Цинтия Кроу - Поворот судьбы

— Вот, возьмите мой! — сказала Сандра, просовывая пластырь через дыру, которую можно было принять за окошко. — Так и знала, что пригодится! Все-таки столько лет прошло, — не удержалась она, чтобы не уколоть его.

Фрэнк огрызнулся. Наконец все дыры были залатаны, москитные сетки на окнах заштопаны.

— Мир нашему дому! — Сандра поставила на столик сифон с лимонадом, приготовленным на ключевой воде. — Вот от чего бы я сейчас не отказалась, так это от душа!

— Должен вас огорчить, мисс, — произнес Фрэнк жалобно, — душа в этом кемпинге нет. Но, дорогие мои, руководить — это значит предвидеть! Я захватил «солнечный» душ. Закрепляем резервуар на дереве, наполняем его водой, солнце нагревает ее, поворачиваем краник и… да здравствует душ! А вообще-то вода у вас за спиной.

Нет, он просто невозможный человек, огорчилась Сандра. Плитку отверг, а какую-то бадью тащить с собой не поленился!

— Если вы думаете, будто я собираюсь принимать душ на виду у всех — значит голова у вас набита сеном, — ввернула Сандра.

Дети, как и следовало ожидать, пришли в неописуемый восторг. С невиданной скоростью они переоделись в купальники, заставили Фрэнка немедля приладить душ на разлапистой елке и натаскать воды. Войдя в азарт, они даже не захотели ждать, когда вода нагреется. С визгом и хохотом детвора выскакивала и снова бросалась под ледяной дождик. Сандра обтерлась влажной губкой, но раздеваться наотрез отказалась.

Когда солнце спряталось за горы, а небеса окрасились в розовый цвет, Фрэнк начал разводить огонь в жаровне. Ужин удался на славу. К нежному мясу, зажаренному на шампурах вместе со свежими грибами — в лесу их было видимо-невидимо, — он подавал малюсенькие печеные картофелины — каждый знает, чем картошка мельче, тем ценнее, — и помидоры с огурцами, нарезанные крупными кусками. Все единодушно поддержали его предложение обойтись без тарелок — посуду мыть никому не хотелось! На десерт дети с удовольствием поглощали крекеры из пшеничной муки грубого помола, глазированные шоколадом, а для себя и Сандры Фрэнк приготовил черный кофе.

Лес мало-помалу наполнялся ночными звуками, а когда стало совсем темно, сверчки и лягушки устроили настоящую какафонию.

Наступил час костра! Его развели в каменной колоде неподалеку от палаток. Сухой валежник разгорелся вмиг на углях из жаровни. Порядок после ужина навели в считанные минуты: приятные дела всегда делаются быстро. Дети сидели на раскладных стульчиках вокруг весело потрескивающего костра и пугали друг друга рассказами про лесных чудовищ.

Сандра надела джинсы, толстой вязки зеленый свитер и появилась перед публикой с зачехленной гитарой.

— О-о-о… — протянул Фрэнк. — Вы и это умеете? А я всю дорогу ломал голову, чего ради мы тащим с собой эту штуковину.

Не обращая внимания на его подтрунивание, она расчехлила гитару и взяла несколько аккордов.

— Начинаем наш концерт! — сказала Сандра. — Заявки принимаю и выполняю.

Несколько песен спели хором. У Сандры был приятный голос. Довольно сильный сопрано. Пела она легко и задорно — наверно, еще и потому, что Фрэнк подпевал ей. А потом, когда Дэвид с Джонатаном грянули «Двенадцать негритят пошли купаться в море», он заткнул уши и взмолился:

— Хор отменяется, пусть солирует одна Сандра! Давайте попросим ее спеть свою любимую.

Она не заставила себя упрашивать и запела песенку, которая принесла ей титул «мисс Гейнсвилл».

Знакомые слова словно приобрели теперь особый для нее смысл: «Любовь… Когда ее теряем, испытываем боль, но говорим, мол, осталась свобода…»

— Теперь я вижу, что и «мисс Америка» вам по плечу. Уверен, что положили бы всех конкуренток на лопатки.

— Тогда я не сидела бы с вами у костра, — ответила она тихо. Помолчав, добавила: — На всем белом свете нет такого места — кроме этого! — где бы я хотела сейчас находиться.

Спели все вместе «Когда я был парнишкой» и «У старины Макдональда есть ферма». Взглянув на детей, Сандра сказала:

— Песенку про фермера Макдональда мы всегда поем, когда собираемся всей семьей. Она как будто про нас. Кстати говоря, мой папа — фермер, а старший брат даже вывеску прибил на доме: «Ферма старины Мейсона». Когда доходим до слов: «А на этой ферме у него есть…», — то кричим, как сумасшедшие: «Дети» — и перечисляем всех поименно от мала до велика.

— А сколько у вас братьев и сестер? — спросила Каролина.

— Последний раз, когда приезжала домой, нас было двенадцать, — улыбнулась Сандра.

Джонатан, шмыгнув носом, тоже не удержался:

— Вот это да! Одиннадцать братьев и сестер! — присвистнул он, закатив глаза.

— Вот такая у меня семья! — сказала Сандра, как бы соглашаясь с ним. — И близнецы есть. Джеймс и Ренди.

— А сколько им? — проявил интерес Дэвид.

— Они младше меня на восемь лет. Значит… значит — им по пятнадцать.

— А мы когда-нибудь познакомимся с ними?

Сандра бросила на Фрэнка умоляющий взгляд. Обещать она не могла: лето пройдет и… Пытаться что-либо объяснить им сейчас тоже было бы неразумно.

— А стоящая мысль, братцы-кролики! — заметил Фрэнк. — По крайней мере, будете знать, какими не мешало бы стать вам через пару-тройку лет.

Братья кинулись на дядюшку, колотя его что есть мочи. Бой завязался нешуточный, и прошло минут десять, прежде чем удалось уговорить их идти спать.

Уложив девочек, Сандра осторожно выскользнула наружу. Время еще было детское, и спать не хотелось. Ночь выдалась темная. Мерцали звезды. Казалось, они подмигивают: эй там, внизу, в кромешной тьме, есть кто-нибудь?! Весело потрескивал костер, будто посылая привет своим малюсеньким небесным собратьям. Фрэнка не было видно. Сандра присела на корточки у огня и обняла себя за плечи руками, чтобы согреться. В горах ночью совсем не жарко, подумала она, глядя на пляшущие язычки пламени.

— Холодно? — раздался из темноты его голос. Должно быть, Фрэнк хотел дать знать, что и ему не спится.

— Свежо, — ответила она. — Посидеть у костра — одно удовольствие.

Он подкатил бревно. Установил его так, чтобы было тепло и неопасно. А потом, сделав широкий жест рукой, сказал:

— Прошу, присаживайтесь!

Бревно было довольно длинное, но только на первый взгляд. Как Сандра ни старалась, она все же невольно коснулась Фрэнка, когда садилась.

— Двигайтесь ко мне. Я вас согрею, — сказал он.

Сандра раздумывала не больше секунды. Она — как если бы приняла самое важное в своей жизни решение — придвинулась ближе, склонив голову ему на плечо. Господи, какое блаженство, подумала она. Когда он рядом — ей всегда тепло!

Показалось, что у него участилось дыхание. А потом он сказал хриплым голосом:

— А молодец я, что бревно подкатил! Похоже, я тоже замерз.