М. Р. Хайнице - Да, это мой мужчина

— Перерыв на полчаса! — Чанг зажмурил глаза, не в силах больше лицезреть Шеридана. — Мне срочно нужен новый торт. После того как мы закончим эту съемку, Шеридан Уорд, я прошу вас не показываться мне больше на глаза, я не желаю вас видеть.

— И все из-за какого-то кусочка торта, — произнес Шеридан, ни к кому не обращаясь да и не надеясь услышать ответ. Впрочем, он его и не дождался.

Вместо этого на нестерпимо высокой ноте завизжала Рэйчел — из-за кулис прошмыгнуло что-то маленькое и черное. Сначала Шеридан решил, что это кошка, но он ошибся — на съемочную площадку выскочила крыса. Уорд не успел ничего предпринять, как пронзительный вопль всех присутствовавших женщин потряс студию. Одновременно в мужчинах пробудился охотничий инстинкт, первой мишенью которого стал Шеридан.

Не прошло и секунды, как стадо разъяренных «охотников» налетело на него и отбросило в сторону, при этом Шеридан протаранил головой какую-то декорацию и грохнулся на пол. Поднявшись, он, слегка покачиваясь, добрался до своей костюмерной. Издали доносился отчаянный шум и грохот — охота шла всерьез, пока актер отлеживался после полученной травмы. Голова страшно гудела.

Когда он полчаса спустя снова появился на съемочной площадке, ему рассказали, что крысе удалось ускользнуть от преследования. Тем временем на столе появился новый торт, возле которого осторожно уселся Шеридан.

Ассистент режиссера озабоченно склонился к нему и спросил, коснувшись головы актера:

— Вы можете работать дальше?

— О да, конечно. — Шеридан хотел кивнуть, но вовремя удержался. — У меня шарики за ролики заехали, пока я искал выход…

Наконец вечером с большим опозданием Уорд покинул съемочную площадку и отправился на передачу «Ваша жизнь», где он сегодня выступал в качестве гостя в излюбленном ток-шоу своего агента, возлагавшего на передачу радужные надежды.

Все началось очень гладко — без сучка и задоринки. Представив Шеридана присутствующим в зале и телезрителям, ведущий начал расспрашивать его об артистической карьере. В перерыве демонстрировали весьма поучительный клип о заклинателе змей. Змеи, словно наркотизированные, лежали, свернувшись кольцами, и не желали повиноваться заклинателю.

— А теперь поприветствуем нашу выдающуюся гостью! — Ведущий радостно воздел руки к небу.

Шеридан осторожно повернул голову: он еще не решил, надо ли ему радоваться вместе с ведущим или проявить осторожность — что еще за сюрприз ему приготовили?

— Мы приветствуем женщину, научившую Шеридана Уорда актерскому мастерству! — продолжал надрываться ведущий. — Несравненная Синди Тиль!

В зале воодушевленно захлопали — на подиуме появилась табличка (не попавшая в поле зрения камеры) «аплодисменты». Актер широко улыбался, хотя с большим удовольствием просто расхохотался бы… В этот момент на него всей своей тушей обрушилась Синди Тиль. Она была такой же, какой он ее помнил, ну разве что на лице появилась пара новых морщин, да на бедрах отложилось несколько фунтов лишнего жира.

— Я так счастлива! После стольких лет разлуки наконец-то снова тебя вижу! — Синди, которая по возрасту вполне могла бы быть матерью Шеридана, страстно обняла его, рассмеялась в камеру и начала столь же восторженно, сколь и заученно осыпать похвалами своего бывшего ученика.

Шеридан же, напротив, вопреки всем правилам и инструкциям вдруг воспылал любовью к истине. Женщина пела соловьем, он же, несколько отстранившись от ее могучей фигуры, указал рукой на свою наставницу и произнес:

— Через неделю я снова пришел к ней. Синди сидела за столом, потягивая миндальный ликер, и строила мне глазки…

Свист ведущего заглушил дальнейшие излияния Шеридана, а рекламная вставка скрыла от телезрителей истерику, приключившуюся с почтенной дамой. Публика в студии затаила дыхание в предвкушении скандала.

— Этого просто нельзя было допустить! — Уильям Дэвис возмущенно уставился в экран телевизора, с которого Шеридан Уорд бодрым голосом сообщал подробности из жизни своей учительницы — Синди Тиль. — Как вообще таких актеров выпускают в прямой эфир? — продолжал недоумевать Дэвис.

Его жена внимательно посмотрела на экран и подавила смешок. Затем тяжело вздохнула, когда, явно прикрывая неудобную сцену, ведущий запустил рекламный ролик.

— Что ты на него взъелся? Лично я считаю — он просто конфетка! Молод и прекрасно выглядит. Что еще надо?

— Я говорю не о конкурсе на самого красивого парня. — Уильям Дэвис убавил звук и повернул к жене рассерженное лицо. — Я хочу сказать, что не могу доверять актеру, демонстрирующему на экране свою полную бездарность.

— А почему нет? — Памела взглянула на экран, на котором вновь появился ведущий, явно прощавшийся со зрителями. — Парень красив и…

— Это ты уже говорила!

— …станет известным публике благодаря этой передаче. Что плохого в том, что он выболтал пару секретов об этой женщине? Зато теперь о нем будут говорить и напишут в газетах.

Уильям Дэвис тяжело вздохнул и, поднявшись, подошел к бару своей роскошной виллы в Беверли-Хиллз.

— Кроме того, у него свежее, неизбитое лицо, — продолжала Памела, воодушевленная молчанием своего супруга. — У него есть определенный шарм, у этого Шеридана Уорда, он выглядит…

— Повторяешься!

— …как воплощение всех смертных грехов. — Памела улыбнулась так, словно не только представила их себе, но и начала грешить наяву.

— Я не знаю, что он там воплощает, однако понимаю только одно — мне откажет любой продюсер, вздумай я предложить ему Шеридана Уорда. — Уильям налил себе виски и вернулся в кресло.

— А как насчет Миллера? — Глаза Памелы сверкали таким воодушевлением, словно речь шла не об актере — клиенте мужа, а о ее сыне или любовнике. — Миллер жаждет звезду в свой гигантский сериал, он ищет телевизионного Джеймса Бонда. Да ты же сам все знаешь.

Уильям сосредоточенно крутил в руке стакан с виски. Его преждевременно состарившееся на калифорнийском солнце лицо приобрело заинтересованное выражение.

— Миллер давно занят поисками?

Памела наклонилась к мужу.

— По-моему, уже несколько месяцев.

Уильям кивнул. Ему абсолютно не нравилось, что Памела принимает столь горячее участие в судьбе Шеридана Уорда. Но жена не была с ним знакома лично, поэтому глупо было бы разыгрывать сцену ревности из-за телевизионного красавчика и пустячного конфликта в передаче. В конечном счете, влияние и популярность телевизионного актера зиждется на его соответствии ожиданиям публики. Черт возьми, не успеешь оглянуться, как она и в самом деле, чего доброго, втюрится в этого Шеридана!

— Ладно, я попробую.

Рассерженный поведением Памелы и не будучи в восторге от идеи, он тем не менее взялся за телефон и по памяти набрал номер. После третьего гудка на другом конце провода взяли трубку.