Сузан Кирби - На пороге любви

— Что ж, справедливо, — тихо сказал он. — А теперь, если наш спор окончен, давай поцелуемся и помиримся, идет?

Он нагнулся и быстро прикоснулся губами к ее губам. Этот поцелуй был знаком дружбы, не больше, но Шоне показалось, что она вот-вот лишится чувств.

С улыбкой глядя в ее удивленное лицо, Чак обнял ее одной рукой за плечи и повернул спиной к двери со словами:

— Давай-ка закроем дверь, пока мы не промерзли до костей.

И тут погас свет.

— Должно быть, ветер оборвал провода, — предположил Чак, посмотрев в окно. — Похоже, свет потух во всем районе.

— Тогда мы можем с чистым сердцем ехать домой, — сказала Шона.

Чак надел пальто, шапку и перчатки. Шона забрала ящик с деньгами, и они вышли навстречу пурге. На опустевшей улице с грохотом работал снегоочиститель.

— Он ведет борьбу, обреченную на поражение, — проговорил Чак, но его слова почти потонули в вое ветра, набросившегося на них, едва они вышли на открытое место. По всему елочному базару намело сугробы. «Разносчик, доставивший пиццу, был прав, — подумала Шона, влезая в кабину грузовика. — Нам следовало отправиться домой раньше». Она сидела и дрожала, пока Чак согревал мотор.

По дороге домой они почти не разговаривали. Окутавшая город тьма придавала всему окружающему жутковатый, нереальный вид, и у Шоны замирало сердце. Чак сосредоточенно вел машину сквозь метель.

— Не беспокойся, все будет в порядке, — вымолвил он, почувствовав, что ей страшно.

Полчаса спустя они, целые и невредимые, доехали до дома Шоны. Фонарь над подъездом ярко горел — наглядное свидетельство того, что в этом районе перебоя в подаче электроэнергии не было.

— Позвони мне, чтобы я знала, что ты благополучно добрался до дому, — сказала Шона, вылезая из кабины грузовика.

— Я думал, тебе все равно, — пошутил Чак.

Шона покраснела и не нашлась, что сказать в ответ.

Вскоре вернулись с матча родители Шоны и Джин.

— Кто выиграл? — спросила она.

— Погас свет, так что игру пришлось прервать, — сказал ей отец.

— Как будто ты не знала! Я играл свой лучший матч в сезоне! — проворчал Джин.

— А это чье мнение? — поддела его Шона.

Джин молча бросил на нее сердитый взгляд и удалился в свою комнату, хлопнув дверью.

— Что это с ним? — спросила Шона.

— Боюсь, он получил удар по самолюбию, — пояснила миссис Кейли. — Перед игрой он пригласил Мелиссу Доути на рождественский бал, а она отклонила его приглашение.

— Ты шутишь! Совсем недавно Мелисса сама говорила мне, какой он, на ее взгляд, симпатичный и привлекательный!

Мистер Кейли в притворном ужасе покачал головой.

— Да уж, вы, женщины, умеете доставлять неприятности нашему брату! — воскликнул он. — Как ты добралась домой, золотко? Мы волновались за тебя.

— Меня подвез Чак.

Ее мать с улыбкой сказала отцу:

— Я же говорила тебе: Шона в хороших руках.

«И как хорошо в этих руках», — со вздохом подумала Шона.

Пожелав спокойной ночи родителям, она поднялась наверх. Уже погрузившись в ванну, она услышала телефонный звонок. Через минуту в дверь ванной постучала ее мать.

— Звонил Чак, просил передать тебе, что он благополучно добрался домой.

Шона стала вылезать из ванны.

— Я забыла, что он собирался позвонить! Скажи ему, чтобы минутку подождал — я сейчас подойду.

— Солнышко, он уже повесил трубку, — сказала ей мать.

Разочарованная, Шона еще глубже погрузилась в воду. Она закрыла глаза и принялась воссоздавать в памяти прикосновение губ Чака к ее губам. Пусть даже короткий, мимолетный, этот поцелуй явно означал: Чак понял, что она больше не ребенок. И может быть, может быть, все еще остается крохотный шанс, что он пригласит ее на бал.

Утром к дому Шоны подъехал грузовик Чака с прицепленным спереди плугом-отвалом для расчистки снега. Пока Чак расчищал подъездную дорожку, Шона натянула на себя самую теплую свою одежду и наскоро позавтракала. После вчерашнего поцелуя она немного стеснялась Чака и очень обрадовалась, когда Джин решил поехать в «Праздничные поздравления» вместе с ними.

По Мейн-стрит возобновилось движение, но при виде их елочного базара у Шоны сжалось сердце. Елки были почти погребены под снегом, их лапы клонились под его тяжестью. Повсюду выросли громадные сугробы. «Как же нам справиться с этими снежными горами?» — мысленно спросила себя Шона. Не успели они решить, что делать, как к ним пробрался по глубокому снегу мальчуган в драном пальтишке и разных варежках.

— Теперь эти елки негодные? — спросил он.

— Я думаю, они не так уж и пострадали, — ответила Шона.

Тем временем Чак начал расчищать участок плугом-отвалом.

— Но, может быть, некоторые все же сломались, — сказал мальчуган.

— Вряд ли. Просто надо сразу же стряхнуть с них снег.

В глазах мальчугана мелькнуло разочарование, и он медленно побрел прочь.

В этот момент из художественного салона вышла Мелисса.

— Мы с мамой захватили с собой горячее какао и сандвичи. Когда захотите погреться, приходите к нам, — крикнула она.

— Уж лучше я замерзну! На-ка, Пигалица, — буркнул Джин, вручая Шоне лопату, — принимайся за работу.

«Бедняга Джин, — подумала Шона, — он не привык, чтобы ему отказывали».

Сделав все, что можно, при помощи плуга-отвала, Чак запарковал грузовик и тоже взялся за лопату. Вскоре подошел Кенни и сразу включился в работу. Так они без передышки сгребали снег до полудня, после чего Чак и Кенни, приняв приглашение Мелиссы, отправились греться в «Поделки Доути». Джин идти туда не пожелал, и Шона пошла с ним в «Красный вагончик» подкрепиться супом и сандвичами. Брат почти не открывал рта, но по крайней мере перестал рявкать на нее.

Ближе к вечеру Шона выбилась из сил. Кенни предложил пойти в салон и еще раз погреться горячим какао, а так как Джин и Чак хотели обязательно закончить расчистку участка, Шона с Кенни пошли вдвоем. По дороге Шона заметила, что мальчуган, которого она видела утром, вышел из боковой двери здания, где помещался салон.

— Кто этот малыш? — спросила она у Мелиссы минуту спустя.

— Это Стивен, — ответила Мелисса, подавая ей чашку дымящегося какао и наполняя другую чашку для Кенни. — Он со своей мамой будет жить над нами.

— А там наверху есть квартира?

— Не ахти какая, но, по-моему, им было нужно жилье подешевле, — сказала Мелисса, пожимая плечами. Затем она сосредоточила все свое внимание на Кенни. — Такому рослому, сильному парню, намахавшемуся за день лопатой, необходимо чего-нибудь поесть. В задней комнате стоит тарелка с рождественскими пирожными. Ты не сходишь за ними?

У Кенни покраснели уши. По дороге он споткнулся о корзину, и его очки сползли на бок. Не успел он скрыться, как Мелисса, хихикнув, проговорила: