, словно моля его не останавливаться.