Ирена Гарда - Между Сциллой и Харибдой

Твой Алан.

Р.S. Кольцо оставь себе на память обо мне. Это уже мой подарок».

Значит, его нет! Ею овладело такое отчаяние, что, наплевав на все приличия, она по очереди попыталась заглянуть во все окна, но на них были опущены шторы. Уехал, и она виновата во всем этом!

Она вдруг вспомнила про его приступы головной боли. А что, если сейчас у него от переживаний закружится голова, и он улетит в кювет? Или врежется в столб? Или во встречную машину? И она будет виновата в его смерти! Какая же она бесчувственная, эгоистичная кукла!

А что он там написал про аллигаторов? Ему нельзя работать с этими зверюгами, которые наверняка не будут дожидаться, когда у него пройдет головокружение!

Да если только он улетит, то она… Она… Она сама поедет в эту чертову Флориду и переловит всех аллигаторов до лягушек включительно! Она найдет его, даже если придется обследовать все болота!

Развернувшись, она запрыгнула в машину и, дав по газам, с завыванием и ревом сорвалась с места. На повороте дороги к федеральному шоссе она снова чуть не налетела на шерифа и помчалась дальше, выжимая из бедной машины все ее возможности.

От изумления бедняга Джефферсон чуть не нажал на тормоза. Ну и штучка! Да она сейчас передавит всех мирных жителей! Ей это так с рук не сойдет!

Потрясенный такой неслыханной бесцеремонностью, шериф развернул машину и, уже серьезно разозлившись, понесся за миссис Хендриксен, включив сирену.

Ну где же он, где? Кристина была в полной уверенности, что сможет легко догнать Алана, но миля пролетала за милей, вокруг тянулись поля пшеницы, перемежающиеся ветряками, а машины Алана не было видно даже на горизонте. Держа одной рукой руль, она раз за разом нажимала на мобильном телефоне повтор последнего вызова, но в ответ раздавались длинные гудки, на которые никто не отвечал.

Богатое воображение Кристины уже нарисовало страшную картину: в кювете валяется кверху колесами горящая машина, в которой виден труп водителя за рулем, у которого из нагрудного кармана раз за разом раздаются такты вагнеровского «Полета валькирий».

Если он только останется жив, я никогда ему слова поперек не скажу, на руках носить буду, молила перепуганная насмерть Кристина.

До Канзас-сити оставалось совсем немного, когда отчаявшаяся Кристина увидела далеко впереди знакомый синий силуэт. Выжав из кабриолета все возможное, она настигла «хонду» Алана, обогнала ее и, резко крутанув руль, перегородила ему путь, как делают полицейские в голливудских боевиках.

Синей «хонде» ничего не оставалось, как остановиться, и она затормозила, не доезжая десяток футов до «фольксвагена» Кристины.

Так они и стояли, две машины посреди пустынного шоссе. Впрочем, почему пустынного? Шериф Джефферсон был уже тут как тут, но, начиная понимать ситуацию, остановил машину чуть в стороне и наблюдал за развитием событий в сильный бинокль.

Наконец серебристая дверь открылась, и оттуда с трудом вылезла изрядно перепачканная и мокрая Кристина. Вылезла — и остановилась рядом с машиной, словно боялась сделать лишний шаг.

Почти одновременно с ней ожила и синяя «хонда», из которой показался Алан. Они стояли друг против друга, не делая попытки сблизиться, и молчали. А потом миссис Хендриксен сорвалась с места и бросилась на шею мистеру Шевалье, а тот прижал ее изо всех сил к своей груди.

— Кристи? — В его голосе прозвучала смесь удивления, недоверия и радости. — Ты…

Что хотел спросить Алан, так и осталось загадкой, потому что Кристина закрыла ему рот поцелуем, длившемся вечность. Наконец они оторвались друг от друга, тяжело дыша.

— Да что с тобой? — Теперь в его голосе слышалась только тревога. Развернув девушку к себе, он обеими руками взялся за ее лицо, беспокойно вглядываясь в глаза. — Что произошло?

И только тут заметил, что впервые за много-много месяцев она смотрит на него теми сияющими от счастья глазами, которые потрясли его в первую встречу.

— Что случилось? — еще раз на автомате повторил он, боясь поверить тому, что подсказывала ему разгорающаяся в душе надежда.

— Я люблю тебя, — прошептала она, пряча лицо у него на груди.

Его руки, обвившие ее плечи, напряглись.

— Повтори, что ты сказала, — попросил он подчеркнуто спокойным, почти холодным тоном, за которым рвалось наружу едва сдерживаемое счастье.

— Я люблю тебя, — повторила она чуть громче, прижимаясь к нему всем телом.

Осторожно убрав у нее со щеки влажную прядь волос, он ласково взял любимую женщину за подбородок, заставив поднять лицо.

— Кристи, дорогая… — Голос Алана звучал очень мягко, словно он разговаривал с маленьким ребенком. — Ты понимаешь, что сейчас происходит? Ты не пожалеешь о своих словах через несколько минут? Вчера ты дала мне понять, что хочешь, чтобы я под любым предлогом убрался из города, а сейчас снова пробуждаешь надежду. Я второй раз просто не перенесу такого удара.

Ее глаза, словно два маленьких солнца, озарили его душу. Ничего не отвечая, девушка привстала на цыпочки и снова прижалась губами к его губам.

Не понять и не поверить ее нежным и теплым губам было просто невозможно, и Алан ответил на поцелуй со всей страстью своей измученной души.

Внезапно у него за спиной кто-то смущенно крякнул. Это шериф в погоне за нарушительницей подкрался поближе и теперь смущенно мялся, решая, как ему поступить в столь щекотливой ситуации.

Услышав, что они не одни, влюбленные прервали поцелуй и одновременно обернулись на звук.

— Гм, — пробормотал добряк Джефферсон, проклиная себя за так не вовремя пришедшую ему в голову идею прокатиться за город в рабочее время. — Миссис Хендриксен, с прискорбием должен сообщить, что вы грубо нарушили правила дорожного движения, и я вынужден… Черт, Кристи, дорогая, что здесь происходит?

— Ничего особенного. — К Алану уже вернулось чуть не потерянное самообладание. — Я сделал миссис Хендриксен предложение, на которое она ответила согласием.

— Ну и ну! — окончательно впал в ступор слуга закона, пытаясь сообразить, что ему делать в столь щекотливой ситуации.

Пауза затягивалась.

— Послушайте, мистер Джефферсон, — решил внести ясность в ситуацию счастливый жених. — Может быть, вы позволите нам с невестой решить некоторые вопросы, а потом она непременно придет к вам в участок и понесет заслуженное наказание, если у вас поднимется рука ее в такой ситуации за что-то карать. Я вам это клятвенно обещаю.

— Я обязательно приду, мистер Джефферсон, — пискнула Кристина, пряча лицо на груди любимого.

— Ну вот и хорошо, — пробормотал шериф, мечтая оказаться на другом конце света. — Я буду ждать миссис Хендриксен в участке… Примите мои поздравления…