Кэрри Фрезер - Шелест нежных слов

Она снова прижал ее к себе.

— Поехали домой. Посидим у огня, выпьем бренди, а потом подумаем, чему посвятить остаток вечера.

Ну что ж, сказала про себя женщина, я дала тебе шанс.

Они поспешили к «феррари», припаркованному возле почтового ящика и автомата для продажи газет. Взгляд Джойл упал на заголовок, и она купила свежий номер, пока Донован возился с ключами.

— «Она возвращается», — прочитала Джойл, указывая на набранное огромными буквами заглавие, когда ее спутник помогал ей усаживаться в салон.

— О нет! — простонал Донован. — Только не говори, что газетки пронюхали про то, что она опять залезла в мою машину.

Джойл подождала, пока он разместится за рулем, после чего прочла статью вслух.

— «Разгневанная женщина, жертвой которой пал на прошлой неделе известный Донован Ирвин, снова вышла на тропу войны. На этот раз она избрала мишенью некоего Лесли Колума, молодого инженера береговой охраны, приписанного к катеру «Вайнд». Его новый джип, который был приготовлен для отправки в Калифорнию, куда перевели его владельца, исчез без следа. Колум сообщил, что оставил машину у дока для последующей транспортировки к месту назначения.

Не обнаружив автомобиля в оговоренном месте, служащий транспортной компании позвонил Колуму, который подтвердил, что оставил его на стоянке. Служащий заявил о пропаже в полицию.

Лесли Колум сообщил правоохранительным органам, что получил на свое имя бандероль, содержащую письмо, в котором говорилось, что машина была «передана другому владельцу». Он отказался поделиться подробностями письма, но рассказал, что в бандероль был также вложен пакетик с шоколадной конфетой-поцелуем — такой же, которая сопровождала записку, полученную Донованом Ирвином.

Похоже, что эта таинственная незнакомка, эта Шоколадная Мстительница объявила настоящий бой мужчинам…»

Статья на этом еще не закончилась, но Джойл оторвала глаза от газеты и посмотрела на Дона в восхищении.

— Невероятно! Надо же, как она отважна! Они назвали ее Шоколадной Мстительницей!

Нахмурившись, он отобрал у нее газету и бросил на заднее сиденье. Затем он обнял Джойл и, сорвав с головы капюшон, поймал пальцами ее локон.

— Я думал, ты верила, что Вэл не всегда является копией меня самого.

Она ласково провела кончиком пальца по его щеке.

— Но ты ведь доказал, что я ошибалась.

По ее тону никак нельзя было сказать, что она его обвиняла, однако Донован все равно почувствовал это. Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза.

— Ты уверена, что хочешь пойти со мной?

Ты можешь это сделать, сказала Джойл твердо сама себе. Нечего беспокоиться о его чувствах. Хотя на самом деле ее неохота выполнять задуманный план объяснялась в большей степени ее собственными чувствами. А они все были сосредоточены на этом великолепном, иногда нежном, иногда смешном и почти всегда несносном мужчине. Она хотела бы дать чувствам волю, позволить им завладеть собой, а вместо этого он вынуждал ее подавлять их и притворяться, что она приняла его предложение… Приняла правила его игры вместо его любви!

Джойл обвила шею Донована, как она обычно делала, с тем, чтобы его взгляд, слух, все осязание и обоняние занимала только она, затем ухватила зубами его нижнюю губу и игриво потянула.

— Да, — произнесла она соблазнительным шепотом.

Потом она добавила что-то еще, но Донован, поглощенный ощущениями, толком не вник в ее слова.

Джойл поцеловала его так, как никогда не целовала раньше. Он чувствовал ее губы, ее язык, ее зубы. Ласки ее были безумно страстны, обезоруживающе нежны и удивительно изобретательны. Казалось, она вмиг завладела его мыслями, чувствами, мечтами. Она просунула руку под его свитер, и он ощутил прикосновение пальцев сквозь хлопок футболки.

И тут до Дона неожиданно дошел смысл слов, произнесенных Джойл несколькими секундами раньше. Он ухватил ее за запястье и, оттолкнув от себя, усадил на место.

— Что ты сказала? — проговорил он жестко. Джойл растерянно посмотрела на него.

— Когда?

— Когда я спросил, уверена ли ты, что хочешь пойти со мной.

Джойл сделала вид, что копается в памяти.

— Я сказала «да», — ответила она с невинным видом, которому Донован все меньше и меньше доверял. — А…

— После этого, — рявкнул он.

— Я сказала, что ты обещал не поскупиться.

Донован являл собой прямо-таки образец оскорбленного достоинства.

— То есть между нами был такой разговор: «Ты уверена, что хочешь это сделать?» — Он ткнул себя в грудь, чтобы показать, что это были его слова. Джойл кивнула. — А ответ, — он указал теперь на нее, — был: «Да. Ты же обещал, что не поскупишься». Так было дело?

Джойл снова кивнула, сохраняя невинное выражение лица.

— Точно, слово в слово. Но не поним…

Донован Ирвин завел машину, резко вывел ее со стоянки и быстро поехал в сторону пляжа.

— А ты не можешь сказать мне, в чем дело? — тихо спросила Джойл. — Если ты недоволен тем, что я делаю это за деньги, то совершенно непонятно, почему ты расстраиваешься. Это же твоя собственная идея.

— Можно было отнестись к ней и с большей тонкостью, — сердито ответил Дон.

— Как можно относиться с тонкостью к тому, — спросила Джойл, — что ты предложил мне деньги за…

— Хватит! — крикнул он, со скрипом затормозив у крыльца ее дома, и, прежде чем Джойл успела еще раз поинтересоваться, в чем дело, они уже стояли у двери.

— Где твой ключ? — спросил Донован.

— А я и не брала с собой ключ. Рита осталась с ба…

— Тогда звони.

Однако звонить в дверь им не потребовалось. Она сама распахнулась, и на пороге показалась улыбающаяся Рита с Евой на руках. Правда, увидев их лица, Рита сразу перестала улыбаться.

— Дядя! — радостно воскликнула Ева, протягивая к Доновану руки.

Сначала Джойл показалось, что он даже не ответит, но Дон, не меняя сердитого выражения лица, ухватил ее маленькую ручку в свою и неожиданно мягко сказал:

— Привет, пуговка.

Затем он посмотрел на мать девочки, в его взгляде явственно читалось разочарование. А потом он повернулся и ушел.

Джойл взяла Еву на руки и, крепко прижав, вошла в дом.

— Гляжу, у вас не так уж удачно все сегодня сложилось, — сочувственно проговорила Рита.

Джойл вздохнула и протерла глаза.

— На самом деле, — сказала она мрачно, — все прошло точно по плану.

Только она не ожидала, что успех принесет ей так мало удовлетворения.

— Она собиралась сделать это за деньги! — прокричал Донован, ни к кому конкретно не обращаясь.

Он лежал в темноте на диване, который еще хранил запах духов желанной женщины. Вик втиснулся между хозяином и спинкой дивана. При выкрике он поднял голову.

— Да, я действительно предложил ей деньги, — продолжал Дон. — И я на полном серьезе собирался ей их дать, но не потому, что хотел платить, а просто потому, что подумал, что она захочет чего-то взамен, а мне нечего было ей предложить. О Господи!