Мелисса Макклон - Рыцарь в крестьянском стиле

Фэйт почувствовала, как тепло разливается по всему ее телу. Это не имело отношения ни к дому, ни ко всему происходящему. Она отвернулась.

— Почему первый и второй этажи оформлены в разных стилях?

Что-то промелькнуло в его глазах — облегчение?

— Дядя мисс Лараби переделал весь второй этаж, когда унаследовал дом от ее бабушки и дедушки, — объяснил Габриель. — Он убрал старые стены и построил новые, чтобы было достаточно комнат, где он мог бы разместить свою коллекцию рептилий.

— Так вот почему здесь живут ящерицы.

— И змеи. Как говорит мисс Лараби, у нее много родственников со странностями. — Он жестом пригласил Фэйт пройти в одну из комнат. — Посмотри, какая в этой спальне замечательная резьба по дереву.

На подоконнике сидел хамелеон. Стараясь не обращать на него внимания, Фэйт стала рассматривать комнату. Все оконные рамы, деревянная отделка и дверь были выкрашены в белый цвет. Краска потемнела от времени и казалась серой, к тому же было очень пыльно, но идея понравилась Фэйт.

Она улыбнулась и произнесла:

— Если освежить белую краску, комната будет казаться светлее.

Габриель нахмурился.

— Выкрасить белым деревянную отделку в особняке крестьянского стиля — это настоящее преступление.

Ладно. Она не права. Габриелю не нравится покрашенная отделка. Интересно, что еще ему не нравится? Рыжие? Брюнетки? Надо сосредоточиться на особняке и забыть о нем.

— Почему?

— Это не вписывается в стиль.

— А если мне нравится белый цвет? — спросила Фэйт.

— Подыщи себе другой дом.

Или другого подрядчика.

Недоговоренные слова повисли в воздухе. Напряжение нарастало, и они оба чувствовали это.

Что же будет дальше?

Было бы неразумно уволить его, но он вел себя слишком нахально — так, будто дом принадлежит ему, а не ей. В Голливуде Фэйт сталкивалась с этим: ее карьерой постоянно пытались руководить другие, и она по неопытности позволяла им это.

Но Фэйт не допустит подобного в случае с особняком. Она вздернула подбородок.

— Я никогда не сделала бы ничего во вред дому.

На виске у Габриеля пульсировала жилка.

— Что ж, если ты так считаешь…

— Именно так. — Фэйт видела, что он ей не верит, но ей было все равно. Пусть думает, что хочет.

Скоро она докажет ему свою правоту.

Значит, Габриель Логан — сторонник строгого соблюдения стиля. Прекрасно. Но если он не хочет потерять работу, то хотя бы в чем-то ему придется уступить:

— Ты, наверное, целую книгу написал о том, что можно и чего нельзя делать в зданиях крестьянского стиля. Не дашь почитать? Боюсь снова предложить что-нибудь не то, — язвительно произнесла Фэйт.

— Нет. Все здесь, — он указал на свою голову. — Я все помню.

— Все?

Габриель кивнул, и его глаза потемнели.

— Я даже помню, когда ты играла роль русалки.

Фильм назывался «Глубоко под водой». Фэйт поняла намек Габриеля, и ей стало так неловко, будто она стояла перед ним обнаженная.

— У меня была дублерша в… ммм… в…

— Мне вдруг вспомнилось, что эта русалка всегда стояла на своем. Твои слова напомнили мне о том, какой она была упрямой. А вовсе не о ее груди. И не о груди сыгравшей ее дублерши.

Фэйт сомневалась, что это был комплимент, но не стала дерзить в ответ. Лучше уж пусть Габриель считает ее упрямой, чем будет вытирать об нее ноги.

— Какие именно шаги ты собираешься предпринять, чтобы восстановить архитектурное единство дома и вернуть особняку его первоначальный вид? — поинтересовалась она.

На лице Габриеля неожиданно засветилась улыбка, и у Фэйт бешено заколотилось сердце.

— Я уже все продумал, — ответил он.

По блеску в его глазах Фэйт поняла, что она задала вопрос по делу, и Габриель это оценил.

— Мисс Лараби несколько лет тому назад отдала мне все чертежи, поэтому я знаю, какие задумки были у архитектора.

— Почему она решила отдать их именно тебе?

Габриель немного поколебался, как будто подбирая нужные слова.

— Крестьянский стиль — один из моих любимых, и я… я всю жизнь мечтал о том, чтобы попробовать восстановить здание по первоначальным чертежам.

Именно это и хотела услышать Фэйт.

— Значит, мы оба заинтересованы в том, чтобы реконструкция и ремонт были выполнены как нельзя лучше.

— Как нельзя лучше, — повторил он.

В голосе Габриеля не было почти никакого воодушевления, но начало было положено. Фэйт улыбнулась.

— Так с чего мы начнем?

— С самой просторной спальни.

— Для желающих провести здесь медовый месяц?

Габриель неожиданно вздрогнул и кивнул.

— Показывай дорогу. — Фэйт проследовала за ним и оказалась в огромной спальне. Грязные стены, отсыревший и заплесневевший потолок, тарантулы — она старалась не замечать всего этого. — Здесь будет комната-люкс, романтичная и утонченно-шикарная.

— Так я и понял из твоих заметок. — Габриель обогнул камин и вошел в ванную комнату. Здесь была ванна на ножках, похожих на когтистые лапы грифа. Змеиная семья, облюбовавшая это помещение, изрядно подпортила комнату: кругом сырость, грязь и плесень. Кафельная плитка потрескалась и кое-где отвалилась.

Ванная комната была очень просторной, но сейчас все пространство занимал собой Габриель.

Гэйб был повсюду, куда бы ни взглянула Фэйт.

Аромат его туалетного мыла — «Ирландская весна» нежно обнимал ее, как старый добрый друг. Он заглушал все неприятные запахи и напоминал Фэйт о… родном доме. Не о великолепном современном особняке, в котором живут сейчас ее родители, а об очаровательном уютном домике, в котором она выросла.

— Как ты планируешь организовать пространство в главной ванной комнате? — спросил Габриель.

— Она должна быть причудливой и романтичной, — пояснила Фэйт. — Мраморная джакузи на двоих, душ с двумя головками, раковина с тумбочкой, золоченые или медные краны.

— Похоже на викторианский стиль.

— Да. — Фэйт переполняла гордость. — Спальня будет в таком же стиле. Медная кровать. Кружевные занавески. Антикварные украшения.

Он поджал губы.

— Дом построен не в викторианском стиле.

— А в крестьянском, — продолжила Фэйт. — Но такой будет только одна комната.

Судя по раздувающимся ноздрям, Габриель был недоволен.

— По-видимому, тебе не нравится ни одна моя идея.

Он поднял глаза.

— Раковина на старинной тумбе — неплохой вариант.

— А все остальное?

— Слишком много… роскоши. И ненужных украшений.

— Мрамор — это не роскошь.

— Верно, — согласился Габриель. — Он здесь просто не к месту. — Для крестьянского стиля характерны прямые линии, естественные материалы, некая теплота, — объяснил Габриель. — В то время как викторианский стиль — витиеватый, изощренный, ориентированный на внешний эффект и чрезмерно преувеличенный.