Сандра Даллас - Веселое заведение

Чем меньше времени оставалось до приезда Джона, тем больше Эмма нервничала. Нед не раз спрашивал себя, почему эта женщина, державшаяся с таким завидным спокойствием даже в самых рискованных ситуациях, за те несколько дней, которые оставались до приезда брата, едва не довела себя до умопомрачения. Возможно, этому способствовало столкновение с братьями Майндерами, не вспоминать о котором она не могла, хотя с тех пор, как они вернулись в Налгитас, они ни разу не заговаривали о событиях того трагического утра. Однажды Нед попытался затронуть эту тему, но она отвела от него глаза и промолчала. Тогда он решил, что, если ей захочется об этом поговорить, она придет к нему с этим сама. Быть может, она замкнулась в себе по той простой причине, что хотела поскорее забыть ужасные подробности встречи с братьями Майндерами? Однако, основательно все обдумав, Нед пришел к выводу, что братья Майндеры тут ни при чем и сильнейшее внутреннее беспокойство, которое снедало Эмму и пик которого пришелся на пятницу, когда должен был приехать Джон Роби, напрямую связано с ее братом. Эдди не уставала повторять, что Джон Роби — человек низкий, и уже одно это избавляет ее от всякого чувства вины по поводу затеянной ими аферы. Вполне возможно, Эмма и впрямь боялась брата — в особенности того скандала, который мог разразиться в случае, если он разгадает ее игру. Конечно, на душевном состоянии Эммы могли сказаться и угрызения совести из-за того, что ей приходится обманывать родного брата, но Нед сильно в этом сомневался. По его мнению, Эмму никак нельзя было назвать человеком совестливым. И осознавать это было как-то странно.

Когда они дожидались на платформе поезда, Эмма от волнения ни минуты не могла постоять спокойно, зато Нед чувствовал себя на удивление легко и раскованно. Для него это было просто очередное дело — к тому же, по его представлениям, несложное, а главное, безопасное. Он не верил, что Джон Роби настолько глуп, чтобы стрелять в парня, которому взбрело в голову притвориться мужем его сестры. Кроме того, он знал, что фермеры не носят при себе оружия.

День был жаркий, и Нед, надевший костюм из черного тонкого сукна, чтобы произвести впечатление на «родственника», истекал потом. Когда жара окончательно его доконала, он присел на скамейку в тени, но Эмма продолжала расхаживать взад и вперед по платформе. На лбу у нее проступила испарина, но что было тому причиной — жара или нервозное состояние, — Нед сказать не смог. Интересно, что когда они ехали с ней по прерии в Джаспер, она так не нервничала. Пока они находились на платформе, Эмма несколько раз подходила к Неду и спрашивала, не опаздывает ли, по его мнению, поезд. Наконец она пристроилась на краешке лавочки рядом с Недом и наклонилась вперед, чтобы глянуть на уходившие к горизонту рельсы.

Нед попытался отвлечь ее от гнетущих мыслей.

— Ты уже думала над моим предложением?

— Над каким это? — озадаченно спросила Эмма. Потом, перестав суетиться, повернулась к нему и пристально на него посмотрела. — Ах, вот ты о чем, — сказала она, — о своем ранчо… — Она набрала в грудь воздуху, но, прежде чем успела произнести еще хоть слово, до них донесся свисток локомотива, и она снова вскочила на ноги. На лице у нее ясно читалось облегчение — то ли оттого, что ей не надо было отвечать на вопрос Неда, то ли оттого, что долгое ожидание подходило к концу. Второй вариант был для Неда предпочтительнее. И в самом деле, Когда поезд подошел к станции, она словно стала другим человеком — куда более спокойным и собранным, чем прежде.

С поезда сошли пятеро. Когда Эмма с шумом втянула в себя воздух, Нед проследил за ее взглядом и увидел морщинистого, с хитрыми глазами-бусинками человека, сразу же вызвавшего у него острую неприязнь. Но это был не Джон Роби, поскольку Эмма, дернув его за рукав, устремилась к черноволосому парню, который был на дюйм или два выше Неда и обладал мощным сложением. Нед даже удивился — до того этот парень показался ему привлекательным. Признаться, Нед ожидал увидеть на его месте настоящего злодея, но лицо у Джона Роби было очень приятное, с правильными чертами лица. «Именно такой тип мужской красоты и нравится женщинам», — подумал Нед, разглядывая приезжего. Впрочем, внешность этого человека не имела для Неда ровно никакого значения. Злодей Эрли Майндер, к примеру, тоже был хорош собой.

Джон взял Эмму за руки и с минуту пристально на нее смотрел. Потом Эмма высвободила руки, отступила от него на шаг и сказала:

— Джон, позволь представить тебе моего мужа мистера Уитерса. — Неду показалось, что слово «мужа» она произнесла с заметным трудом, оно словно прилипло у нее к глотке, но Джон ничего не заметил. Он повернулся к Неду и медленно, внимательно окинул его взглядом, как будто ощупывая, вбирая в себя каждую черту, каждую деталь его лица и фигуры. Потом он снова поднял глаза и, устремив взгляд на протянутую ему Недом руку, пожал ее, сильно сдавив при этом его ладонь. Его крепкое рукопожатие понравилось Неду, но вот глаза — не очень. Они были холодными и пустыми, как у опытного стрелка, вглядывающегося сквозь прорезь прицела в черное яблочко мишени.

— Его зовут Нед, — сказала Эмма, обращаясь к брату.

Знакомство получилось на редкость сдержанное и было напрочь лишено малейших проблесков человеческого тепла. Мужчины не обменялись даже привычными вежливыми фразами, не спросили друг у друга о здоровье и не завели никакого, даже самого пустячного разговора. Только стояли и смотрели друг на друга — пока другие пассажиры не разошлись, а кондуктор не крикнул свое привычное: «Внимание! Поезд отправляется».

— Полагаю, ты не откажешься немного выпить? В Налгитасе больше салунов, нежели приличных женщин, — сказал Нед, пытаясь разрядить ситуацию.

— Я в салуне о делах не разговариваю. Между тем я приехал сюда только для того, чтобы говорить о деле, — сказал Джон, после чего повернулся к Эмме: — И как часто ты после замужества посещаешь такие заведения?

Неда так и подмывало сказать, что Эмма регулярно надирается до положения риз, но он вовремя прикусил язык и предоставил отвечать на вопрос Эмме.

— Нет никакой необходимости говорить со мной в таком тоне. Я нашла для тебя выгодное предложение, и уже за одно это ты должен относиться ко мне с уважением. — Если они так разговаривают друг с другом в присутствии других людей, подумал Нед, то можно себе представить, какими «теплыми» словами они обмениваются, когда остаются наедине.

Джон поставил на перрон свой саквояж, сошел с платформы, зачерпнул пригоршню сухой земли, понюхал ее, после чего некоторое время наблюдал, как она сыпалась между пальцев. Нед сто раз видел, как эту операцию проделывали другие фермеры. Он и сам это проделывал, когда был мальцом и жил на ферме.