Нина Харрингтон - Любовь с экстримом

— Раз уж заговорили о Майке, я принес в подарок выпечку, которая тебе наверняка понравится.

— Подарок? — Лулу ощутила голодные колики в животе.

— Шоколадный пирог. Пусть это будет своеобразная компенсация за то, что мои записи были в ужасном беспорядке.

Он открыл и протянул ей пакет, и кухню наполнил восхитительный аромат.

— Могу тебя уверить, что твои документы были в таком же беспорядке, как и у Майка. Но он хорошо знает о моих слабостях.

Лулу по-королевски изящным жестом приняла пакет от Кайла и благосклонно кивнула ему. Время от времени она позволяла себя подкупать. Кроме того, появилась возможность чем-то занять руки, которыми она уже судорожно сжимала фотографии.

— Очень предусмотрительно. Не хочешь присесть? — Она включила освещение, и Кайл прошел с ней к столу.

— Прости, — он повел плечами, — но мне нужно размять старые косточки. Я не привык долго сидеть на одном месте. Кухня, в самом деле замечательная. Ох, извини, я, вероятно, отвлекаю тебя от работы с бумагами.

На столе из сосны по-прежнему в беспорядке лежали черно-белые фотографии.

Лулу поглядывала на Кайла из-под ресниц, разворачивая пирог, покрытый толстым слоем крема из горького шоколада и сливок.

— Я подыскивала семейные снимки, которые пригодились бы тебе для книги. Выпьешь кофе с пирогом?

— Спасибо, но пирог для тебя. Я не привык к калорийной пище.

Лулу наблюдала, как он оседлал стул, повернув ею задом наперед, и вытянул длинные ноги перед собой. Кайл вел себя непринужденно и спокойно, будто в своем доме. И он определенно не осознавал, как рельефны упругие мускулы его ног, обтянутых джинсами.

Лулу почувствовала, что краснеет. С екнувшим сердцем она отвернулась от Кайла, чтобы разлить кофе.

— Как ты себя ощущаешь в Британии, Кайл? Не скучаешь по клинике в Непале?

Он повернулся так, чтобы видеть ее профиль.

— Я имею в виду твоих пациентов, — произнесла Лулу, мысленно упрекая себя за косноязычие.

Как Кайлу удается так воздействовать на нее?

Обычно ее трудно смутить. Никогда прежде Лулу так не волновалась в присутствии мужчины. Если она так робеет перед Кайлом на кухне, то, как выдержит двухнедельную работу с ним?

Даже если Кайл и заметил ее смятение, то не подал виду, а лишь улыбнулся, взял чашку с кофе и пару раз повертел сломанным запястьем в воздухе.

— Десять недель назад я пробирался в горах — в машине скорой помощи нашей клиники, которая попала в камнепад. А теперь я сижу на роскошной кухне, в тепле и уюте. Мне очень повезло, что я здесь. Мои пациенты остались в надежных руках, но я, в самом деле скучаю по ним, и очень.

Кайл взял со стола одну из фотографий. На ней стройный симпатичный блондин в яркой одежде стоял у огромной картины, написанной в стиле абстракции, и обнимал за плечи двоих молодых мужчин.

Все трое были бородаты и смеялись в объектив.

— Один из них твой родственник? У него такой же цвет волос, как у тебя.

Лулу взяла у Кайла снимок с таким видом, будто никогда прежде его не видела:

— Ах, это мой отец, Том Гамильтон. Когда он учился в университете искусств, у него было две выставки его работ. Эти двое хиппи рядом с ним — его однокурсники. Они тогда, очевидно, весело проводили время.

Кайл понимающе кивнул.

— Майк сказал мне, что твой отец умер. Мне очень жаль. Должно быть, он любил жизнь. Он, как и ты, подделывал картины?

Лулу мельком взглянула на Кайла, желая знать, не насмехается ли он над ней. Но, увидев его искреннюю улыбку, мгновенно оттаяла. Он явно не подозревал, как нелегка была жизнь с Томом Гамильтоном.

— Отнюдь. Он сам писал картины.

Лулу с ужасом обнаружила, что ее рука заметно дрогнула, когда Кайл уставился на нее. Казалось, он занимает все пространство кухни и двоим здесь тесно. Следует унять эмоции и заняться делами в гостиной, где больше свободного пространства.

Поставив чашку на стол, Лулу убрала фотографии в коробку.

— Приступим к работе сегодня вечером? — спокойно спросила она. — То, что прислал мне Майк, я постаралась отсортировать по дате, но есть несколько документов, которые непонятно, куда относить. Все находится в гостиной. Посмотри их.

Он наклонил голову набок:

— Слушаюсь. Кстати, я должен попросить тебя об услуге.

— Услуге? — Лулу нахмурилась. Похоже, у Кайла есть план действий. — Проси. В конце концов, пирог принес ты. Говори!

Кайл повернулся к ней. Теперь он сидел напротив, внимательно и решительно глядя в ее лицо. Его требовательный взгляд прожигал ее кожу.

— Я весьма восхищался твоей матерью. Моя преданность ей искренна. Стежок была для меня источником вдохновения. Именно поэтому я хочу, чтобы вторая книга была больше о ней, а не обо мне. Для этого мне нужна твоя помощь.

Кайл улыбался, вглядываясь в бледно-голубые глаза Лулу, напоминающие ему цвет зимнего неба.

— Не думаю, что был слишком вежлив с тобой, когда Майк представил нас друг другу на прошлой неделе. Я прошу у тебя прощения. Можно списать мою грубость на усталость из-за смены часовых поясов, но я всегда веду себя как слон в посудной лавке. Я действительно не подозревал, что у Рут есть дочь. Так что… — Он сжал спинку деревянного стула, костяшки его пальцев побелели. — Проблема вот в чем. Я хочу вернуться в Непал через две недели. Мне удастся как-то убедить тебя поторопиться и подготовить материал для книги менее чем за десять дней? Просто скажи, что я должен делать, чтобы убедить тебя. Я весь в твоей власти.

Лулу с открытым ртом уставилась на Кайла. Следующие две недели она не собиралась тратить свое время исключительно на подготовку книги. С другой стороны, чем скорее они закончат книгу, тем скорее Кайл оставит ее в покое, а она вернется к привычному существованию. Разве не этого она хочет?

Черт бы побрал этого Кайла. Из-за него у нее голова идет кругом. Десять дней? Срок приемлемый, но работы навалом.

— Ты представляешь, о чем просишь? — выпалила она наконец.

Кайл покачал головой:

— Понятия не имею. Я уже сказал, что набираю текст на клавиатуре двумя пальцами. А еще я умею пользоваться электронной почтой, смогу напечатать несколько параграфов за неделю, но в основном пишу от руки. Звучит жутко, зато правдиво. Вот почему мне нужна твоя помощь.

И затем Кайл пустил в ход свою козырную карту, а именно: лучезарно, умопомрачительно улыбнулся Лулу.

Не сдержавшись, она рассмеялась:

— И часто тебе удается добиться своего, давя на жалость рассказом о том, как ты печатаешь двумя пальцами?

— Ну да. Не многие девушки мне отказывают. — Он состроил притворно-испуганную гримасу. — Разве я плохо поступаю? На меня раньше не жаловались.

Она кивнула.

— Ты считаешь, что я жалок?

Лулу снова кивнула.

— Я разоблачен и уничтожен. Должно быть, слишком долго прожил за границей.