Джуди Джилл - Испытание чувств

— Отлично, — произнес Джон. Затем снова обратился к ней: — Мэгги?

Ее сердце снова чуть не остановилось:

— Да, Джон?

Молчание. Мэгги слышала его дыхание. Потом ей показалось, что он медленно выпустил воздух.

— Ничего, Мэгги. Еще раз большое спасибо. Надеюсь, увидимся в воскресенье.

«В воскресенье». Мэгги могла лишь так же надеяться на это, как и он.

Воскресным утром Мэгги проснулась совершенно разбитой. Открыв глаза, она обнаружила над собой два одинаковых сияющих детских личика. Ее сердце изнывало от тоски, а глаза наполнились слезами. Приподнявшись на постели, она крепко обняла обеих девочек.

Джолин быстро высвободилась и озабоченно спросила:

— Мама, что с тобой? Почему ты плачешь?

Мэгги зажмурилась.

— Нет-нет. Я не плачу.

Но ведь она была уже близка к этому! Слишком близка. Даже приняв душ и одевшись, Мэгги продолжала испытывать странное болезненное ощущение в груди и горле. Она попыталась сглотнуть, но оно не исчезло.

Когда же у входа в церковь она заметила Джона, ощущение это усилилось в несколько раз.

На Джоне был темный костюм и белая рубашка, а по безупречно уложенным волосам можно было видеть, что он только что принял душ. Щеки и подбородок его были чисто выбриты и выглядели такими свежими, что Мэгги нестерпимо захотелось коснуться их пальцами, подойти близко-близко к Джону и вдохнуть запах его одеколона. Но вместо этого она остановилась неподалеку от него. Под глазами у него были круги, и Мэгги подумалось, что, может, ему тоже не удалось как следует выспаться прошлой ночью.

Девочки со всех ног бросились к нему, и он сделал то, что делал всегда, если выпадала такая возможность: он присел на корточки и, оказавшись вровень с ними, крепко прижал к себе каждую из сестер одной рукой.

Она медленно подошла поближе, и их взгляды встретились.

— Привет, — произнес Джон, выглядывая из-за двух кудрявых головок. Он пытался удержать ее взгляд, как будто ища чего-то в ее глазах. Чего? Ответов? На какие вопросы? Если он и собирался услышать их от нее, то сам уж точно не предлагал ничего взамен.

Выражение его глаз заставило Мэгги засомневаться в том, что в прошедшую неделю между ними с Джоном вообще что-то произошло. На какое-то мгновение ей даже показалось, что их страстные объятия были не более чем прекрасным сном. И лишь по его напряженному молчанию, по явной попытке скрыть какие-то чувства Мэгги догадалась, что это был не сон. Впрочем, кроме этих признаков, был еще один: все тело ее трепетало, и в самых укромных уголках его, до той поры мирно спавших, она почувствовала вдруг какие-то неведомые ей прежде толчки, от которых заныло все ее существо.

Итак, это не сон, и Мэгги не собирается так просто отказываться от того, что между ними было. Она даже, если потребуется, будет бороться за ту любовь, которую они ощущали, и за ту, что еще смогут ощутить в будущем друг к другу, к своим дочерям и к другим детям, которых породит их любовь.

Она хотела его, хотела, чтобы они были вместе всегда, всю жизнь. Снова поймав его взгляд, Мэгги попыталась прочесть в нем малейший намек на чувства, сходные с теми, которые испытывала сама, какое-нибудь указание на то, что в их отношениях он тоже видел что-то большее, чем просто секс. И опять не нашла она того, что искала, ничего, на что можно было бы положиться, только сомнения и озабоченность вперемешку с теплотой и желанием.

Она проглотила комок и произнесла:

— Привет. Как дела?

— Все в порядке.

Джон одним взглядом охватил ее всю, начиная с аккуратно уложенных волос и кончая темно-синими туфлями, которые она обычно надевала в церковь.

Мэгги каждой частичкой кожи ощутила этот взгляд: вот он коснулся широкого белого пояса на ее голубом платье, прошелся по серому в голубую полоску пиджаку, защекотал ноги под капроновыми чулками.

И тут он поднял глаза, и взгляды их встретились. О, сколько желания было написано теперь на его лице, да, желание поглотило уже последние сомнения!

— Мэгги, — произнес Джон нежным, срывающимся голосом, и она поняла, что он помнит все, что произошло между ними. — Как… как ты?

Она улыбнулась, глядя на сидящего на корточках Джона, обнимавшего свою и ее дочерей, сестер, двойняшек, каждой из них была нужна мать так же, как и отец, и тогда Мэгги сделала то, что должна была сделать.

Ни люди, снующие мимо них, ни Джолин с Энди не остановили ее. Продолжая смотреть в глаза Джона, она тихо, но очень четко, не пытаясь скрыть свои слова ни от кого, произнесла:

— Джон, мы с тобой должны пожениться.

В воцарившейся тишине Джон медленно выпрямился. Мэгги почувствовала, как люди отступили, словно образовывая кольцо вокруг нее, Джона и девочек, — они жадно следили — что же теперь последует? Что ответит доктор? Кто выиграет и кто проиграет?

Лицо Джона стало совершенно белым. Он снял руку с плеча Джолин, ослабил узел своего полосатого галстука. Продолжая смотреть Мэгги прямо в глаза, он отступил на шаг, потом еще на один, еще и еще. Обе девочки повернулись и теперь смотрели на него.

Его глаза были по-прежнему прикованы к лицу Мэгги. Она увидела в них удивление — он был ошарашен, ошеломлен и даже не пытался этого скрыть. В них была глубокая, безграничная тоска и еще отказ. Отречение.

Мэгги покачнулась, но тут же взяла себя в руки, ее подбородок вздернулся вверх. Она все еще продолжала смотреть на него. Джон открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но ничего не произнес. На секунду он прикрыл глаза, потом снова открыл. Их выражение не изменилось. Потом он повернулся и зашагал прочь от нее, от девочек и от большинства прихожан, которые провожали его взглядами.

Как ни странно, ситуацию разрядила миссис Бейкер. В этот момент как раз зазвонил колокол, и она обратилась к Джолин и Энди, которые выглядели столь же ошеломленными, как Джон.

— Ну-ка, — сказала она ободряюще, встав перед ними и положив руки им на плечи. — Учитель уже ждет вас в воскресной школе, девочки. Бегите скорее. Ваша мама будет ждать вас после конца занятий.

Девочки без всяких возражений, как автоматы, исполняющие приказ, повернулись и побежали по траве к зданию, где проходили занятия.

Миссис Бейкер взяла Мэгги за руку и втянула ее за собой в церковь. Мэгги словно во сне поднялась на хоры. Она чувствовала себя, как член королевской семьи на похоронах горячо любимого человека — люди поспешно и сочувственно расступались перед ней. Никто не поднимал глаз на нее. Никто не обращался к ней, но, когда Мэгги села на скамью на хорах — миссис Бейкер все еще крепко сжимала ее локоть, — она с трудом подавила желание истерически расхохотаться.

Через несколько минут отовсюду послышался шепот — сначала совсем тихо, потом все громче и громче. Гул разрастался и разрастался, пока не заполнил всю церковь целиком. Этот исходивший со всех сторон звук бился о стены как море, штурмующее скальный берег, и слегка успокоился только с приходом священника.