Элизабет Карлсон - Счастье в подарок

— Несомненно, — фыркнула Кэтлин.

Карли набрала номер офиса Джонатана, который уже знала наизусть. Ответила секретарша.

Когда Карли называла себя и просила к телефону мистера Найта, голос выдавал ее радостное нетерпение.

— Хорошо, что вы позвонили, мисс Мак-Донаф. — Что-то в тоне секретарши заставило Карли похолодеть. — Мистер Найт просил меня сообщить вам, что его не будет до конца недели. Он уехал.

— Уехал? — запнувшись, повторила Карли. — Куда? Мне необходимо с ним поговорить.

— Он просил передать, что позвонит вам, когда вернется в Сан-Диего.

— Но он, наверное, оставил номер телефона, по которому его можно найти.

Карли ненавидела себя за то, что задает этот вопрос. Она чувствовала себя голодной собакой, выпрашивающей жалкую подачку, но ничего не могла с собой поделать.

— Извините, мисс Мак-Донаф, — сказала секретарша, и Карли уловила в ее голосе сочувствие. Она слушала, а в душе росло отчаяние. — Мистер Найт не любит, когда его беспокоят в поездках. Я уверена, он свяжется с вами, как только вернется.

Слова секретарши не оставляли никаких сомнений в том, что она, Карли, входит в число тех людей, которые не должны «беспокоить» Джонатана.

Карли повесила трубку со смешанным ощущением сомнения и надежды. Почему Джонатан сам не позвонил ей? Много ли времени и сил требует один телефонный звонок? И почему он сказал секретарше, что не хочет, чтобы его кто-либо беспокоил? Даже Карли?

Дурманящий аромат роз ударил в голову. Джонатан мог прислать их отчасти в знак извинения за отсутствие. Может быть, он просто рано уехал и не хотел ее будить. Она отвернулась от телефона и выдавила из себя улыбку.

— Он уехал по делам.

Ни Кэтлин, ни Барбара не улыбнулись в ответ.

Барбара энергично встряхнула головой.

— Он не послал бы цветы, если бы относился к тебе недостаточно серьезно. Я уверена, у него были причины не оставлять свой телефон.

К полудню Карли выяснила одну из этих причин, и это не дало ей ничего, кроме жгучей боли.

Сделав перерыв в мастерской, Карли направилась в соседний магазин сообщить Шейле Вэйд, что два ближайших месяца она может платить за помещение на пятнадцать процентов меньше. Именно на такой срок она собиралась снизить арендную плату Надин Ньюхарт. Если за это время Надин не решит свои финансовые проблемы, ей просто придется найти какой-нибудь другой выход. Сердце Карли восставало против такой жестокости. Но Джонатан прав — для того чтобы успешно управлять делом, нужно уметь принимать жесткие решения.

— Шейла уехала в Голливуд до конца недели, — сообщил ей продавец. — Я могу дать вам номер ее телефона, но она просила звонить только в случае крайней необходимости. — Он многозначительно поднял брови. — Мне кажется, она поехала отдыхать с другом, если вы понимаете, о чем я говорю.

Карли поняла и почувствовала, что погружается в пучину тоски и разочарования. Так вот куда уехал Джонатан! В Голливуд с Шейлой Вэйд. Неудивительно, что он не хочет, чтобы Карли ему звонила.

— С вами все в порядке? — забеспокоился продавец. — На вас лица нет.

Карли усилием воли подавила дрожь в коленях.

— Просто я пропустила ленч. Это от голода. — Она вымученно улыбнулась. — Я поговорю с Шейлой, когда она вернется.

Карли намеревалась посетить всех четверых арендаторов, но ощущение потери было настолько мучительным, что она ничего не могла делать. Нетвердыми шагами она пошла обратно в «Карусель».

Этим утром Кэтлин сказала, что из-за роз магазинчик стал похож на зал прощания. Может быть, Джонатан прислал их для того, чтобы попрощаться с ней навсегда?

— В горах Сьерры Джонатан раскатывал свой матрац на полу фургона, а собака с интересом наблюдала за его действиями. Черт побери! От одеял и простыни пахло Карли, они источали запах Карли и терпкий аромат любовного акта. А еще миндального мороженого.

Черт бы побрал все это! Ну почему он не додумался сменить белье? Даже здесь, в горах, августовские ночи были слишком теплыми для того, чтобы спать в спальном мешке. Почему он обо всем этом забыл — он, человек, который всегда славился безупречной памятью. На этой неделе он уже в третий раз забывает о важных вещах. Если он будет укрываться этим одеялом, ему никогда не удастся выкинуть из голо вы Карли, что он собирался сделать. Он вытряс одеяло и разложил его на сухой луговой траве. Но прохладный вечерний воздух и легкий ветерок не сотворили чуда — через час с небольшим одеяло все еще хранило едва уловимый ее запах.

Пока он готовился ко сну, Карли незримо присутствовала рядом, и он не мог заставить себя прекратить о ней думать. Он вспоминал ее лицо, светло-песочные волосы, падающие на плечи, и это причиняло мучительную боль.

Джонатан вынес наружу складной стул, поставил его у задней стенки фургона и с тяжелым вздохом сел. Шеба, точно так же вздохнув, села рядом и положила большую голову ему на колени. Он стал рассеянно ее поглаживать.

У Джонатана хватало ума видеть смешную сторону того, что с ним происходит. Действительно, он приехал сюда, чтобы затеряться среди величественной природы, отдохнуть и, главное, на несколько дней забыть и думать о Карли. А вместо этого он только о ней и думает и хочет, чтобы она оказалась рядом, хочет слышать ее смех, ощущать тепло ее тела.

Он послал ей цветы в знак благодарности за прекрасный день, проведенный вместе. Джонатан хотел, чтобы она чувствовала, что он восхищается ею. Но цветы были посланы еще и как извинение за то, что он уехал. Он знал, что его отъезд ее огорчит, но тут ничего не поделаешь. Ему нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах.

Почему он не может представить себе жизни без нее? Ведь она слишком молода для него, а он слишком много повидал на своем веку. Если их отношения не прекратить, это кончится тем, что он сделает ее несчастной. Есть некая часть его существа, которая не может никому принадлежать — та самая часть, которая требует, чтобы он приезжал в эти горы и жил здесь хоть какое-то время вдали от всех.

Так почему он вместо того, чтобы наслаждаться одиночеством в этих горах, хочет, чтобы Карли оказалась рядом?

Разговор с Надин Ньюхарт получился еще более тяжелым, чем предполагала Карли. Надин совсем пала духом — она умоляла Карли позволить ей не платить два месяца, а остальные шесть платить с пятнадцатипроцентной скидкой и так плакала, что казалось, если Карли не согласится, настанет конец света.

Карли стояла на своем, но это было, пожалуй, самым трудным, что когда-либо выпадало на ее долю.

— Два месяца с пятнадцатипроцентной скидкой. Это все, что я могу сделать.

Она вышла из магазина Надин еще более расстроенная, чем входила туда. Она так тосковала по Джонатану, что с трудом заставила себя встать с постели. А теперь она чувствовала себя совсем несчастной и разбитой.