Катарина Арлей - Ловушка для любви

Как удар фанфар, поразила ее внезапно наступившая тишина. На всем верхнем этаже не было слышно ни звука. Затем где-то закрылась дверь. Наверное, Антония зашла в комнату Мелфи. Наступил момент действий. Вот сейчас! В голове у нее путались мысли. Она видела себя как бы со стороны: вот она входит в ванную, совершает задуманное и, свободная и счастливая, торопится к Фрэнку... но ноги внезапно отказали ей, не желая повиноваться. Прислонившись к стене и уткнув нос в дверь, Тесс чувствовала, как на нее наваливается непреодолимая сонливость. Теперь время не тянулось, а бежало, и каждая минута имела огромное значение. Она знала это, как и то, что каждая минута промедления оборачивалась большой опасностью.

Наконец она почувствовала, что способна двигаться. Все произошло инстинктивно, ее сознание включилось. Она вышла в коридор; кругом было тихо, если не считать неясных шумов, доносившихся снизу. Тесс отважилась бросить взгляд в ванную: из ванны поднимался густой горячий пар, расправленное голубое полотенце лежало на электрической сушилке, а маленький, почти незаметный огонек горелки трепетал, как пламя свечи в заброшенной церкви.

Дверь в комнату Мелфи закрыта. У Тесс было несколько секунд... всего несколько секунд, которые преобразуют ее жизнь, сделают ее восхитительной и лишенной проблем.

Если же дверь внезапно откроется, она придумает какую-нибудь отговорку, чтобы объяснить свое присутствие. Ни в коем случае не допустит она, чтобы ее поймали с поличным, и никто даже не заподозрит, что она здесь делает.

Тесс вошла в ванную.

Кафельный пол приятно холодил ступни. Она прислушалась: из комнаты Мелфи доносились неясные голоса. Тесс быстро прошла к умывальнику и облокотилась двумя руками на его край. Напряженный взгляд ее был прикован к маленькому огоньку горелки. Наступило время действовать... сейчас... быстро, быстро! Закрыв глаза и наклонившись вперед, она задула маленький огонек, как задувают свечи на именинном торте... лишь цель здесь была другая...

Когда она открыла глаза, огонька уже не было, а на его месте раздавалось лишь нежное шипение, такое тихое, такое слабое, что любой, зашедший в помещение, вряд ли мог его услышать.

Тесс огляделась. Влажный отпечаток ее пальцев был заметен на умывальнике, но он тут же исчез, не оставив никакого следа.

Большими шагами она на цыпочках выскочила из ванной. Она не бежала, чтобы не создавать шум, но, как только подошла к лестнице, стала спускаться так быстро, как только могла.

На всякий случай, чтобы Антония не увидела ее из окна, она, минуя террасу, через черный ход вышла в сад. Под защитой густой листвы в парке Тесс бежала босиком по гравию аллей, дрожа и радуясь одновременно, и повторяла про себя, не отваживаясь даже поверить в это: «Свершилось... свершилось... Теперь Фрэнк мой!» Ей хотелось смеяться и плакать, дать выход чувствам, переполнявшим ее, и таким образом избавиться от страха.

Фрэнк находился в лодке, делая вид, что возится с двигателем. Лицо его под загаром казалось пепельно-серым. Услышав ее шаги, Фрэнк обернулся, вопросительно посмотрев на нее, и Тесс одним лишь взмахом ресниц дала понять, что все позади.

Оба избегали разговора. Давящая тишина окружала их. Если бы в этот момент где-то рядом чирикнула какая-нибудь птица, это страшно напугало бы обоих. Фрэнк протянул Тесс свою холодную, как лед, руку, чтобы помочь ей взойти в лодку.

— Помочь тебе встать на лыжи? — глухим, охрипшим голосом спросил Фрэнк.

— Ради Бога! — воскликнула Тесс, как будто он угрожал ей раскаленным железом. — Нам надо уйти отсюда подальше...

Фрэнк запустил двигатель. Его грохот заглушил стук ее сердца. Лодка сорвалась с места, как стрела, выпущенная из лука. Она рассекла спокойную гладь моря, оставляя за собой борозды вспененной воды.

Это была дорогая гоночная лодка, принадлежавшая богатым, беззаботным людям. И при виде ее, так быстро мчавшейся под лучами солнца, даже самому внимательному наблюдателю не пришло бы на ум, что эти двое спасаются бегством...

Фрэнк заглушил двигатель. Вилла позади них на берегу превратилась в крошечную точку. Теперь, когда они были так далеко от нее, они смогли посмотреть друг на друга. Несмотря на палящее солнце, обоих пронизывал холод, и они дрожали.

— Я не могу сегодня купаться, — мрачно заявила Тесс. — Никогда в жизни мне не было так холодно.

— Тем не менее я достану лыжи. Мы должны вести себя как обычно. Пусть видят, что мы катаемся на лыжах, как в любой другой день. Естественно, у меня тоже нет никакого желания заниматься этим, уж можешь поверить мне.

— Удивительно, Фрэнк, но эта вода вокруг пугает меня.

— У тебя реакция на то, что произошло, дорогая. Успокойся!

Фрэнку пришлось заставить себя задать вопрос, вертевшийся у него на кончике языка с того момента, как он встретил Тесс у мостков:

— Все прошло нормально?

Тесс подняла к нему лицо, как будто он задал совершенно бессмысленный вопрос, но потом поняла, что он имел в виду: на самом ли деле она убила его жену?..

— Да, — прошептала Тесс, — все прошло нормально. Теперь надо подождать. И мне кажется, что это самое трудное, правда?

— Я с тобой, Тесс, мы вместе, с этого момента... и навсегда.

— На самом деле, Фрэнк?

— Не забывай, я люблю тебя. Если бы я так не боялся потерять тебя, я бы никогда не согласился на подобное. Знаю, как много сил и мужества тебе потребовалось, чтобы сделать это, но теперь уже все позади... Я с тобой и позабочусь о тебе.

Положив свою руку на его, Тесс произнесла каким-то странным, тонким голоском:

— Я никогда не думала, что так просто убить человека. Ах, Фрэнк, как это пугающе просто!

И для себя самой добавила, вспомнив те страшные мгновения, что пережила:

— Не думаю, что я смогла бы повторить это. Знаешь, я только сейчас почувствовала страх. До этого я должна была трезво мыслить, все время думать о том, чтобы не допустить ошибки. Но после того, как все было сделано, у меня появился страх. Это долго еще будет продолжаться, Фрэнк?

— Что, любимая?

— Страх.

— Конечно, нет! Просто у тебя реакция, твои нервы не в порядке. Если хочешь заплакать или закричать... сделай это! Мы с тобой одни, нас никто не может услышать, а тебе станет легче.

Тесс покачала головой, зубы у нее стучали. Она сидела, вся сжавшись, обхватив руками подтянутые к подбородку колени. Внезапно Фрэнк испытал чувство сострадания к ней. Ему захотелось обнять и прижать ее к себе. Но даже если рядом с ними и не было любопытных, нельзя было исключать, что за ними могут наблюдать в бинокль. После того, что произошло, осторожность превалировала над всеми чувствами.

— Посмотри на меня, малышка, — произнес Фрэнк, осторожно, одними кончиками пальцев коснувшись ее подбородка. — Теперь покончено с заботами, мы свободны, и мы поженимся. Единственным желанием моим является сделать тебя счастливой. Только нам предстоит еще одно небольшое дело, но оно будет последним, уверяю тебя.