Ким Лоренс - Сделай меня счастливой

Он жил на чемоданах, редко задерживаясь на одном месте больше нескольких месяцев, никогда достаточно долго для того, чтобы пустить корни или завести близких друзей, а семейный уют всегда казался ему малопривлекательным.

Он всегда был честен с женщинами и не притворялся, что ему нужно больше чем физические отношения. Рафаэль стал настоящим экспертом в знаках, понимая, когда женщине начинало казаться, что она та самая.

Ее реакция позабавила его.

— Я не кусаюсь, детка. — Его чувственные губы растянулись в ленивой улыбке. — Если, конечно, меня не попросят.

Либби поежилась даже несмотря на то, что последнее замечание подняло температуру ее тела на несколько градусов. Она хотела послушаться голоса в своей голове, который подсказывал ей убежать, но гордость не позволяла этого сделать.

Либби сощурила глаза и сделала шаг вперед, возвращая свою позицию, которую она потеряла в обоих смыслах этого слова. Она намерена была показать ему, что он ее не запугал.

Он довольно улыбнулся и пробормотал:

— Хорошая девочка.

Может, она и испорченная богатая девочка, но если у Маршанта было столько же мозгов и лояльности, как у его дочери, то вся ситуация может измениться.

— Я заслужила ваше одобрение, больше мне ничего от жизни не надо, — саркастично сказала она.

— Это зашло слишком далеко, но я считаю, что у вас есть… потенциал. И вам не стоит искать виноватого, потому что тогда придется упомянуть о том, что ваш отец не знает даже самых основных правил ведения бизнеса.

— Мой отец в сто раз лучше, чем вы когда-либо сможете стать!

— Возможно, — согласился он.

— И папа не виноват, сейчас многие бизнесмены страдают, экономический спад, ему нужно было время…

— Для чего? Чтобы сыграть еще одну партию в гольф?

Либби зло отреагировала на его оскорбление:

— Мой отец винит себя в том, что произошло. Он чувствует ответственность за людей, которые потеряют работу.

— Он прав, что винит себя, — резко возразил Рафаэль, который изучал все данные.

Она покраснела при виде его презрительного лица.

— Вы этого не поймете, — парировала она. — Ваш дедушка был честным человеком. Жаль, что вы этого не унаследовали от него.

С каменным выражением лица он повернулся и пошел к большому антикварному столу. Либби устало наблюдала за ним, озадаченная его действиями. Она еще больше удивилась, когда он достал из кармана ключ и вставил его в ящик стола. Он достал стопку бумаг и внимательно прочитал первую страницу.

Он повернулся и подошел к ней, держа бумаги в руке. Он пренебрежительно поморщился и отдал ей документы.

— Вот честность моего дедушки, — протянул он. — Ну же, взгляните. Думаю, вам будет интересно.

Либби уставилась на бумаги:

— Я не понимаю. Что это?

— Это контракт между моим дедушкой и девелоперской компанией.

Она удивленно пожала плечами:

— И какое отношение это имеет ко мне?

Рафаэль наклонился, перевернул страницу и указал пальцем на важное слово.

— Это знакомо? — спросил он.

Убирая непослушные локоны с лица, Либби посмотрела на указанный им абзац.

— Вам обязательно надо устраивает таинственное шоу? — Она помахала перед ним бумагами. — Почему вы просто не можете рассказать, что такого?..

Слово на промелькнувшей странице привлекло ее внимание, и она внезапно замолчала, изучая написанное.

— Как… как такое возможно? Этот дом… Что… — спросила она дрожащим голосом, — это такое?

Она посмотрела ему в глаза и снова уставилась в бумаги.

— Это договор между моим отцом и девелоперской компанией, со всеми печатями, не хватает только подписей. К сожалению для Алдо, он умер до того, как потребовал от вашего отца вернуть долг, что он постоянно собирался сделать.

Бледная как полотно, Либби отрицательно помотала головой. Трясущимися пальцами она перевернула страницу и громко вздохнула, увидев цифру.

— Но он не стоит так дорого, — запротестовала она.

Рафаэль посмотрел ей в глаза и легко объяснил невероятную сумму на странице:

— Если учитывать, какую прибыль предполагается получать от загородного торгового комплекса, то он стоит так дорого… Даже больше. Мой дедушка был слишком высокого мнения о своих способностях, но любой уважающий себя бизнесмен назвал бы еще более высокую цену.

Либби, побледневшая и дрожащая под впечатлением от новых открытий, с трудом пыталась переварить информацию. Дом, который она так любила, превратится в торговый центр?

— Они хотели снести наш дом?

Если это правда, то собирался ли Рафаэль следовать этому дьявольскому плану?

— Но это неправильно. Ваш дедушка помогал моему отцу, он был его другом.

— Мой дедушка никогда не ставил дружбу выше прибыли. Когда он предложил вашему отцу заем, он знал, что тот никогда не сможет его выплатить, а ваш отец не стал внимательно изучать мотивы Алдо, потому что искал легкое решение своих проблем, а не то, которое потребовало бы какой-то жертвы или работы с его стороны. Он обычный лентяй, который унаследовал процветающий бизнес и разрушил его. Ему нравилось видеть свое имя на фирменных бланках, и на этом его энтузиазм заканчивался.

— Отец ставил семью выше работы. В отличие от многих друзей отца, он всегда был со своей семьей, никогда не задерживался на работе.

— Ваш отец ставил все выше работы.

Либби покачала головой и опустила глаза.

— Вы знаете, что я говорю правду.

Либби сжала губы и неожиданно почувствовала себя виноватой, потому что он был прав, она понимала, что в его обвинениях был здравый смысл.

— По крайней мере, мой отец никогда не был жуликом! И он не такой бессердечный ублюдок, как вы.

— Мой дедушка никогда не делал ничего незаконного.

Зная, что второе обвинение было адресовано уже ему, Рафаэль не стал отрицать его.

— И вы думаете, что тогда все в порядке. Я представляю, как ваш дедушка гордился бы вами. Настоящий верный последователь.

Но она никак не была готова к его реакции, когда в глазах промелькнула ярость, а из горла раздался животный рык.

— Я ничего для него не значил, и он был мне никем.

Поняв, что она нечаянно задела его за живое, Либби знала, что надо отступить, но вместо этого она продолжила:

— Мне кажется, что вы без проблем заняли его место.

— Я ничего не унаследовал от деда.

Либби, которая не могла не ответить на вызов, фыркнула и обвела рукой комнату:

— Ничего, кроме всего этого. — Она презрительно посмотрела на него. — Вы такой лицемер. Хронический лицемер!

На его лице отразилась крайняя степень удивления, и в другой ситуации Либби бы рассмеялась.

— Матерь Божья…

— Что случилось? — протянула она. — Можете показывать, но не можете признать?