Сузан Кирби - На пороге любви

— Отопление заработало. Ты мигом согреешься, — пообещал Кенни.

Шона, следившая взглядом за Чаком, видела, как он помог Мелиссе взобраться в кабину грузовика и влез за ней следом. Джимми и еще один парень втиснулись туда же, прижав Мелиссу вплотную к Чаку.

Во время короткой поездки домой Шона изо всех сил старалась поддерживать разговор, но после того как Кенни уехал, высадив ее у двери ее дома, она ни за что бы не вспомнила, о чем они говорили. Быстро поднявшись наверх, она наполнила ванну горячей водой. Пенистая ароматная ванна успокоила боль в ее натруженных мышцах, но ничто не могло успокоить ее ноющее сердце.

После ванны Шоне еще долго не удавалось уснуть. Кенни славный парнишка, размышляла она. Уж не увлечен ли он ею? Он нравится ей как друг, но как «молодой человек» — нет. Он не вызывает в ней душевного трепета. Не то что Чак.

— Чак, — шепотом произнесла она. Неужели он сначала отвез домой Джимми и другого мальчика? Неужели Мелисса осталась сидеть, прижавшись к нему, после того как сошли те двое? Неужели он пригласил ее на бал? Держал ее руку в своей руке? Целовал ее?

Сегодня в «Махоганиз» Шоне на один дивный миг почудилось, что Чак смотрел на нее по-новому. Но она, наверное, ошиблась Она спрятала голову под подушку и крепко закрыла глаза, чтобы поскорее заснуть.

В субботу утром Шона дольше, чем обычно, крутилась перед зеркалом, возясь с прической и косметикой. Она расчесывала и закручивала волосы, пока они не начали блестеть, затем поэкспериментировала с карандашом для глаз, смешав мягкие серовато-синие тона с лиловатыми. Потом она подкрасила брови и ресницы и чуть-чуть подрумянила щеки. Поглядев в зеркало, она осталась вполне довольной результатом своих усилий.

На подъездной дорожке к дому раздался гудок автомобиля. Встрепенувшись, Шона подбежала к окну. Чак собрался раньше нее! Она торопливо натянула шерстяные брюки и надела гармонирующий с ними темно-лиловый свитер. Когда зазвонил дверной звонок, она натягивала свои лучшие черные сапожки.

Слетев вниз по лестнице, она схватила в охапку пальто и перчатки. Родители были на кухне, а Джин еще спал.

— Я открою, — крикнула Шона и бросилась отпирать входную дверь. — Входи, Чак, — пригласила она, переводя дыхание.

На нем были «варенки», плотная куртка военного образца, старые кроссовки и темная вязаная шапочка. Он удивленно уставился на нее.

— А я думал, вы с Мелиссой собираетесь сегодня заняться венками.

Шона кивнула.

— Да, верно.

— Но ты так нарядилась.

— Ничего подобного. Это все старье. — Краешком глаза Шона заметила, что ее мать стоит в дверях кухни и вид у нее изумленный. Ведь эти брюки и свитер она покупала вместе с Шоной какой-нибудь месяц-другой назад.

Шона поспешно забрала из рук матери термос с горячим какао, чмокнула ее в щеку и помахала рукой отцу.

— Пошли! — сказала она Чаку.

По какой-то причине разговор у них не клеился; обычно шутливый и легкий, Чак вдруг стал принужденным, натянутым. Шона обрадовалась, увидев, что у входа в «Праздничные поздравления» дожидается покупательница. Пока они подбирали елку и привязывали ее к машине покупательницы, натянутость прошла.

— Здорово вчера повеселились, — сказал Чак, кладя выручку в ящик для денег. — Но что ты скажешь о пении Хека? — Он состроил уморительную гримасу. — Человека с таким голосом следует посадить в тюрьму за зашумление окружающей среды!

Шона рассмеялась.

— Сказать, кто меня удивил? Кенни. У него красивый голос. Правда, пел он так тихо, что надо было сидеть рядом, чтобы услышать.

У Чака насмешливо поднялись брови.

— О каких еще скрытых талантах Кенни ты хотела бы мне поведать?

Шона так и думала, что он станет поддразнивать ее по поводу Кенни.

— То же самое я могла бы спросить у тебя о Мелиссе, — парировала она.

— Ты же знаешь Мелиссу. Скрывать свои таланты — этого она не умеет.

— А что она умеет? — спросила Шона, не зная, как ей понимать его ответ.

Он широко улыбнулся.

— Что касается тебя, то тебе следует принимать во внимание то, что она умеет делать венки. Похоже, ей не терпится начать. Кстати, я обещал привезти из ее дома пару столов. Она хочет поставить их в гараже, чтобы вам было где развернуться.

Шона наморщила нос.

— По правде сказать, я не уверена, что справлюсь с этим делом.

— Мелисса тебя научит. Ты наверняка быстро все освоишь.

Сама мысль о том, что ей придется чему-то учиться у Мелиссы, бесила Шону, но ведь уговор дороже денег. Чак отнес в гараж керосиновый обогреватель и поехал за столами.

Шону ничуть не удивило, что вернулся он с Мелиссой, выглядевшей, как всегда, сногсшибательно в своем красно-коричневом свитере под цвет рыжих волос. Покупателей было немного, и Шона не могла сослаться на занятость и отложить начало работы над венками. Поэтому вместе с Чаком она принялась носить в гараж срезанные еловые ветви, а Мелисса тем временем отправилась в салон матери за прочим необходимым материалом.

Утренние часы показались Шоне бесконечно долгими. Несмотря на то что обогреватель немного прогрел ледяной воздух в гараже, у нее мерзли ноги, обутые в легкие сапоги, пальцы рук закоченели и не слушались. Зато Мелиссе холод, казалось, был нипочем. Руками она работала так же бойко, как языком. Она без умолку тараторила о мальчиках из школы, художественном салоне ее матери и грядущем рождественском бале и при этом сооружала венок за венком.

— Я слышала, ты уже купила себе бальное платье, — заметила Мелисса, ловко связывая бантом яркую ленту.

Шона удивленно посмотрела на нее.

— Кто это тебе сказал?

— Чак. Он говорил, что ты купила его вчера. — Мелисса воткнула в бант пару метелок высушенной травы. — Где ты его купила? Какого оно цвета?

— В «Махоганиз». Цвет у него темно-лиловый. — Шона понимала, что если она не поспешит сменить тему разговора, Мелисса спросит, кто пригласил ее на бал. Поэтому она, сделав вид, что обожглась, уронила аппарат для склейки.

— Ай! Эта штука горячая!

— Будь поосторожней! — предупредила Мелисса и добавила к своей композиции из лент пучок веточек. — Брустер хочет, чтобы я пошла на бал с ним, — продолжила она разговор на прежнюю тему, не поддавшись на уловку Шоны. — Он вообще-то ничего, но… с ним, как бы тебе сказать, не будет чувства соперничества, победы.

— Значит, ты отказалась идти с ним?

— Не совсем так. А вдруг никто другой меня не пригласит?

— Иными словами, ты ждешь, не пригласит ли тебя кто-нибудь получше? — сухо уточнила Шона.

— Вот именно! — воскликнула Мелисса, не заметив сарказма.

После минутного колебания Шона все-таки не удержалась и спросила, не поднимая глаз от зеленых ветвей: