Дженис Спрингер - Нежные объятия осени

— В чем? В том, что Оливер женат?

— Мне не стоило вмешиваться.

— Напротив, я рада, что ты вмешался! Если бы не ты, я бы так и встречалась с женатым мужчиной. Хуже и быть ничего не может! Такой позор!

— Но тебе больно. Снова.

Она взглянула на него. В ее огромных глазах стояли слезы.

— Джим, тебя мне Бог послал. Ты появился так вовремя… и спас меня. Я безмерно тебе благодарна.

— Я этого не заслужил, — с горечью произнес Джим. — Ты такая добрая, Эллис. Слишком добрая…

— Ты говоришь прямо как твоя мать. Но я все равно тебя люблю.

— Милая, я ужасный человек! Я… Погоди, что ты сказала?

Эллис нежно погладила его по щеке.

— Не могу тебя забыть. Никак не могу. Я все еще тебя люблю. И готова простить тебе что угодно, лишь бы ты был рядом. Я не добрая, Джим, я идиотка. Потому что только идиотки возвращаются к тем, кто их бросил.

— К Оливеру тоже вернешься? — усмехнулся он.

— Нет, его-то бросила я.

— Эллис, — тихо произнес Джим. — Ты, конечно, не поверишь, но… Я тоже люблю тебя. Я никогда тебя не забывал. Хотя я и жил с другими женщинами, но…

— Я знаю. — Она приложила указательный палец к его губам. — Я верю тебе, хочу верить. Твоя мать рассказала мне о твоей невесте.

— Невесте… — с горечью повторил Джим. — Она не согласилась выйти за меня и убила моего ребенка. Угадай почему.

— Она хотела сделать тебе больно?

— Как же ты все-таки меня хорошо знаешь. Да, так и было. Она два года ждала, когда я сделаю ей предложение. А когда забеременела… Я сказал, что не хочу этого ребенка. Что я не готов. Просто испугался, понимаешь? Я передумал через час, но не смог ее найти, чтобы сказать ей об этом. А она на следующее же утро пошла в больницу. Сказала, что не желает иметь ничего общего с человеком, который боится ответственности. И бог мой, как она права!

— Ты изменился, — сказала Эллис задумчиво. — Эта женщина тебя изменила. Я должна быть ей благодарна. Если бы она не ушла от тебя, ты никогда не приехал бы сюда.

— Меня тянуло в Смолбридж, — прошептал Джим. — Я тысячу раз пожалел, что уехал и оставил тебя. Я ведь тогда тоже испугался ответственности.

— Но теперь ты другой!

Он покачал головой.

— Боюсь, что ты ошибаешься.

— Нет, Джим. Ты колкий, как еж, язвительный, как ехидна, — таков твой характер. Однако ты больше не живешь для себя. Ты перестал быть эгоистом.

— Если бы это было правдой, я бы не отдал тебе тот конверт.

— Но ты же не знал, что я приду к тебе, рассорившись с Оливером.

— Я на это надеялся.

— Почему ты пытаешься себя очернить?

— Потому, что люди не меняются, Эллис. Да, я понял, что был не прав. Однако я по-прежнему действую исключительно в своих интересах. Кстати, это я напоил Оливера. Хотел выставить его в неприглядном свете.

Вместо того чтобы рассердиться, Эллис неожиданно рассмеялась.

— Ты как ребенок, Джим! Дети тоже иногда делают гадости, не подозревая, что от этого кто-нибудь пострадает.

— Эллис, я ужасен!

— И я люблю тебя.

— Не понимаю… — потрясенно произнес он. — Я действительно не понимаю тебя.

— Любовь ослепляет, — улыбнулась Эллис. — И я хочу быть слепой. Я чувствую, что не безразлична тебе. И какими бы ни были твои мотивы, когда ты отваживал от меня Оливера, ты поступил верно. Наши интересы совпали.

— Предлагаешь начать все сначала? — не веря своему счастью, спросил Джим.

— Да.

— А что, если я…

— Замолчи, — попросила она. — Ты больше не несешь за меня никакой ответственности. Так что бояться тебе нечего. Терять тоже. Я уже все для себя решила. Реши и ты.

Вместо ответа Джим поцеловал ее. Эллис тихонько застонала: она так долго ждала этого поцелуя. Больше она не станет себя обманывать. Ей нужен этот мужчина!

— Мне надо выпить, — хохотнув, сказал Джим, оторвавшись от ее губ. — Шутка ли: пять минут назад я был холостяком, а теперь у меня появилась любимая женщина и приемная дочь пятнадцати лет.

— Да, несладко тебе придется. — Эллис улыбнулась. — Но поверь, оно того стоит.

— Я знаю, милая… — серьезно сказал Джим.