Джуди Джилл - Испытание чувств

Органист сыграл вступление, и Мэгги уже открыла рот, чтобы начать петь, но слова застряли у нее в горле. Слава Богу, Джон пел за двоих — его сильный, густой голос поднимался к сводчатому потолку. Мэгги оставалось только закрыть глаза и слушать.

Когда гимн закончился, она хотела было остаться на месте, но Джон тронул ее за плечо и мягко потянул за собой. Он взял ее руку в свою, захватив ее пальцы в ладонь, но Мэгги могла бы легко высвободить руку, если бы ей этого захотелось. Но она оставила свою руку в его ладони и, недоумевая, посмотрела на нее. Его рука была в чем-то испачкана. На брюках у него был репейник и какие-то травинки, туфли в грязи. Где это его носило? И чем он занимался?

Увидев в ее глазах вопрос, который чуть было не сорвался у нее с языка, Джон прижал один из своих запачканных пальцев к губам. Тут она впервые заметила, что на руке у него нет обручального кольца. Мэгги медленно повернулась и пошла обратно на хоры. Она бы чувствовала себя совершенно спокойно, если бы не это ощущение медленного, словно в невесомости, падения. Когда начался последний гимн, Джон обнял Мэгги сзади, и она инстинктивно прижалась к нему, прислушиваясь не столько к пению, сколько к гулким частым ударам своего сердца.

Джон что-то прошептал на ухо миссис Бейкер — что именно, Мэгги не расслышала. Вдова последнего мэра сначала остолбенела, а потом просияла.

— Из-за вас двоих весь город гудит как потревоженный улей, — укоризненно покачала она головой и теснее придвинулась к Джону. — Такого удовольствия я не получала с тех пор, как умер последний мэр города.

Джон заговорщически улыбнулся:

— Как насчет еще одной порции удовольствия, миссис Бейкер?

Миссис Бейкер так энергично кивнула, что шляпка съехала у нее на левую бровь.

— Когда у девочек закончатся занятия и они выйдут во двор церкви, пожалуйста, заберите их и отвезите ко мне домой. Миссис Виздом сейчас там. Скажите девочкам, что их родители хотят обсудить некоторые детали предстоящей свадьбы. — Он понизил голос до шепота: — Но больше никому ничего не говорите!

Миссис Бейкер прижала пальцы к губам.

— О! — Ее глаза блестели. — Я никому не скажу, доктор. Вы можете мне довериться.

Паства начала покидать церковь. Миссис Бейкер крепко обняла застывшую и по-прежнему молчавшую Мэгги, потом слегка подтолкнула ее и Джона по направлению к выходу.

— Бегите скорей. Я задержу всех, как плотина.

Джон схватил Мэгги за руку и рванулся к выходу. Мэгги легко бежала за ним, как будто не касаясь земли. Они выскочили из церкви и пересекли автомобильную стоянку. Добрая сотня голов повернулась им вслед.

Пока они бежали к машине Джона, Мэгги наконец обрела голос, но зато совершенно утратила способность нормально дышать.

— Чем это ты занимался? — выдохнула она, усаживаясь на сиденье рядом с водительским местом — Джон просто пропихнул ее туда и захлопнул дверь, заглушив следующий вопрос Мэгги. — Где ты был?

Он сел за руль, вставил ключ зажигания, проделав эти операции очень быстро, как будто он еще куда-то спешил, и повернул его.

— Джон, можно подумать, что ты зарывал кого-то в землю! — воскликнула Мэгги. Машина завелась. — С чего ты взял, что девочки пойдут с миссис Бейкер?

Джон переключил скорость и выехал со стоянки.

— Разве кто-нибудь может сказать миссис Бейкер «нет»?

Мэгги схватила руль.

— Черт побери, ты можешь сказать мне, куда мы едем?

Он снял ее руку с руля и резким движением положил ей на колени. Потом, сжимая руль двумя руками, повернулся к ней. Она увидела, что его лицо снова побелело, застыло от напряжения и стало жестким. В его глазах легко читалась тревога.

— Мэгги, — заговорил он. — Мне хотелось бы многое сказать тебе… Но знай, что в ту минуту, когда мы закончим наш разговор, я собираюсь сорвать с тебя всю одежду и заняться любовью. Конечно, мы можем проделать это и здесь, если ты захочешь. А если нет, то поедем куда-нибудь в другое место, куда-нибудь, где нас никто не сможет увидеть. Выбор за тобой.

Она взглянула на белый след от обручального кольца на его пальце, потом снова посмотрела ему в глаза. Его взгляд был спокоен и светел — Мэгги поняла, что все, что он только что произнес, было сказано абсолютно серьезно. Некоторое время она продолжала смотреть ему в глаза, потом тихо сказала:

— Я хочу поехать куда-нибудь в другое место.

Он отпустил тормоз, и автомобиль рванулся вперед, оставив за собой след резины на асфальте и группу вышедших из церкви прихожан, смотревших вслед удаляющейся машине доктора.

— Что это за место? — спросила Мэгги, когда Джон остановил машину на поросшем ивами берегу пруда, по поверхности которого плавали уже пожелтевшие кувшинки. Вокруг была высокая сухая трава.

— Пошли, я все расскажу тебе, — ответил он, вылезая из машины и открывая заднюю дверцу. Потом, стянув с себя свитер и бросив его на заднее сиденье, достал оттуда толстое одеяло и перекинул его через руку. Мэгги тоже выбралась из машины и, закрыв рукой глаза от солнца, огляделась — вокруг расстилался широкий неухоженный луг, вдали виднелась изгородь.

— Мы на чьем-то чужом участке?

Джон покачал головой.

— Этот участок принадлежит мне. Я здесь вырос.

Ее зеленые глаза потемнели при виде остатков колючей проволоки — это выглядело, как будто здесь когда-то был лагерь для военнопленных. Джон знал, что выбитые стекла и наполовину разрушенная конюшня не улучшат впечатления, но он хотел, чтобы Мэгги увидела все именно так. Может быть, это поможет ей понять его.

Он расстелил одеяло на островке зеленой травы под ивами на берегу пруда и, сев на него, потянул ее за руку, приглашая сесть рядом с ним.

Прошло какое-то время — он ничего не говорил и не прикасался к ней, просто сидел, уставившись на пруд. Ветер стих, ничто не волновало гладкую поверхность воды. Стрекоза пронеслась над водой, села на кувшинку, потом перелетела на другой берег. С засохшей травинки свалился в воду уже полусонный от наступающих холодов шмель. Джон опустил руки в воду и, быстро вынув, вытер их об одеяло — они стали значительно чище.

— Джон? — Мэгги коснулась его холодной ладони, провела рукой по белой полоске на его пальце — на том месте, где раньше было обручальное кольцо. — Где оно?

— Здесь, неподалеку, — он махнул рукой по направлению к единственному расчищенному месту в высокой траве. Там, около покосившегося дома, на небольшом бугорке, стоял крест. — Я оставил его моей матери. Я думаю, ей это пришлось бы по душе. И Лауре, наверное, тоже. И ты, думаю, понравилась бы им обеим.

Он взял ее руку, потянул за указательный палец и положил его на белую полоску от кольца у себя на руке, чуть согнул его, как бы сделав новое обручальное кольцо.